Не говоря ни слова, капитан забралась в свою камеру, дверь за ней захлопнулась и вскоре женщина была без сознания.
3 в последний раз окинул взглядом опустевший корабль, чувствуя удар от вхождения корабля в атмосферу третьей планеты этой малоизвестной звездной системы.
Ему оставалось активировать консоль управления, повторно перетрансформировать её и запрыгнуть в свою камеру.
Все это за 5 секунд, иначе он не уснет, а умрет в страшной агонии.
Здорово.
Сделав напоследок глубокий вдох, мужчина поцеловал ладонь и коснулся ею пола корабля. — Спасибо. Ты славно послужил нам.
Затем старпом выпрямился и ударил по консоли.
Его камера стазиса начала открываться, 3 быстро перетрансформировал пульт управления и кинулся, к уже закрывавшейся камере.
— 5 секунд, — буркнул он вслух. — Все же лучше, чем 3.
Дверь захлопнулась за ним и старпом уснул.
Таким образом, ни 3, ни капитан, никто другой на «Всевышнем» не почувствовали, как корабль прорвался сквозь атмосферу, скользя и пружиня на воздушных потоках, мчался мимо горных вершин и над океанами, пока не достиг места, выбранного тактиком 25463 самым безопасным для посадки, похоронив себя глубоко под слоями мягкой земли.
И там он должен был оставаться, пока экипаж спал.
Ну, по крайней мере, таков был план…
Вульф и его сын Оуэн были заняты работой. А точнее двумя работами. Первый стоял на вершине холма, наблюдая за великими водами, и зажигал огни, если видел лодки на горизонте. Второй следил за стадом коз, снабжающих деревню молоком и мясом. Вульф и Оуэн относились к своим обязанностям очень серьезно.
Когда небесные Боги бросили с вышины огромный темный объект, отец и сын понятия не имели, что делать. Поэтому они оба упали на колени и стали молить своих владык, не посылать им в лице этой вещи какой-либо кары.
Шум, который издал странный объект, врезавшись в поле возле деревни, был громче, чем все звуки, слышанные Вульфом, в страхе он закрыл уши руками и закричал.
Затем все прекратилось.
Мужчина открыл глаза и увидел своих односельчан, выбегающих из хижин, выгоняющих оттуда коз и собак, женщин, прятавших детей за спину, в то время как старейшина деревни Тор вел своих силачей к упавшему объекту. Тор коснулся его, но тут же, обжегшись, отдернул руку.
До Вульфа, стоявшего на вершине холма, донеслись крики старейшины, полные ярости и боли. Он приказал Оуэну оставаться со стадом, а сам бросился вниз к своим соседям.
— Это от небесных Богов! — крикнул мужчина. — Должно быть.
Тор кивнул. «Но, что мы должны делать?»
Около трех дней люди охраняли странный объект и говорили о нем. Думали о том, что он может означать. О том, проявлялся ли так гнев небесных Богов или они послали дар.
Наконец, Тор принял решение.
В течение месяца, используя самые обычные лопаты и топоры, люди сотворили настоящее техническое чудо. Они копали под объектом, так, что он медленно погружался в почву, над оставшейся на поверхности половиной возвели небольшую деревянную крепость. Жители погребли небесное тело под слоями земли, взятой с побережья, где она была влажной, а значит более мягкой.
Тор, Вульф и все остальные, прожили свои жизни, надежно защищенные от захватчиков, со здоровыми женами, детьми и козами.
Через несколько сотен лет содержимое кургана было забыто. О нем слагали легенды и мифы. Внутри находился Бог. Там был погребен могучий вождь воинов. Нет, это священный камень со звезд.
Таким образом, эта тайна сохранилась на 4 тысячи лет.
Пока в 1936 году миссис Энола Портер и любитель археологии из Норфолка не освободили её от грязи, а точнее корпус военного корабля-хранилища «Всевышний».
Современный мир никогда не поступит так же, как в прежние времена.
Это случилось жарким летним днем в маленьком Кадзорпе.
Небо было такого чудесного голубого цвета, что поверить в его существование вы могли лишь будучи ребенком, но присмотревшись и осознав реальность происходящего, просто невозможно не стать счастливее, чем обычно. А удивительно яркое солнце, лучи которого нежно ласкали кожу, и отсутствие облаков только усиливали радость, переполняющую вас сегодня, 14 августа 1928.
Кризис в городе спал, и, хотя его семья многое потеряла, Оливер Маркс (полковой старшина в отставке) был счастлив. Его сильная рука крепко сжимала ручку Дэйзи Конлан. Или Дэйзи Маркс, которой та согласилась стать следующей весной.
— Я люблю вас, мисс Конлан, — улыбнулся Оливер, отодвигая низко склонившиеся ветки, мешающие прогулке его невесты.
Девушка улыбнулась в ответ. «И я обожаю тебя, Олли, — Дэйзи внезапно оглянулась, словно чем-то обеспокоенная. — Но, Олли, где же Дэйви и Кейли?»
Оливер нахмурился: «Кто?»
— Вы что так быстро забыли наших детей, мистер Маркс?
Мужчина рассмеялся.
— Ха! Значит двое детей? И Кэйли? Что это за имя?
Дейзи остановилась и погрозила жениху пальцем.
— К вашему сведению, сэр, Кейли — это замечательное кельтское имя. Давным-давно мою двоюродную бабушку звали Кэйли.
Прежде чем продолжить прогулку, Оливер на мгновение замер в притворной задумчивости.
— Боюсь, мисс Конлан, что я не могу жениться на выдумщице. Я довольно хорошо знаю вашу семью и, даже если исследовать самые укромные уголки Тропы Великана[1], я не припоминаю ни одного родственника по имени Кэйли. Увы, увы, наша помолвка будет расторгнута, если вы настаиваете на том, чтобы назвать нашего будущего ребенка в честь мнимой прабабки.
Дейзи побежала за ним, схватила жениха за руку, прижималась к нему ближе и поцеловала Оливера в щеку.
— Ну, по правде… Нет, не бери в голову.
— Моя дорогая, я сейчас же перестану с вами разговаривать, если вы не прекратите бессмысленную болтовню.
Девушка улыбнулась: «Ох, только послушайте, какие громкие слова! Я знала Кейли, в которую была по уши влюблена в Ирландии, а еще я обожаю это имя и хочу назвать им нашу дочь».
— Кем она была? — спросил Оливер с игривым огоньком в глазах. — Я совсем не помню, чтобы твой отец упоминал её. А он, как ты знаешь, пересказал мне всю биографию семьи Конлан вплоть до 1600-х.
Дейзи вздохнула: «Обещай, что не будешь смеяться или сердиться?»
— Ох, я лишь наслажусь этим объяснением!
— Кейли, так звали щенка, который у меня раньше был. Самый прекрасный в мире, шоколадно-коричневый с чудесными большими, жалостливыми глазами, розовым языком и…
— И ты упрашиваешь меня согласиться назвать нашу дочь в честь собаки? — Оливер покатился со смеху. — Жду не дождусь, когда ей исполнится 18, и ты попытаешься объяснить ей это, потому что я не собираюсь, — он поспешно поцеловал девушку в губы. — Но это чудесное имя, и я постараюсь забыть версию о собаке и поверить в существование грозной двоюродной бабушки, о которой твой отец забыл мне сказать.
Девушка посмотрела на Оливера, сжала его руку, останавливая жениха, и провела ею по своим каштановым волосам.
— Я действительно люблю тебя, Оливер, — сказала она. — Спасибо за то, что попросил меня выйти за тебя замуж.
Мужчина улыбнулся в ответ и заключил руки невесты в свои.
— Насколько я помню, вообще-то меня попросила ты, увлеченная своей эмансипацией и Эммелин Пэнкхерст!
Дейзи кивнула: «Ну, я попросила тебя попросить меня. И почему нет, глупая сосиска! Разве ты не собирался сам это сделать, а?»
— Я считал, что ты думаешь о браке, как о допотопной традиции, угнетающей женщин. Любопытно, что я воспринимаю твои убеждения и взгляды очень серьезно, Дэйзи Конлан.
Девушка вздохнула.
— Господи, как же сильно я тебя люблю! — воскликнула она и поцеловала жениха. — Мне совсем не хочется ждать до марта.
— Свадьбы дорого обходятся, — объяснил Оливер. — Я достаточно хорошо знаю твоего отца и уверен, что он захочет устроить для своей единственной дочери самое лучшее и шикарное торжество. А, учитывая финансовое положение страны на данный момент, ему придется уволить несколько служащих, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, если мы попытаемся пожениться в этом году. Я ни за что не потерплю, чтобы это было на моей совести.
Дейзи понимающе кивнула.
Они с Оливером познакомились на митинге в Лондоне 4 года назад. Он пережил Первую мировую войну, и это резко изменило его взгляды. Маркс выступал за партию рабочих, а не за консерваторов, как его семья. Это стоило Оливеру довольно многого, его отец, имевший все, отрекся от него, а многие сослуживцы перестали с ним разговаривать. Но Дейзи была поражена самоотверженностью мужчины, его твердым убеждением, что множество молодых людей погибли во время войны из-за политики. Из-за того, что многие представители высшего класса стали офицерами, солидные мужчины, хорошо умеющие руководить, но не имевшие фактического военного опыта, вели в бой свои отряды, только потому, что имели высокий статус и богатые семьи.
