В Швейцарии Ильину была запрещена политическая деятельность. Приходилось соблюдать конспирацию. Поэтому все 215 выпусков бюллетеней заочных чтений только для единомышленников, которые он писал для РОВСА в течение шести лет, были опубликованы без подписи. После его смерти они были изданы в двухтомнике «Наши задачи» в 1956 году. Там же, в Цолликоне, Иван Александрович завершил свой тридцатитрехлетний труд — «Аксиомы религиозного опыта», два тома исследований по религиозной антологии с обширными литературными добавлениями. Вышли в свет и его многочисленные работы на немецком языке. Для некоторых из них в качестве псевдонима Ильин взял имя деда по линии матери.
Самым ярким явлением среди этих работ был, пожалуй, триптих философско-художественной прозы — сочинения, связанные единым внутренним содержанием и замыслом:
1) Ich schaue ins Leben. Ein Buch der Besinnung(«Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий»);
2) Das verschollene Herz. Ein Buch stiller Betrachtungen («Замирающее сердце. Книга тихих созерцаний»);
3) Blick in die Ferne. Ein Buch der Einsichten und der Hoffnungen («Взгляд вдаль. Книга размышлений и упований»).
Его ученик Зиле писал о триптихе: «Эти три книги представляют собой совершенно своеобразное литературное творчество: это как бы сборники не то философских эскизов, не то художественных медитаций, не то просветительно-углубленных наблюдений на самые разнообразные темы, проникнутые единым творческим писательским актом — „во всем видеть и показать божий луч“».
Для русского варианта Ильин взял другие на звания:
1) «Огни жизни. Книга утешений»:
2) «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний»;
3) «О грядущей русской культуре».
Вторую книгу он полностью закончил, работая над третьей, но издателя при жизни найти не удалось. Его жена смогла издать «Поющее сердце» только в 1958 году.
Заканчивал Ильин и книгу «О монархии», готовил к изданию «Путь к очевидности». Редактировал другие свои работы и документы. Был полон планов и идей, осуществлять которые пришлось уже его жене. Двадцать первого декабря 1954 года после частых и продолжительных болезней Ильин умер. Похоронили Ивана Александровича в Цолликоне под Цюрихом, городе, волею судьбы ставшем его последним пристанищем. На плите, стоящей на могиле Ильина и его жены (она умерла 30 марта 1963 года) высечена эпитафия:
Alles empfunden
So viel gelitten
In Liebe geschauet
Manches verchuldet
Und wening verstanden
Danke Dir, Ewige Gute
(Все пережито,
Так много страданий.
Перед взором любви
Встают прегрешенья.
Постигнуто мало.
Тебе благодарность, вечное благо.)[8]
Наталья Николаевна, разделявшая все тяготы жизни Ильина, сделала все возможное для издания новых и переиздания старых трудов своего мужа — выдающегося русского философа. После ее смерти в 1963 году ученик Ильина Р.М.Зиле переправил архив Ивана Александровича в США. Другой ученик Ильина профессор Питтсбургского университета Н.П.Полторацкий в том же году создал архив И.А.Ильина в Мичиганском университете — библиотеку, содержащую 100 ящиков рукописей и документов. Согласно завещанию философа, его архив должен быть после его смерти передан родному Московскому университету. Это было исполнено лишь в мае 2006 года.
Иван Александрович Ильин являлся государственником-правоведом, философом, литературным критиком, публицистом. В его творчестве раскрываются все наиболее важные пласты русского философствования первой половины XX века. Он принадлежал к когорте философов, приверженных российской идее, российской почве, много размышляющих о ней, не отделяющих своей судьбы от судьбы родины.
Философия Ильина глубоко полемична, она обращена не только к читателю, с которым Ильин ведет своеобразный доверительный, просветляющий разговор, но и ко многим философам, мыслителям, с которыми он ведет страстную, серьезную и всегда обоснованную цитатами полемику. Все его творчество проникнуто идей Православия. В своих религиозно-философских работах он решающую роль отводил духовному в человеке и в обществе, сформулировав «закон духовного достоинства».
Известность, как уже отмечалось, Ильину принесла его диссертация «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». В своем предисловии Ильин писал: «В преддверии новых исканий и достижений, в борьбе за духовную чистоту, за подлинность опыта и предметность познания — философии естественно обращаться к своему прошлому для того, чтобы находить и его лучших созданиях вдохновение и напутствие. Истинно великое и значительное всегда остается очагом духа, способным зажечь новые огни и дающим знак о новых, грядущих победах». Общую за дачу своего исследования он видел в том, чтобы «найти доступ к научному знанию о сущности Бога и человека», что совпадало, по его мнению, с главной целью современной ему философии. В этой работе Иван Александрович показал и великолепное знание и понимание текстов Гегеля, эрудицию, и оригинальность самостоятельного хода мысли. Он смог подвести определенные итоги «возрождения» гегельянства в западной и отечественной философской мысли, не будучи при этом гегельянцем. Воздав должное своим предшественникам. Ильин все же выказал некоторое недовольство качеством этих работ, страдающих, по его мнению, от поверхностных и беспомощных знаний философии Гегеля. Не будучи гегельянцем, он все же считал, что истолкование гегелевской философии должно стать частью «пересмотра духовных основ современной культуры, обусловленного кризисным состоянием человеческого общества».
Как известно, основа философии Гегеля — тождество бытия и мышления, которое раскрывается путем диалектического процесса. Гегель полагал, что в основании всего лежит духовный принцип, в котором все вещи должны найти свое окончательное объяснение. Это единство самосознания, универсальный абсолютный разум, определяющий собой как законы космические, так и законы человеческого общения. Абсолютное, по мнению Гегеля, представляет собой идеальный логический процесс своего последовательного самораскрытия, достигающего своей конечной ступени в разумном существе — в человеке. Философия является целью мирового процесса, она есть самопознание абсолютного разума в человеке, задача ее — познание этого абсолютного.
