Пришли летом 1963 года и мы, участники семинара общества «Знание», собравшиеся сюда для того, чтобы обменяться мнениями о направлениях развития Мурманского края и Карелии.
И вот мы на Расвумчорре. Рассказывают, что сюда, в ущелье Дразнящего эха, много-много лет назад приходили жрецы и ждали, когда боги откликнутся и расскажут им то, о чем они должны поведать народу. Но боги молчали.
Лучшее эхо, чем здесь, слышится примерно в полукилометре отсюда. Там, в карах, на снежниках, спускающихся с плато, оно откликается три-четыре раза. Но жрецы говорили, что эхо не волшебное. Оно не имеет той силы, которой обладает эхо в районе ущелья.
Сюда и пришли ученые во главе с Ферсманом. Они подслушали тайны ущелья Дразнящего эха. Ферсман не верил в легенду о том, что нельзя трогать заповедные камни. Он не побоялся великана Куйвы-чародея, хранителя тайн хибинских и ловозерских тундр. И сейчас можно видеть портрет этого чародея на фоне озера. Правда, ученые говорят, что портрет Куйвы — это случайное сочетание лишайников, мхов, потеков воды на скалах, но старые люди утверждают, что это сам окаменевший чародей.
Но иногда его удается видеть и в наши дни — живого, да не одного, а в компании с другими великанами. Совсем недавно этой чести удостоились А. Курсов и его товарищи-туристы.
«Никто из нас, — пишут они в своих воспоминаниях, — до сих пор не видел подобных чудес природы. Прямо перед нами из глубины ущелья и высоко над горизонтом, на расстоянии двух с половиной — трех километров, возвышалась группа великанов. Их было столько же, сколько и нас. Каждая из фигур этой группы печаталась темной тенью на туманном фоне. Никаких искажений, изломов — все четко и ясно, как проекция на огромном экране. Каждый из нас в одном из великанов узнавал себя. Трудно определить масштаб увеличения, но, кажется, высота каждой фигуры была метров до двадцати пяти. Вокруг великанов светился радужный ореол.
Мы пробыли на этом месте двадцать минут, и все время группа, напоминающая что-то сказочное, сверхъестественное, приковывала наше внимание. Мы двигались, поднимали руки — и всякий раз каждое наше движение повторяли великаны в радужном ореоле».
Объясняется появление этих призраков тем, что тени туристов падали на стену тумана, поднимавшегося из ущелья. Но можно представить себе ужас людей прошлого, которым приходилось бывать свидетелями страшного «чуда». «Заклятое место», «ущелье гибели» — таким слыл Расвумчорр у местных жителей. Но ученые сняли «заклятие».
Здесь Александр Евгеньевич Ферсман увидел необычную руду. Ее сейчас называют рудой плодородия. Это драгоценный камень, хотя нет в нем ни сверкающих граней, ни искристости бликов огня. Он невзрачен на вид. Но в этом камне, камне апатите, содержится будущий хлеб. Из апатита изготовляют великолепнейшие удобрения, которые позволяют работникам сельского хозяйства получать невиданные урожаи.
Добывать апатиты приехали в Хибины энтузиасты. Это про них подслушал стихи журналист Борис Сибиряков.
Нету здесь алмазов и рубинов, Ты руду рубаешь на Хибинах, Но она поля озолотит. И народ гордится пареньками, Добывающими хлебный камень, Драгоценный камень апатит.
Так гласит история.
А на экране один за другим плывут и выстраиваются кадры. Подробно рассказывают они о строительстве самых разнообразных лабораторий. Здесь создана одна из лучших сейсмических станций, прослушивающих всю Землю. Здесь ученые углубляются в микромир, в мир, открывающийся только с помощью электронных микроскопов, мир, о котором мы еще не так давно ничего не знали. Здесь, в химических лабораториях, познают тайны каждого камня. Что ни лаборатория, то комплекс проблем развития края, увеличения богатств нашей Родины.
Захватывающе интересен музей Кольского филиала Академии наук СССР. Этот музей надо видеть. Чего-чего только здесь нет! Вначале рядовых посетителей привлекают необычные для научного музея экспонаты. Здесь выставлены сиреневые, зеленые бокалы. Да, бокалы для вина, фужеры для шампанского. Но обращает внимание их необычный тон. Оказывается, если добавить к стеклу очень редкий элемент неодим и некоторое количество селена, то стекло приобретает удивительно красивый сиреневый цвет. А если вместо неодима и селена ввести немножко двуокиси церия, то получится желтое стекло. Другие добавки дают возможность получить зеленые и красные оттенки.
Что ни витрина, то новые экспонаты и образцы. Где можно увидеть металлические цезий, бериллий, литий, селен, теллур? Только здесь! Здесь выставлены все эти сверкающие пластиночки, серебристо-желтые или чисто серебряные, как фольга. Они рассказывают нам об упорном труде ученых-строителей.
