«Он — джамрану, — в очередной раз благоразумно напомнила себе Евгения и снова загрузилась. — Уж лучше бы поорал!.. А за что на меня орать? В свои выходные могу хоть в турпоход, хоть на Луну…».
За бравурными мыслями она чуть не пропустила инструкции нового офицера, сменившего Дравала.
— Так, — вещал он. — Заходим по одному. Неподвижно стоим и по сигналу выходим в противоположную дверь. Всё ясно?
«Что ничего непонятно?» — мысленно продолжила Женька, а вслух ответила утвердительно, вместе с остальными.
Рокен что-то пробормотал себе под нос, нецензурное… Но перед тем как скрыться в камере, он оглянулся и ободряюще посмотрел на Еву. Она послала ему воздушный поцелуй. Парень улыбнулся и нырнул за прорезиненный кожух…
Затем настала и Женькина очередь. Последняя…
В соответствии с указаниями, она постояла в голубом дезинфекторном тумане внутри слабоосвещённой кабинки, пока что-то отчётливо не тренькнуло. Над овальным выходом зажглась круглая зелёная лампочка. Створка отодвинулась… Женя шагнула за пределы дезинфектора и мигом угодила в крепкие объятия любящего супруга.
— Ай…
— Попалась! — торжествующе констатировал муж.
И Женьке оставалось только гадать, куда подевались остальные…
— Сам ты попался! — у Жени случайно вырвалось.
Не то чтобы она собиралась противоречить, просто внезапно в ней проснулся боевой дух.
Янтарные глаза Талеха вспыхнули коварством.
— Неужели?
Он прижимал её к себе чересчур тесно и, наверное, как-то влиял, но Евгению уже понесло, как обычно, от нервов…
— А разве нет? Я знаю, что ты никуда не улетал, а отсиживался в шестом терминале…
«Зачем я это ляпнула?!»
Но отступать поздно.
— Во-первых, не отсиживался, а следил за…
Талех осёкся, едва не сболтнув лишнего, как Женька злорадно заподозрила. Возможно, и нет, но вид у командора сделался такой, будто его поймали на горячем…
— Так, идём, — он поспешно замял тему. — Нечего здесь торчать. У нас есть дела поважнее.
Талех быстренько впихнул жену в лифт. Она и опомниться не успела, кабина плавно тронулась и поехала вниз…
— А карантин? — таки сообразила.
— Продолжается.
— Где?
— Дома.
«Хм… Домашний карантин? Или арест…».
— А что с остальными? Тоже на карантине?
— Разумеется. В изоляторе.
— В изоляторе?!
Это слово стойко ассоциировалось у Жени с офицером по этике. Она так встревожилась, что не сразу заметила как они вышли из лифта и направились дальше по коридору.
— А…эээ… За что?
— Что, за что?
— В изолятор.
— В карантинный, — уточнил Талех, — а не экзекуционный.
— А-а…
«Называется, почувствуйте разницу».
Как жутко… Джамранские изоляторы в сознании землянки ни с чем хорошим не связывались… Один гатрак!
Вдобавок Женька заметила, что они куда-то не туда идут… Может, он и её заманивает?.. В изолятор!
— Э-эй! Постой!
Она резко затормозила, а поскольку Талех держал её за руку, то и его дёрнула на себя. Командор был сильнее, поэтому остался стоять, где стоял, а Женька не удержала равновесие и влепилась в него.
— Осторожно, — он поймал её. — Что с тобой?
— А мы вообще куда?
— В твою прежнюю каюту.
— А почему не в нашу? — испугалась она.
Талех аккуратно отстранил жену, поставил перед собой и бережно отряхнул с неё невидимые пылинки.
— Мне что, больше туда нельзя?! — запаниковала Женя.
— Ничего такого, — он улыбнулся. — Просто домой лучше сейчас не ходить… Там дэвхары, техники… И не только.
— Почему? — прошептала она.
— Я тебе потом объясню. Ладно?
Женя растерянно кивнула.
— А теперь пошли…
Уже в каюте Евгения успокоилась, заметив, что Талех перенёс сюда не только кое-какие её вещи, но и свои, а также общие. Например, кораблик с брачным кристаллом. Сейчас он стоял на полке в спальне…
«Ну, здравствуй, дом, милый дом», — пробормотала она.
— Что? — переспросил муж-командор.
— Это не тебе, а каюте, — буркнула она и с размаху плюхнулась на кровать.
Талех задумчиво посмотрел на жену и неожиданно одобрил:
— Правильный выбор.
И подсел рядом.
— А теперь давай избавимся от… лишних предметов.
Ловко снял с неё браслет с мыслезаписями, с минуту разглядывал его, а после зашвырнул в кресло.
— Интересная штучка… Не находишь?
— Нахожу, — хмуро ответила Женька, лишившись последнего оплота телепатической неприкосновенности.
«Моя голова — уже не моя крепость».
— Он тебе не подходит, — заключил Талех.
Женя обрадовалась, что подарок Эшесса спрятала ещё раньше. Иначе, за него не ручалась. Но, едва ли змейка наггира напала бы на собственные заламинины в крови мужа…
«Ух, если вдуматься…».
— Грубая работа, — продолжал командор. — Дилетанты. Хоть бы воспоминания порядочные записывали. А не о позапрошлогодней гулянке у Хала…
«Ой!»
Видать, Женька ошиблась насчёт «нестыдных» мыслей. Или только ей достались приличные — о прогулке в туманности…
— … Тут поневоле заподозришь. А тэрх-дрегор давно этим не пользуется, предпочитая блокирующие инъекции.
«Где-то прокололись мужики», — огорчённо подумала Женя. — «Или не тем и не туда наложились. На что они рассчитывали?»
— А ты на что? — спросил Талех, мирно изучая её.
— Я… Ничего не знаю, — прошептала она, опустив голову.
Стоять до последнего!
— Я о балагане-маскараде у нас дома, — пояснил он.
«Н-да, осечка».
Женя, честно говоря, уже и запамятовала…
— Ты про манекен?
— А заодно про Боба, парик и коммуникатор.
Она вздохнула.
— Ну-у, как бы тебе сказать…
— Начистоту. Желательно.
— Это была… шутка.
— Нет, — он выразительно мотнул подбородком в сторону кресла.
— Ладно, не шутка, — она вздохнула, помня о беззащитности своих мыслей. Одного укола РНК-раствора не хватало надолго, а последнюю инъекцию Женька делала ещё до лифта.
— Я думала, ты улетел на неделю, как минимум. Рассчитывала вернуться и убрать за собой, пока Боб дежурит.
— Ты хотела меня провести?
— Да не тебя вовсе! — вспылила она. — А этого… олуха, дежурного офицера… Если решит проверить, а я, эээ, в туристическом походе…
— Не помню, чтобы кто-то запрещал тебе ходить в походы на Ролдоне, — нахмурился Талех и добавил:
— Офицер наказан, за твою «шутку» и собственное ротозейство.
— Я не хотела, — заявила Женя.
— Ох, Ева, мы оба знаем, что это был за туристический поход.
— Можешь копаться у меня в голове, но…
— Не сейчас. Действие генома телепатии закончилось. А я зверски устал от всего. И хочу совершенно другого.
— Чего? — насторожилась Евгения.
— Ты знаешь…
Талех обнял её и зашептал:
— Я соскучился. Мне нужен обмен… И тебе тоже… Нам…
— Неужели?.. Не сейчас…
— Дразнишься?
Женя фыркнула.
— Да нет, дорогой, обмен с тобой — мечта всей моей жизни.
Как бы там ни было, она тоже скучала. Но темпоральные махинации Талеха отбивали всякое желание… Наверное…
«Ладно… Обмен так обмен. А потом… Я покажу ему! Гатракскую мать и джамранского отца…».
Всё-таки полезно иногда ввязываться в провальные авантюры. Отлично ставят на место голову! О бегстве в прошлое или путешествиях с кводилоидами Женька больше и не помышляла.
— Серьёзно? — он лукаво смотрел на неё.
— Без шуток, на этот раз…
Почему-то именно Женя сделала первый ход, рванув на Талехе магнето-застёжки.
— Избавимся от лишней одежды, заодно.
Джамрану опешил и позволил стянуть с себя куртку. Рубашку скинул сам… А его сапогами Женька запустила в переборку. Туда же полетели её сапожки, брюки и всё остальное…
— Стоп! — Талех проникновенно заглянул ей в глаза. — Притормози…
— Поздно, мы уже голые, — ответствовала Женя, прижимая его запястья к матрацу.
— Хм… — Талех усмехнулся. — Тогда… Тебя ждёт сюрприз.
— Всего один?.. Обожаю сюрпризы! А какой?
— Обмен по-джамрански.
— Э-э… А чем же мы раньше занимались?
— Обменом, но не совсем типичным для джамрану, а с элементами человеческого… Как это правильно произносится?.. Сэ-ха-са…
— Секса, — машинально поправила Женя, снова удивляясь, насколько разнятся эти понятия у землян и джамрану.
— А вообще-то, я думала, что мы занимались любовью, — запоздало обиделась она, озадаченная в очередной раз.
— Как это «заниматься любовью»?! — возмутился Талех. — Любовью можно наслаждаться, творить, упиваться, превозносить любовь репликацией, переплетая гены, пылать от страсти… А заниматься… — джамрану поморщился. — Пошло… И какой идиот такое придумал? Лучше тогда сэ-ха-ж…
Женя не удержалась и прыснула.
— Ничего смешного, — нахмурился он в ответ. — Без слащавой обёртки — по крайней мере, правдиво… В том смысле, в каком я…
— Талех! — перебила она. — Мне нравится, что вы джамрану такие разговорчивые в процессе сэ… обмена, но, по-моему, ты просто дурачишься и дуришь мне голову.
— Конечно, — муж отозвался лёгким смешком. — Уже задурил.
Тут Женька с удивлением обнаружила, что в ходе словесной пикировки они как-то незаметно переместились и существенно сблизились, лёжа на боку лицом друг к другу.
— Спокойно, — велел командор. — Это допрос с пристрастием.
Евгения захлопала глазами. Иногда РНК-сыворотка и не такое вытворяла с переводом…
— Как интересно, — хихикнула она. — Теперь я понимаю, как это по джамрански… С пристрастием!
— Это не смешно, — ответил Талех, прижимаясь к ней всем телом и сильнее вдавливаясь в некоторых местах, — но приятно.
Ладонями он поглаживал ей плечи, спину, ягодицы…
— Будешь спрашивать?.. — прошептала она.
— Может быть…
— Или читать мысли?
— Не думаю…
— Тогда что?
— Внедряться в молекулы памяти.
«Так жёстко и откровенно».
— А как?
— Посредством элонгационного препарата для сканирования значащих кодонов мРНК…
— О… Я поняла! Он конфликтует с геномом телепатии?
— Верно.
— Да-а? И когда ты успел ввести этот свой препарат?
— Заранее… Теперь активирую. В одностороннем порядке.
— Ничего себе…
— Потребуется несколько часов тишины.
Кажется, так он деликатно советовал ей заткнуться.
— Э… Так я и знала, что джамрану делают это иначе, чем земляне… Инициация, элонгация… И я не прочь поучаствовать.
— Ты — человек, а не джамрану… Просто лежи и наслаждайся, пока я…
— Даже так?
Женя нахмурилась. Настолько резко Талех ещё никогда не разграничивал — человек и джамрану… Обычно, он говорил — «землянка».
— Как бы ни так! — она упрямо попыталась высвободиться из объятий, напоминающих захват. — Если тебе не нужно спрашивать, тогда спрошу я. У меня как раз накопились вопросы…
— Нет, — простонал Талех. — Я так не могу.
Он внезапно выпустил её, отстранился и сел. Женька последовала за ним, как ванька-встанька.
— Что-то я не поняла…
— Что тут непонятного? — сдавалось, он испытывал некий дискомфорт. — Я — дэвхар. Это моя обязанность — выуживать полезную информацию из РНК неблагонадёжных. Через обмен… с подозреваемыми…
— То есть… — Женя потихоньку офигевала… — То есть, это и впрямь допрос? Это допрос?! Вот так…
Её захлестнуло злостью.
— Ну да! Конечно! У вас джамрану всё через постель!
— Почему? — удивился он. — Не обязательно. Можно и в кресле, и на столе, и стоя… Просто в кровати удобнее. И… Ты ведь моя жена.
— Вот именно, — силы вдруг оставили Женьку, она сгорбилась, обхватив колени и всхлипнула. — Я твоя жена… У нас семья! А ты…
— Тэрх-дрегор — превыше личного, семьи и государства, — отчеканил командор и вздохнул. — Я должен, Ева… Предназначение дэвхаров.
— В чём? Со всеми трахаться? — она в упор глянула на него, и он поморщился…
— Зачем же так…
— Как? Ах да! Я и забыла! У джамрану нет секса, а только эта, как её, сексдукция… Хрен редьки не слаще!
Евгения не знала, как уж оно там перевелось на джамранский, но Талех слегка озадачился и проговорил:
— Полагаю, наше генетическое влечение цивилизованнее вашего полового инстинкта.
— О, да! Кто бы сомневался! Зато мы не облизываемся друг на друга как на ходячие ДНК-комплексы.
— Мы тоже не делаем так, — спокойно ответил командор. — Не облизываемся…
Женя сердито дунула и сдула волосы со лба.
— И друг на друга, и на вас тоже. Мы — реформисты. Для нас существенна личность генотипа, и лишь потом сам генотип.
«Заливай, заливай…».
— Но именно для вас зачастую не всегда… Я заметил, как некоторые из ваших особей частенько оправдывают своё влечение, хм, гормонами…
«Что верно, то верно», — подумала Женька.
Она терпеть не могла подобных формулировок и оправданий.
— Я правильно озвучил это понятие?
— Правильно, но…
— Это конечно не про тебя. Тебя лучше брать на интерес… Любопытство — твоё слабое место.
— Ха! Слабое место… Это жажда познания. И она велика.
— Аи! Я не говорил, что это плохо. И радуйся, что я твой муж. В данной ситуации.
— А это, каким боком? — Женя изумлённо воззрилась на него.
— Если бы я не был твоим мужем, по-джамранским законам, тебя допрашивал бы мой коллега.
— Другой дэвхар?!.. Не-ет… Погоди! — она схватила его за руку. — А парни? Их тоже? Не-ет…
Внезапно её разобрал смех.
— Как можно?! — искренне возмутился Талех. — Мы не изверги. Для них бы вызвали дэвхара-женщину… Жаль, поблизости таких нет. У нас мало времени.
— А как же Ним? — Евгения даже огорчилась.
— Ним… Её допрашивают, — неохотно ответил командор и коварно опрокинул Женьку на кровать. — Давай ненадолго представим, что я тебе не муж… Часа за три управлюсь. Хорошо?
Женя представила.
— Ладно… Только я тоже буду допрашивать тебя, по-землянски… И замучаю вопросами!
— Не стоит…
— Нет, стоит. У нас равноправие! Забыл?
— К сожалению, нет… — и заметив, как она нахмурилась, с улыбкой поправился. — Иногда.
— А раз у нас равноправие, то и допрос будет… эээ, перекрёстным…
Теперь нахмурился он.
— Ой, нет! Тогда пришлось бы звать свидетеля, — Женя хихикнула. — Взаимным и двусторонним.
— Извращенка!
— От извращенца слышу!
— Хотя… Попробуй. Но предупреждаю, скоро тебе расхочется говорить.
— Значит, я спрашиваю первая, пока в состоянии, — заявила Женька, невзирая на шаловливый хлыст и настойчиво проникающие повсюду пальцы командора. Она зажмурилась и торопливо выпалила:
— Это ты подстроил временную петлю…
— Та-ак, — хлыст и всё остальное моментально оставили её в покое. — Это вопрос или утверждение?
— Полу… Не увиливай и отвечай.
— Что ж… Вижу, ты пообщалась с Шерданом. Болтун треклятый! Я загоню поганца в ловушку и спалю на нём балахон. Виртуально.
— Да хоть на виртуальный гуляш разделай! Что мне Шердан? Мне всё равно. Я жду ответа от тебя. Это так?
— Возможно.
— Зачем?.. То есть… Почему? Так… Ты не спросил меня.
— Я всего лишь избавил тебя от нелёгкого выбора. Даже при удачном раскладе, неведение — лучший вариант. Я ведь понимал, какой это соблазн…
— Это я уже слышала. Дмерхи тоже изучали психологию джамрану. Как по мне, так они слишком хорошо о вас думают, даже при всеобщей неприязни. Где правда?
— Правда… Хочешь правды? Я — коварный, плохой, злой джамм хотел забрать всё себе… Но, не такой уж и скверный… Я великодушно вернул другую тебя в семью. Хотя мне так понравились обе… К сожалению, не мог жениться на обеих, по-джамранским законам…
— Издеваешься?
— Чуть-чуть.
— Ты ведь не доверял моему выбору?
— Немного, — признался Талех. — Я хотел, чтобы ты осталась. Однако…
Он испытующе смотрел на неё.
— Что?
— Могло ведь и не сработать. Тогда бы ты осталась здесь, в одном лице… Без вариантов.
Женя настолько поразилась, что сперва и не знала, что сказать.
— Но… дмерх не упоминал про неудачу.
— Дмерхи много чего не говорят. Я не мог допустить, чтобы ты страдала…
И кто из них прав?
— Я и так страдала… Без семьи…
— И до сих пор страдаешь?
— Ну… — она подумала. — Нет… Зная, что для них я с ними… Но я скучаю!
Периодически на Женьку накатывало, и тогда они никого не желала видеть, или шла в бар к Халу.
— В случае неудачи ты бы переживала ещё сильнее и винила бы себя. А так… Вроде как судьба распорядилась. Винить некого.
— Но я-то в курсе, что это не судьба!
— Теперь, — сурово заметил Талех. — И лишь потому, что некоторые не держат языки за зубами или, что у них там, и за чем.
— Ты принял решение за меня!
— Зато и вся ответственность на мне. Я готов искупить… Как угодно, но… Пойми, Женя, — Талех мягко привлёк её к себе. — Решение надо было принимать быстро. А ты бы терзалась дилеммой. А дилемма — это страшная штука, особенно, когда выбирать приходится из двух зол… Я-то знаю, как никто другой… Вот и у меня всем дилеммам дилемма…
Она неловко уткнулась ему в плечо и глухо произнесла:
— Так расскажи об этом…
И командор неожиданно рассказал. Женя узнала всё, что произошло на станции за время её отсутствия, включая зэ-йдэх. Они так и сидели, обнявшись. Вернее, Талех прижимал её к себе, крепко обхватив, а она пристроила голову ему на грудь.
— Неужто эрф-джаммрут — такое зло?
— Ты и не представляешь.
— Но Радех сказал вроде, что трогать никого не собирается.
Талех усмехнулся.
— Теоретически. Но я ему не верю. У джамрану не бывает абсолютного «да» или «нет». Даже в искренности всегда есть подвох. Я пока не до конца разобрался, но у меня дурное предчувствие. Нельзя им доверять.
— Столько циклов прошло… Вдруг они изменились?
— Думаю, не очень. Возможно, в чём-то, но в целом — такие как и прежде. Пожалуй, я тебе объясню, чтобы иллюзий не осталось.
— Объясни, — Женька приподняла голову, заглядывая ему в лицо. Талех, как всегда, выглядел непроницаемым, и лишь в глазах мелькнуло что-то…
Неуверенность? Беспокойство?
— Если ты после этого от меня не сбежишь. По земным законам…
— Ха! Не дождёшься.
— Итак… Различия эрф-джаммрут и кир-джаммрит гораздо значительнее и глубже, чем шипы на предплечьях, асаро и прочие генетические опыты.
— В мировоззрении?
— Не только. Это всё генетика… В какой-то момент эволюционная линия раздвоилась и эрфкир-зэ[19] разделился на подтипы. Нас разобщило то, что призвано было объединять. И отразилось на многом… Первое — обмен. Если коротко… В основе генетического контакта лежат два основных процесса — генетическая отдача и генетическое внедрение. Оба взаимосвязаны и важны. Но если кир-джаммрит нацелены в основном на отдачу партнёра, то эрф-джаммрут на внедрение… В переводе на человеческий язык мы предпочитаем брать, они — отдавать.
— Вы кажетесь хуже, на первый взгляд, — заметила Женя. — Исходя из человеческих стереотипов. В чём подвох?
— Реформистов, прежде всего, интересует сам партнёр, как генетический субъект. Они стремятся познать его гены и насладиться ими, и для них он ценен сам по себе. Безусловно, при этом они и внедряются, но не стремятся завладеть партнёром целиком, преобразуя его под себя. Изначально они изменяются, соблазняя…
— Как же, помню. «Изменись сам и соблазни другого». То же ты чувствуешь по отношению ко мне?
— Я люблю тебя… Твои гены. Иногда экспериментирую, конечно, но мне ты милее как есть. Я не собираюсь лепить твой генотип по своему образу и подобию. Ты — сама по себе и это ценно. Поэтому кир-джаммрит видят партнёров даже в землянах и линдри, или в представителях других видов, относительно совместимых с ними…
— Таким образом, реформисты манипулируют партнёрами, используя их же гены…
— Их достоинства, недостатки и слабости, самозабвенно наслаждаясь этим. Сперва берут, а потом и отдают сторицей.
Да уж, Евгения это прочувствовала, на собственной шкуре.
— Замечательно! А традиционалисты?
— У этих иной подход. Они активно внедряют свои гены, намного энергичнее, чем берут. Охотно изменяют и подстраивают под себя партнёров. Им не важен чужой генотип, их не возбуждает чья-то уникальность. Главное — материал, из коего интересно ваять. Так они постоянно реализуются через других, деструктурируя и создавая всё, что им угодно, внедряя собственные гены. В переводе на человеческий язык…
Талех наморщил лоб.
— Точно, — подхватила Женька. — Есть выражение — «ты любишь не меня, а себя со мной».
— Очень похоже, — согласился Талех. — Сперва внедряются, как бы во благо партнёра… «Соблазни другого, изменив его» или «измени другого, соблазнив его». А затем… Твори с ним, что захочешь. Обольщая генетической структурой и образом жизни. Потом-то они берут, с лихвой. Такая отдача им слаще.
