Все это совсем не было похоже на обыкновенную комнату в обыкновенном доме. — Это была телефонная комната в пожарной части, а человек, который просил в телефон Федю Смирнова сказать адрес, был пожарный телефонист. Он не спал всю ночь, он сегодня дежурил. И это не особенно легко быть дежурным телефонистом. С вечера еще ничего. Он сидит у своего столика один в своей телефонной комнатке и слышит за стеной голоса. Вот запели песню. Вот кто-то заиграл на трубе. Вот затрубили к ужину. После ужина все скоро улягутся и станет совсем тихо. Так тихо, что будет слышно, как тикают часы в кармане. Захочется спать, а спать нельзя. Надо сторожить свои телефоны. Надо слушать звонки. Задумался телефонист: «Трудно быть дежурным ночью, гораздо приятнее дневное дежурство. Да делать нечего». Дежурить ночью у телефона приходится по очереди. «Давно не было так тихо, без звонков, как сегодня», — подумал телефонист. И не успел он этого подумать, как над самым его ухом: дзин-дзин-дзин, — зазвонил Федин звонок. Телефонист даже вздрогнул от неожиданности и тотчас же схватился за трубку телефона:
— Адрес! Скажите ваш адрес!.. — заговорил он.
Телефонист схватился за трубку телефона.
Как только телефонист услышал адрес, он тотчас же, не теряя ни одной секунды, повторил в телефон этот адрес и нажал какой-то рычаг на стене.
И как только он нажал рычаг, тотчас же по всему пожарному зданию и по всему двору раздался трезвон.
— Тревога! Тревога! — зазвонили электрические звонки в спальне, где спали пожарные, во дворе, в будочке у ворот, где стоял на часах часовой пожарный.
— Тревога! Тревога! Тревога! — вслед за электрическими звонками зазвонил большой пожарный колокол.
— Бом-бом-бом-бим-бом-бум! отбивал он, а часовой пожарный сильнее натягивал веревку колокола.
— Бом-бом-бом-бим-бом-бум! — отбивал он, а часовой пожарный сильнее натягивал веревку колокола.
Пусть колокол звонит как можно громче, пусть заглушит он все звонки, пусть услышат его по всем углам и закоулкам. Бом-бом-бим-бум-бом!
И в одно мгновение ожил двор, ожила вся пожарная часть. По комнатам и по двору везде зажглись огни, стало светло, как днем.
А в маленькой комнатке телефонист продолжает свою работу. Он соединяет телефон прямым проводом с канцелярией бранд-майора, где тоже сидит дежурный телефонист и сообщает ему о пожаре. Этот дежурный телефонист нажимает у себя над столом кнопку, и как только он нажимает эту кнопку, у всех других телефонистов, которые сидят в разных концах Москвы по своим телефонным комнатам, звонят звонки телефонов. Телефонист думает: «Теперь вся Москва знает, что в Ушаковском переулке у Смирновых пожар. В Москве двадцать пожарных частей, и все готовы каждую секунду мчаться на помощь нашей части, если понадобится».
— Отходи, отходи, — раздвигал толпу дворник, — отходи, говорят вам, сейчас тушить будут!
Дом был большой, пятиэтажный. Над пятым этажом, там, где жили Смирновы, рвались наружу клубы дыма. Огня еще не было видно. Толпа все прибывала и прибывала. У парадного входа громоздился целый склад вещей: сундуки, узлы, ящики, подсвечники, посуда, книги, — все это смешалось в одну огромную кучу.
По лестнице бегали люди.
Никто друг друга не слушал, каждый старался, как можно скорее, вытащить свои вещи из квартиры. Ушибли какую-то старушку, чуть не сбили с ног ребенка, и все бежали и бежали вверх и вниз по лестнице, из квартир на улицу и с улицы — опять в квартиры. У кучи вещей стоял сплошной гул, споры, многие плакали, ребятишки попритихли и жались к старшим.
Брандмейстер вскочил с линейки. За ним бежал трубач. Двое других пожарных, расталкивая толпу, побежали вдоль дома.
— Стой, — сказал один из них, — это здесь.
Внизу на стене дома красной краской написаны были какие-то странные слова: «3 шага». Не останавливаясь ни на одну секунду, колонщик со ствольщиком пробежали 3 шага почти на самую середину улицы и остановились у круглого железного люка. Колонщик открыл пожарный люк. Быстро поставил колонку, к колонке привинтил рукава, по которым пойдет вода, как только колонщик откроет кран, и стал ждать приказаний. А брандмейстер в это время, обежав дом и в одну минуту взлетев по лестнице на пятый этаж, сразу понял в чем дело. «Загорелась сажа в трубе», подумал он и велел трубачу:
— Играй: «Механическую лестницу и пустить воду».
— Ту-ту-ру-ту-ру-ру, — загудела труба. И не успел трубач кончить, как шофер уже круто повернул к самому дому третий автомобиль, на котором везли механическую лестницу.
Трубач.
Пожарный, приставленный специально к этой лестнице, завертел ручкой машины и в одну минуту вверх, к шестому этажу поднялась широкая красивая лестница.
Колонщик открыл пожарный кран, а ствольщики были уже на самом верху лестницы и били сильной струей воды по огню и дыму.
Все это случилось так быстро, что Вася не успел опомниться. Он видел, как замелькали по лестнице пожарные, но ему захотелось посмотреть на лестницу в автомобиле поближе.
Он стал протискиваться вперед, его не пускали.
Перед ним широкой цепью стояла толпа и напирала назад. Толпу отгонял от дома милиционер вместе с дворником:
— Отходи, расступись, не мешай!
Вася нагнулся и юркнул вперед.
И тут вдруг Вася вспомнил про Кутьку.
— Кутька? Где Кутька?! — вдруг закричал он громким голосом.
Труба трубила: «Топорники вперед, поднимать пол».
Наверху в пятом этаже у Смирновых застучали топоры.
Скорей, скорей поднимать пол, чтобы не загорелась квартира внизу.
Скорей, дружней стучите топорами, топорники, лейте больше воды, ствольщики! Здесь мало одного ствола, лейте в два, в три ствола, давайте струи сильней, задушите огонь, залейте его водой!
А Вася уже добежал до парадной лестницы. Вот он на минуту остановился у огромной кучи вещей. Как сквозь сон видит он маленькую Лизу с бабушкой и бросает им свой узел.
— Скорей, скорей! — он протискивается к лестнице. По лестнице вниз тащат что-то темное, большое, — должно быть сундук, — думает Вася и бежит дальше.
Большой темный сундук преграждает ему путь. Люди кричат:
— Не лезь, отходи, дай дорогу.
Но Вася ничего не понимает, он лезет вперед, он не отходит, он не хочет дать дороги. Ему нужно вперед, скорей, скорей! Кутька сгорит, Кутька задохнется от дыма. Кутька, маленький, милый, такой смешной Кутька.
— Кутька, Кутька, милый, — шепчет Вася, и слезы градом катятся у него из глаз. Но он уже не кричит, а тихо плачет и бежит все вперед и вперед. Второй этаж, уже третий, четвертый, вот, вот он добежал…
А маленький, черный Кутька проснулся в ту самую минуту, когда кто-то сильно стукнул дверью по его корзине. Проснулся, и в первую минуту не мог понять, куда он попал. Темно, холодно, неуютно. Кутька с большим трудом вылез из корзины, тихонько высунул мордочку в дверь и пошел.
На площадке по обеим сторонам были широко распахнуты двери: одна в квартиру Смирновых, другая — в Васину. Кутька стоял несколько секунд в недоумении, куда идти. И потом, вдруг быстро, быстро, семеня лапками и ковыляясь на ходу всем туловищем, побежал в Васину квартиру, пробежал кухню, побежал по коридору, тыкаясь мордочкой во все запертые двери, и, наконец, добежал до Васиной комнаты. Он узнал половик на полу и обнюхал его, потом побежал к Васиной постели и остановился в недоумении. Постели не было, стояла одна железная кровать. Кутька пискнул совсем как маленький ребенок, потом заскулил жалобно и побежал прочь от кровати. Он тыкался во все углы и никак не мог найти двери. В эту минуту по квартире раздались чьи-то тяжелые шаги, и кто-то сказал басом:
— Все благополучно. Надо запереть двери. Со страху все поразбежались.
Услышав человеческие голоса, Кутька перестал скулить и насторожил уши. В одну секунду он был уже в коридоре, по которому бежало два человека в золотых касках и больших сапогах.
— Что это? — вдруг закричал один из пожарных. — Что это? — повторил он, наклоняясь к Кутьке. — Вот так штука. Щеночек, — сказал он, — подхватывая Кутьку и разглядывая его.
— Гляди-ка, мохнатый, черный. Забыли тебя, приятель? Ну, делать нечего, пойдем с нами.
Кутька спокойно сидел на ладони пожарного и внимательно смотрел на его золотую каску.
В это время у входной двери раздался отчаянный стук.
Пожарные с Кутькой бросились к двери. Открыли ее. В дверях стоял Вася. Не обращая внимания на пожарных, Вася бросился вперед.
— Куда ты? Куда? — закричали они, а у Васи вырвалось только одно слово: — Кутька!..
— Кутька! — вдруг закричал он уже совсем другим голосом, бросаясь к Кутьке и вырывая его из рук пожарного. Он только что его заметил.
Кутька завизжал от радости и, помахивая своим коротеньким хвостиком, принялся тереться о Васины руки, хвататься зубами за края его рукавов и выражать всем своим туловищем, и глазами и хвостом, свои полный щенячий восторг.
— Как же это ты щенка забыл? — спросил тот самый пожарный, который говорил басом. — Мы его уже себе предназначали, — засмеялся он.
— Ну айда, — обратился он к товарищу, — пошли, некогда нам тут валандаться.
А на дворе трубила труба:
— «Тру-тру-ру-ру. Отбой! Отбой! Пожар потушен, можно уезжать».
В несколько секунд свернута механическая лестница, снята колонка, свернуты рукава, и все пожарные на своих местах — в автомобилях.
Гудит автомобиль. Трубит трубач. Бьют в колокол на третьей линейке. Мчатся назад в пожарную часть пожарные. На пожаре остается один дежурный пожарный. Он следит за тем, чтобы снова вдруг не вспыхнул где-нибудь огонь.
На улице начинает расходиться толпа. По лестницам снова бегут люди, вносят вещи, кричат, спорят…
Вася бежит с Кутькой вниз. Он уже весело смеется и прижимает к себе Кутьку. На лице у Васи следы размазанных слез, рубашка расстегнута, и Вася кричит Лизе, которая бежит ему навстречу:
— Я Кутьку забыл, думал задохнулась, теперь нашел.
А Лиза шепчет ему скороговоркой:
— Беги к матери, тебя ищет, говорит — почему не помогаешь вещи таскать. Достанется тебе. Беги скорее! Отдай Кутьку!
Очень не хочется Васе расставаться с Кутькой, да делать нечего. Вздыхая передает он Кутьку Лизе, подтягивает штанишки и бежит на улицу к матери. На ходу он кричит Лизе:
— Не потеряй Кутьку!
Лиза поднимается наверх в квартиру и, как большая, охая и вздыхая, принимается за уборку. Мать велела сидеть в комнате и принимать вещи, которые будут приносить обратно с улицы.
«Вниз-то легко было тащить, — думает Лиза, — в одну минуту все перетаскали, а назад-то труднее».
Кутька мешает Лизе. Она не знает куда его девать и вспоминает про корзинку на черном ходу.
— Принесу корзину в коридор и пусть лежит, пока Васька придет, — говорит она сама себе и бежит с Кутькой на черную лестницу.
На черной лестнице ее ожидает необыкновенное зрелище: у перил стоит дежурный пожарный в золотой каске и курит. По лестнице бегают и суетятся люди, а возле пожарного стоят ребята и во все глаза смотрят на него. Соседская Таня от изумления даже пальцы в рот засунула. Пожарный усмехается, покуривает и что-то говорит ребятам. Лиза остановилась как вкопанная. Пожарный, заметив Лизу с Кутькои, засмеялся и сказал басом:
— А, здорово приятель, ты как сюда попал?
Ребята бросились к Лизе:
— Дай подержать Кутьку, — просили они наперебой.
Но Лиза помнила, что Вася велел беречь Кутьку и никому не хотела его давать. Из-за двери вытащила она корзину. Кутька барахтался у нее в руках и пытался вырваться. Лиза положила его в корзину на колючее сено и только хотела нести домой Кутьку с корзиной, как в дверях показался Вася. Он вытащил Кутьку из корзины. Лицо у него было сердитое, и он сердито сказал Лизе:
