Человек остановился и ногой шевельнул полузасыпанную раковину.
— Здравствуйте, Герман, — обратился к нему пожилой мужчина с рыжеватой шкиперской бородкой и крепко сбитым, не по возрасту, телом. Он лежал на спине шагах в пяти и сейчас приподнялся на локте, рукою прикрывая от солнца глаза.
— Здравствуйте, доктор Зельхов, — ответил Герман и опустился рядом на песок.
— Вы опоздали на пятнадцать минут.
— Чистейшая случайность, доктор… — сказал Герман.
— Не надо подробностей. Давайте о деле, и да пусть обходят вас случайности стороной, мой мальчик.
— Шхуна пришла ночью. Команда рассчитана сразу и теперь, верно, уже пропивает полученные деньги. На судне остались капитан и этот мексиканец Перес…
— Как он работает, Перес?
— Надежный парень, на него можно положиться.
— Но вдвоем они не выведут шхуну из порта!
— Да, конечно, — ответил Герман. — Но я подготовил еще двоих.
— Будьте осторожны. Не забывайте, что правительство этой страны формально соблюдает нейтралитет.
— Понимаю вас, доктор. Где произойдет встреча?
— Квадрат 27-15. Вы должны находиться в нем с двадцати трех часов до полуночи. Сигнал — красный огонь, видимый по всему горизонту, и ниже его зеленые вспышки. Сигнал подаете вы. Они подойдут к вам сами. Их пароль: "Доброе утро!" Вы ответите:
"Неисправен компас, ночи сейчас холодные".
— Все понятно, — сказал Герман. — Сегодня в ночь?
— Именно. Сколько груза на борту?
— Сто шестьдесят тонн, — сказал Герман. — Сто пятьдесят в слитках, остальное в монетах.
Доктор Зельхов поморщился:
— Надо переплавлять все. С монетами опаснее.
Герман пожал плечами.
— Это уже не наша забота, доктор, — сказал он.
— Да, — подтвердил Зельхов. — Идите, Герман. Сначала в воду. Потом выйдете где-нибудь. Отдохните днем. Сегодня ночью вам предстоит тяжелая работа. И помните: в квадрате 27-15.
Крупный марлин стремительно пошел в атаку. Стайка летучих рыб вырвалась на поверхность, поднялась над водой и на длинных плавниках заскользила в сгустившейся темноте, спасая жизнь… Вскоре рыбы опустились в воду, и только одна из стаи, летевшая выше остальных, не вернулась обратно. Зацепив перископ, она упала под ноги стоящих на мостике субмарины людей, едва не сбив фуражку с командира лодки.
— Пакость! — выругался командир и пинком отшвырнул летучую рыбу в угол.
— Срок через полчаса, — отозвался Теодор фон Бетман.
— Вы уверены в нашем месте? — спросил командир.
— Вполне.
— Хорошо, подождем.
"Валькирия" с погашенными огнями стояла в квадрате 27-15. Она находилась в позиционном положении: длинный узкий корпус ее прятался под водой, и лишь рубка, словно рифовый утес, едва угадывалась в ночи.
— Наше место как раз на тропике Козерога, — после минутной паузы нарушил молчание старший помощник.
Тем временем шхуна "Ориноко" приближалась к месту встречи. Несколько часов назад под командованием Ганса Древица, немца, родившегося в Аргентине, она вышла из порта Рио-де-Жанейро в открытое море. Портовые власти по заявлению капитана отметили в документах: порт назначения Санто-Каравелос, груз — швейные машины, команда — пять человек.
На борту помимо капитана находился его помощник, мрачного вида мексиканец Перес, по слухам, отъявленный в прошлом бандит. Был здесь и Герман, а также два матроса с аргентинского парохода, отставшие от судна и соблазненные перспективой подработать немного в этом рейсе. Звали их Джо и Луис. На шхуне был установлен сильный двигатель с дистанционным управлением из рубки. Он гнал сейчас "Ориноко" в указанный квадрат. Капитан и Герман смотрели вперед. Перес стоял на руле, матросы играли в кубрике в кости.
— Кажется, на месте, — сказал капитан и сбросил ход до малого.
— Стопорите машину и приготовьте огни. Через пятнадцать минут начнем:
Над морем загорелась красная звездочка, а ниже ее мигнул зеленый огонек.
— Уже пора бы им появиться, — проворчал командир "Валькирии", поднося к глазам светящийся циферблат часов.
— Прошло только десять минут, — ответил фон Бетман, — они могли и опоздать.
— А вы уверены, что мы находимся там, где следует нам быть? — снова спросил командир.
Теодор фон Бетман обиженно засопел:
— Я лично проверил расчеты штурмана. Можете посмотреть сами.
— Вижу огни! — крикнул сигнальщик.
— Нельзя ли потише! — буркнул командир. — Вы не на загородной прогулке. Становитесь к штурвалу.
…Перегрузка тяжелых ящиков со шхуны на субмарину продолжалась до рассвета. В ней участвовали экипажи обоих судов.
Дважды ходил на подводную лодку Перес и возвращался с бутылкой настоящего шнапса в руках. В один из таких походов, улучил— момент, когда в отсеке никого не было, Перес быстро вынул из внутреннего кармана куртки металлическую плоскую коробку размером с портсигар, нагнулся и засунул ее под одну из многочисленных труб, идущих вдоль внутренней палубы "Валькирии".
К утру все "швейные машины" лежали в стальной утробе "Валькирии". Герман поднялся на мостик лодки, минут пять поговорил с командиром, склонившись к его уху, затем вернулся на "Ориноко". Матросы с "Валькирии" отдали концы, и корабли разошлись в разные стороны.
— Пойдем на север, капитан, — сказал Герман, — в Ресифи. Перес, станьте к штурвалу. Хочу выдать аванс этим ребятам. Эй, Джо, Луис!
Матросы, сидевшие на трюме, опустив уставшие от ночной работы руки, тяжело поднялись и направились к стоявшему у дверей рубки Герману.
— Вы молодцы, парни, — сказал Герман. — Что скажете в отношении доброго глотка и пары монет авансом?
Джо, здоровенный мулат, радостно засмеялся а подпрыгнул на палубе.
— Хорошо, хозяин, это хорошо, — сказал он. Луис, длинный худой индеец-полукровка, застенчиво улыбнулся.
— Держите бутылку и деньги, — сказал Герман. — И можете отдохнуть.
Матросы повернулись и плечом к плечу пошли в свой кубрик на баке. Герман посмотрел на капитана, стоявшего у открытого окна рубки, показал глазами на длинную спину Луиса и левой рукой достал из шкафчика короткий автомат.
Выстрелы грянули одновременно. Луис споткнулся, ничком упал на палубу, дернулся, затих, и бутылка из его рук медленно покатилась к фальшборту. Пуля остановила Джо, словно стена возникла перед ним. Мгновение он стоял, не двигаясь с места, и Герман стал вновь поднимать короткий автомат. Только он не успел выстрелить еще раз в спину мулата. Джо резко повернулся. Побелевшими глазами мулат смотрел перед собой и надвигался на Германа, поднимавшего автомат. Джо приближался, а Герман пятился к рубке. Наконец над притихшим утренним океаном разнесся треск очереди, и пули из автоматной обоймы разодрали в клочья здоровенную грудь мулата.
Он сделал последний шаг.
— Хозяин, — прохрипел Джо, — зачем…
…Субмарина германского флота "Валькирия" некоторое время шла в надводном положении, затем командир приказал начать погружение. Лодка пересекала район интенсивного судоходства, и немецким подводникам не хотелось быть обнаруженными кем-либо.
— Послушайте, Теодор, я посплю часа два, — обратился командир к фон Бетману. — Идите к острову Мартин-Вас. Оттуда повернем к экватору. Я сменю вас через два часа.
Теодор фон Бетман думал о превратностях судьбы, забросившей его, блестящего офицера-подводника, в эту жестяную банку, начиненную "швейными машинами" вместо грозных торпед. Он, Теодор фон Бетман, понимает, конечно, как важен этот груз для рейха, но его дело топить корабли врага, а не мотаться через океан на субмарине без торпедных аппаратов. Он взглянул на часы, выругал рулевого, отклонившего лодку на три градуса от курса, и, сгибаясь в овальных дверях отсеков, пошел в свою каюту. Дойти Теодору фон Бетману не удалось. Плотный воздух толкнул его в спину. Фон Бетман упал, ударившись подбородком о комингс двери. Боль в подбородке — последнее, что ощутил старшин помощник командира.
