(Делает как сказал.)
Что? Откуда эти люди?..
Судья, мужики, захваченный Гальван, Педриско, Пауло, мертвый и прикрытый
Судья
Упустили атамана…
Значит, мало вы старались.
Мужик
Видел я: цепляясь, падал,
Тысячами стрел пронзенный,
Со скалы высокой…
Судья
Ладно.
Эй, схватите человека…
Педриско (в сторону)
Ах, Педриско, ах несчастный!
Приготовься попоститься.
Мужик (указывая на Гальвана)
Этот — Пауло слуга был
И сообщник злодеяний.
Гальван
Врешь, мужик! Один лишь славный
Был Энрико мой начальник.
Педриско
Мой — Энрико тоже.
(К Гальвану тихо)
Братец,
Ты, Гальван, меня не выдай,
Ради бога!
Судья (Гальвану)
Если скажешь
Ты, где тот, кого мы ищем,
Атаман твой, — обещаю,
Что получишь ты свободу.
Говори!
Педриско
Старанья ваши
Бесполезны. Он уж умер.
Судья
Как так умер?
Педриско
Мною найден
Был он, стрелами пронзенный,
Вот на месте этом самом,
Умирающий в мученьях.
Судья
Где же он?
Педриско
Покрыл ветвями
Я его…
(Раздвигает ветви. Показывается Пауло, объятый пламенем.)
Но что за призрак…
Ужас душу наполняет…
Пауло
Если ищете вы Пауло,
Так смотрите вы, как пламя
Тело Пауло объемлет,
И кишит оно змеями,
И никто к моим мученьям,
Что терплю я, не причастен:
Я один всему виною,
Ибо гибель сам стяжал я
Для себя. Спросил я бога,
Мне какой конец подаст он
В день последний этой жизни.
Оскорбил я бога, жалкий,
И когда увидел это
Враг души моей, меня он
Совратить обманом злобным
Пожелал и принял сладкий
Образ ангела. О, если б
Был я мудрым, я бы спасся
Через этот самый искус!
Ах, я начал сомневаться
В милосердии великом
Божеском. И днесь предстал я
Перед суд его, и слышу:
«Ты, отцом моим проклятый,
Сниди в темную пучину
Зол и бедствий несказанных!»
Вас, родители, за то, что
Я рожден, я проклинаю…
И за то, что усомнился,
Проклят я — тысячекратно…
(Проваливается; из земли показывается огонь.)
Судья
Тайны господа безмерны!
Гальван
Бедный Пауло, злосчастный!
Педриско
О Энрико, О счастливец,
Божьей милостью избранный!
Судья
В назиданье, ради чуда,
Вас обоих отпускаю,
С вас слагая наказанье.
Педриско
Много лет тебе желаю,
Судия. — Гальван, свободны
Мы теперь. — Подумай, братец,
Что теперь двоим нам делать.
Гальван
Я святым отныне стану.
Педриско
Друг, я думаю, ты много
Совершишь чудес едва ли!
Гальван
Верю в бога я…
Педриско
Дружище!
Всем колеблющимся случай
Этот будет в назиданье.
Судья
Ну, довольно! мы в Неаполь
Возвратимся с этой вестью.
Педриско
Если ж нашему рассказу
Тяжело и трудно верить
(Хоть и все, что было, правда),
Пусть, кто хочет, обратится
(Чтоб уверовать, как автор,
В наше действо) к Белярмино,[84]
А подробнее и ярче
Это самое разыщет
В «Житиях отцов» всехвальных.
Здесь кончается «Великий
Усомнившийся иль слава,
Замещенная бесславьем».
Милость неба ввеки с вами!
Комедия в трех актах
Перевод Т. Щепкиной-Куперник
Донья Марта
Донья Люсия
Донья Инес
Дон Фелипе
Пастрана
Дон Гомес — старик
Капитан Урбина
Альфéрес — поручик
Дон Диего
Дон Хуан
Лóпес — слуга
Действие происходит в Мадриде и Ильескасе.[85]
Донья Марта, потом донья Люсия, обе нарядно одетые, в трауре
Донья Марта
Усталый вол, надеясь сбросить гнет,
Ждет, чтоб сошла вечерняя прохлада.
Кто ранен на смерть — в чудо верит тот,
И для него в надежде есть отрада.
Как ни бушует грозных волн громада —
Корабль в надежде видит свой оплот;
И потому страшит нас бездна ада,
Что лишь в аду надежда не живет.
Для смертных всех дан свет надежды роком:
Ждет неудачник в будущем удач,
На бóльшее надеется богач…
Лишь я одна в раздумьи одиноком,
В отчаяньи гляжу на божий свет:
На луч надежды — мне надежды нет.
Донья Люсия
На луч надежды — мне надежды нет.
Увы! Мое отчаянье безбрежно:
Мой бедный брат убит во цвете лет,
Убийца ж тот — кого люблю я нежно.
Надежде я должна сказать прости:
Могила мертвых не отдаст из плена…
В разлуке ж слишком частый гость — измена:
Любовь разлуку — может ли снести.
И все же я люблю убийцу брата,
И гнев к нему душой не овладел.
Любовь дает лишь горе мне в удел…
Два мертвеца. Могилой счастье взято…
Разлука — смерть… Он умер для меня,
И плачу я, живого хороня.
Донья Марта
О чем твой плач? Что вызывает
Отчаянья такой порыв?
Так громко плачешь ты, забыв
Что уши и у стен бывают.
Донья Люсия
А ты в чем шлешь упрек судьбе?
Ведь жалобам твоим внимая,
Сестрица, плакать начала я
Из подражания тебе.
Донья Марта
Иль нет причин мне плакать? Или
Не тяжела моя утрата?
Ведь у меня убили брата…
С ним счастье все мое убили.
Донья Люсия
А я-то, что ж, — другого роду?
Иль мы с тобою не родня.
Так не сердись же на меня,
Что я даю слезам свободу.
О мертвом плачу безутешно, —
Кто был при жизни мной любим.
Донья Марта
Брось! Слезы поводом таким
Ты прикрываешь безуспешно.
Понятно мне, что означали
Потоки слез. Э, перестань!
Не мертвецу несешь их в дань —
Надежда есть в твоей печали.
И для меня понятней слóва
Немые слезы без конца;
Трезвонишь ты для мертвеца,
А благовестишь за живого.
О ком ты плачешь — я-то знаю.
Донья Люсия
Да, вора в каждом видит вор…
И чудом я не называю,
Что ты воображаешь вздор.
Ты здесь сама скорей виновна…
Донья Марта
Ужель я так кажусь глупа?
Оставь, сестра. Я не слепа.
Одно мне ясно безусловно:
Ты в дон Фелипе влюблена.
Мы, женщины, всё видим сразу,
Что не видать мужскому глазу:
Читаем в душах мы до дна.
На свет явилась после Ева,
Адам был раньше сотворен, —
Однако же, она — не он —
Нашла тот плод запретный с древа,
Что дорого так стоит людям.
К чему ж подобная игра?
Оставь увертки ты, сестра.
Хитрить мы долее не будем,
Я женщина — и вот причина,
Что вижу все… и очень ясно
И очень много.
Донья Люсия
Вот прекрасно!
Так я, по-твоему, мужчина?
Иль слепотой поражена?
Ты — рысь, я — крот с тобой в сравненьи.
Но ведь умеешь, без сомненья,
Читать в сердцах ты не одна.
Ты правды от меня не спрячешь,
Я разбираюсь в смысле скрытом:
И ты совсем не об убитом,
А об убийце горько плачешь.
Донья Марта
Итак, по-твоему — любила
Я дон Фелипе?
Донья Люсия
Вот вопрос!
Любила? Упаси Христос!
Ты ненависть к нему таила:
Он был тебе врагом всегда…
Не хуже вишен для дрозда.
Любить… Кто ж станет по охоте
Такую женщину любить?
Ты — и любить? Не может быть:
Ты ж не из крови, не из плоти.
Донья Марта
И было б для меня позором
Любовь почувствовать к тому,
Кого ты любишь.
Донья Люсия
Почему?
Донья Марта
Ничтожен человек, которым
Такая б увлекаться стала…
А если даже нет — любой,
Раз только избран он тобой,
Теряет цену.
Донья Люсия
Так. Не мало
Нашлось причин!
Донья Марта
А в заключенье:
И я б понизилась в цене.
Когда б избранник твой — ко мне
Почувствовал души влеченье.
Меня тогда сочли бы тоже
(Как твой и друг найдет любой),
Как ты, холодной и пустой,
И, словом, на тебя похожей.
