Я облизываю ложечку с помадкой и запиваю большим глотком красного вина. Это то, что я попробовала во время своей первой и единственной поездки в Долину Напа, которая была сто лет назад, и, будучи любительницей шоколада, это стало моей привычкой, особенно во время стресса. Боже, для меня это такой стресс. Я очень хорошо знаю, почему я сейчас так себя чувствую.
«Я гребаная неудачница».
Я делаю еще один глоток вина, на этот раз отказавшись от помадки, а затем еще один, после чего поднимаю пистолет, лежащий возле полупустой бутылки Бордо. Я встаю с дивана, ощущая, как комната идет кругом. Делаю глубокий вдох и смотрю прямо перед собой, решив покончить с тем, что начала.
С бокалом вина в одной руке и пистолетом в другой я направляюсь к входной двери со стеклянными вставками, вероятно, бесполезными при вторжении зомби, и смотрю в темноту, царящую за ними. На мгновение, я не понимаю, как открыть дверь с занятыми руками. По-прежнему держа пистолет, я ставлю бокал на пол возле себя и толкаю дверь, шагая наружу, затем поворачиваюсь, чтобы забрать бокал вина. Черта с два, если я пророню хоть каплю этого вина. За бутылку в две штуки баксов хозяйка может использовать остаток моего депозита, чтобы перекрыть ее стоимость.
Я выхожу на улицу к яме, где разводят костер, не обращая внимания на то, как гравий впивается в мои ноги. Я слишком опьянела, чтобы это ощущать, и скоро я буду слишком мертвой, чтобы вообще что-нибудь чувствовать.
Я делаю еще один глоток вина, хотя на этот раз я выплевываю жидкость, чувствуя, как капля скользит вниз по моему подбородку. Судя по тому, как меня шатает, я выпила уже не мало, но еще не достаточно. Мне по-прежнему нужен еще один бокал, чтобы заглушить рациональную часть своего мозга, которая умоляет меня обдумать свое решение, говоря мне, что все не так уж и плохо, несмотря на то, что сегодня Джефф сказал мне по телефону. Покончить с собой у черта на куличках было ужасной идей.
Кто сможет здесь найти мое тело? Первыми до него доберутся койоты? Не поэтому ли для смерти я выбрала поле с полынью, где я сейчас стою, где не никто не сможет заметить мое тело до того, как его окружат стервятники? Я просто жалею, что не надела что-нибудь из обуви, прежде чем прийти сюда, потому что этот чертов гравий действительно начинает доставлять боль, прорывая занавес оцепенения, который, по моим надеждам, будет со мной до конца.
Но даже когда я стою здесь, мои мысли не перестают вращаться — рациональные, хотя и нетрезвые — слезно моля меня пересмотреть свое решение.
«Ты просто позволяешь Джеффу победить. И он победит, когда пуля вышибет тебе мозги, ты же знаешь. А какой же это умненький и красивенький мозг, потраченный на мужчину, который так увлечен своим крошечным членом, что поссорился со всеми, даже с теми, кто помогал ему добиться того, что у него сейчас есть. И честно говоря, Харлоу, ты действительно хочешь, чтобы этот недоросток победил? Хочешь? Правда?»
Я громко смеюсь, мой смех теряется в окружающей темноте. Позади меня экодом, арендованный мной на следующие три недели, который великолепно освещается солнечными батареями, словно маяк в ночи. Он — одно из странных на вид самодостаточных жилищ, которые можно увидеть по дороге в Таос, задняя часть которого встроена в склон, или ограждена, как сказала хозяйка, Анита Аная. Построенный из вторичных материалов, таких как: мятые банки из-под содовой, старые шины, наполненные землей, которые используют для стен и заборов, окружающих владения, и разноцветные стеклянные бутылки для стен, которые фильтруют солнечный свет, как в мультфильме Флинстоуны (прим. американскийкомедийныймультсериал, рассказывающий о жизни Фреда Флинтстоуна и его друзей в каменном веке). Панелей из солнечных батарей и ветряных турбин более чем достаточно для постоянного освещения всего экодома, оснащенного несколькими видами аккумуляторов возле гаража.
Также внутри подсобного помещения есть цистерна, в которой собирается дождевая вода и ночной конденсат, которые затем фильтруются, так что вода вполне пригодна для того, чтобы помыть посуду и постирать, до тех пор, пока я использую органические вещества. Таким образом, сточная вода фильтруется, проходит через огород, оттуда появляется в виде коричневатой жидкости в моей уборной. В экодоме есть еще столько всего, благодаря чему его окрестили «Жемчужиной», например, красивые вырезанные деревянные изделия, притягивающие взгляд на каждом шагу, акценты, которые мог сделать только очень хороший плотник. Но это только то, что я вчера успела заметить во время своей быстрой экскурсии по дому, после чего я сказала: «да, беру на три недели» и заплатила наличными.
Я просто надеюсь, что Анита придет меня проверить до того, как закончатся эти три недели. Справедливости ради, именно поэтому я нахожусь здесь в окружении жужжащих москитов, вместо того, чтобы быть внутри «Жемчужины». Я бы причинила большие неудобства, убив себя внутри такого красивого дома, когда в распоряжении у меня столько места на открытом воздухе для того, чтобы вышибить себе мозги, пока я пьяна, и мне все пофигу.
