— Москва-река! — закричали ребята радостными голосами.
— Ну вот, ребята, и вся моя история, — закончила Алюта. — А теперь я отдохнула, и мне пора в Циолковск. Кажемся, еще успею. Куда бы мне сдать эту амуницию? — Она показала на парашют и похлопала по стратосферному костюму. — Ну-ка, вы, старые московские жители!
— Мы не старые жители, — сказала Солнечка. — Мы средние жители.
— Ничего, — вмешался Травка. — Мы в Москве давно живем, а она только что прилетела. Мы тебе поможем.
Ребята посоветовались между собой, и выяснилось, что без помощи старших им все-таки не обойтись.
Травка подошел к стенке, на которой было написано:
ДЕТСКИЙ САД. ПЕРЕГОВОРНАЯ
В стенке была вделана круглая металлическая коробочка с дырками. Травка покрутил большой черный винт и сказал этой коробке совсем обыкновенно, будто он разговаривал с человеком:
— Октябрина Петровна, можно нам поговорить со справочным бюро?
В ответ послышался голос. Он раздавался из черного круга в верхнем углу стенки. Голос спросил:
— А вам по делу нужно поговорить?
Ребята было замялись, но потом громко закричали:
— Да! Да! Да!
— Тогда говорите, конечно, — позволил голос. — Только пусть пойдет кто-нибудь один.
Это был голос Октябрины Петровны, руководительницы. А сама она в это время была в том же доме, но только в мастерской, на четыре этажа ниже. Она занималась там со старшими ребятами.
Перед ней на стене помещалась такая же коробочка и такой же черный круг, как на крыше. Это был микрофон и репродуктор. Комнаты детского сада соединялись с крышей громким телефоном. Октябрина Петровна разговаривала с Травкой по громкому телефону.
Этот телефон был устроен в детском саду, чтобы можно было позвать ребят с крыши или передать им что-нибудь. И сейчас он пригодился.
Травка посмотрел на остальных детей.
Махрютка, а с ним еще несколько ребят разглядывали Алютин шлем с хоботом. Тюка закуталась в материю парашюта. Она все ждала, когда заметят, что ее нет, и начнут ее искать. Остальные столпились вокруг Алюты. Солнечка угощала Алюту апельсинами.
Разговаривать со справочным бюро досталось Травке.
Травка на лифте спустился во второй этаж и вошел в переговорную будку.
В переговорной будке была доска, очень похожая на ту, что стояла на крыше. Но только здесь было десять ручек, а под ручками цифры: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 0.
На дощечке золотого цвета были написаны названия самых главных и необходимых мест: медицинская помощь, техническая помощь, аэропорт, управление погоды и другие названия. Против каждого названия стояли цифры.
Травка прочел:
«Справочное бюро — длина волны 1,46».
Он перевел первую ручку на цифру 1, вторую на цифру 4, третью на цифру 6. Потом он повернул выключатель и сказал серьезным голосом:
— Вызываю справочное бюро.
Травкин голос попал в круглую коробку — микрофон.
Внутри микрофона была тонкая пластинка — мембрана. Пластинка задрожала от Травкиного голоса. С острия мачты, которая стояла на крыше дома, пошли невидимые электромагнитные волны.
Они домчались до антенны справочного бюро, и работник бюро услышал из громкоговорителя Травкин голос.
Работник сказал в ответ:
— Справочное бюро вас слушает.
И его слова передались, тоже по радио, Травке.
Радиоволны летят с такой быстротой, что и Травке и работнику справочного бюро казалось, что они разговаривают, стоя рядом друг с другом.
Травка старался говорить басом, чтобы работник не подумал, что это шутит или шалит какой-нибудь мальчик. (Такие случаи бывали).
— К нам на крышу упала Алюта. Она хочет лететь на луну.
— Ракета на луну отправляется сегодня, в двадцать часов, из аэропорта города Циолковска, — ответил работник скороговоркой. — Лететь никого не принимают.
Наверное, его спрашивали про это уже много раз, и он устал повторять одно и то же.
— А куда сдать парашют и костюм?
— Какой костюм? — сердито спросил работник.
— Алютин костюм. Ну, костюм воздушного слоненка.
Травка хотел сказать «стратосферный скафандр», но забыл это название.
— Слоненка в зоологический парк, а парашют — в авиобазу. Адрес: Москва, 64, улица Туполева, 14. Радио — длина волны 3,47, — проговорил работник и выключил аппарат.
Травка хорошо знал улицу Туполева. Там они с папой получали костюмы и самолет, когда летали на совещание электромехаников в Горький.
Травка вбежал в лифт, закрыл поплотнее дверцы лифта, чтобы машина не остановилась по дороге, и нажал кнопку с надписью: «Крыша, быстрый ход».
Он подбежал к ребятам с криком:
— Едем! Я знаю, куда сдавать вещи!
Потом он подошел к той самой доске и сказал:
— Октябрина Петровна, я поеду провожать Алюту. Я помогу Алюте. Вернусь через полчаса. Нет, через час.
Он подумал, что за это время ему удастся еще раза два послушать Алютин рассказ, и прибавил, совсем как Алюта:
— Вот честное пионерское!
— Поезжай, — сказал голос руководительницы. — Только возвращайся поскорее.
— Едем! — радостно вскрикнул Травка, и ребята начали собирать Алютино авиационное имущество.
Ребята вместе с Алютой кое-как сложили парашют. Шестеро понесли его на палках. Тюка тоже помогала. Махрютка все никак не мог расстаться со слоновой маской. Он отвинтил какую-то крышечку на коробке с жидким воздухом. Оттуда со свистом вырвалась холодная струя. Коробка покрылась снегом. Алюта увидела это, отобрала у мальчика маску и осторожно понесла ее сама. Если сказать правду, ребята не знали, что им делать дальше. Все надеялись на Травку. Он ведь ходил разговаривать со справочным бюро. Но Травка и сам шагал не очень уверенно.
И когда перед ребятами очутился Электричич, они не испугались, а, пожалуй, даже обрадовались. Электричич раскуривал трубочку. Он посмотрел на ребят и проговорил довольно грозно:
— Куда это вы собрались, молодые люди?
Электричич заведывал электрическими устройствами на крыше дома N 26. Когда ребята подходили близко к аппаратам или поднимались по лесенке к проводам, обязательно появлялся Электричич. Обыкновенно он только начинал говорить: «Куда это вы, молодые люди?..», как ребята уже неслись врассыпную, подальше от сердитого Электричича.
На этот раз ребята окружили Электричича и наперебой начали рассказывать ему, в чем дело. Он подумал было, что ребята затеяли новую игру в путешествия или во что-нибудь еще. Но потом он ощупал парашют, взял из рук Алюты шлем, похлопал ее по стратосферному костюму и решил: нужно ребятам помочь. Он с силой вертанул в воздухе кулаком, будто отвинчивал трудную гайку, и сказал:
— Ну, ладно уж. Отправлю вас на самокатке.
Ребята, даже удивились, потому что кто-кто, а Электричич никогда ничего не позволял. А тут он сам предлагал им помощь!
Самокатная дорога устроена очень просто. Крыши многих домов в Москве соединены рельсами. Рельсы идут от высокого дома к дому пониже, а потом еще пониже, и так до самой улицы. По этим рельсам вагончики катятся сами собой, как с горы.
На крыше дома N 26 стояла станция самокатки. Это была невысокая будка. Рельсы подходили к ней снизу, перекидывались через нее и снова опускались вниз. На стене будки виднелись круглые окошки фонарей. Сейчас фонари не горели, и казалось, что все они с черными стеклами. Ждать было скучно. Ребята стали считать хором:
Раз, два, три, четыре…
Мы на самокатке!
Раз, два, три, четыре…
Мчимся без оглядки!
Снова — раз, снова — два,
С крыши на крышу!
Не кружись, голова!
Ветер, дуй потише!
Это была считалочка для езды на самокатке. Чтобы не так захватывало дух. Ребята еще только ждали вагона, а уже запели песенку, как будто мчались по воздушной дороге: вниз — вверх, вниз — вверх…
Но вот на будке загорелся лиловый фонарь, и где-то внизу раздалось негромкое урчание. Было похоже, что, не переставая, мурлычет огромная кошка. А на самом деле это приближался вагон самокатной дороги.
Электричич подошел к мраморной доске с ручками, колесами и приборами, похожими на часы.
Ребята знали, что это распределительная доска.
Электричич смотрит на приборы, поворачивает колеса, включает рубильники — распределяет электрический ток. Распределительная доска была за решеткой, чтобы к ней не подходили зря. Электрический ток — страшная сила. Если попадет в человека, то тряхнет так, что закричишь поневоле. И может даже убить.
А Электричич хорошо умел обращаться с приборами. Он спокойно отпер решетку, подошел к доске, взялся за рукоятку рубильника, похожего на большую медную вилку, и включил ток. Рельсы над будочкой станции стали сильным магнитом, и, когда подошел вагон-самокатка, колеса вагона притянулись к рельсам и перестали вертеться. Вагон остановился.
