Затем Брянцев прошел во двор школы, на место происшествия, вымерил ногами расстояние от мастерских до ближайшей яблони и от мастерских до уличного тротуара. Посидел на буме, поразмышлял.
Затем он прошел к дому, в котором жили Ушаковы, поговорил с их верхними и нижними соседями и выяснил, что музыка из квартиры Ушаковых в ночь на двенадцатое августа грянула не позднее двух часов.
В ходе обыска на квартирах у «ковбоев», помимо одежды и обуви, которые были на них в ночь убийства Полунина, в комнате Евгения Ушакова был обнаружен и изъят принадлежавший ему предмет, напоминающий указку, длиной 65,4 см и диаметром до 1,5 см, изготовленный из синтетического материала. Поверхность твердая, рубчатая.
А в столе у Северцева обнаружены и изъяты пять связок ключей от дверных замков, по пять штук в каждой, и одна связка с шестью ключами.
В течение нескольких последующих дней Брянцев вел допросы Ушакова и Паклина. Оба снова и снова подтверждали свою причастность к убийству Полунина. Путаясь в деталях, они продолжали утверждать, что зачинщиком ночных грабежей и непосредственным виновником смерти Полунина был Николай Северцев.
Допросы Брянцев вел в своей обычной манере. Время от времени, отодвинув в сторону листы протокола, заводил разговор, казалось бы, о совершенно посторонних, не относящихся к делу вещах.
— Ты марки когда-нибудь собирал? — спрашивал он Ушакова.
— Да нет.
— А монеты?
— Было несколько штук. Царские. Потерялись где-то.
Поговорили и о рыбалке. Рыбачить Ушаков любит. Нынче после выпуска они всем классом — ну, может, не всем, а кто хотел — сплавали на байдарках по реке Белой. Вот там была рыбалка так рыбалка!
Брянцев не был заядлым рыболовом, но в студенческие годы, случалось, таскал щук на Таватуе. Вываживал и тайменей. На Алтае.
— Один полутораметровый, стервец, попался. Умучил меня вконец, пока его к лодке подвел. Вдвоем кое-как вытащили из воды.
Ушаков широко развел руки в стороны, прикинул взглядом.
— Это, что, вот такой? — не поверил он.
— Не меньше, — сказал Брянцев. — А может, и чуток побольше.
— Ничего себе! — подивился Ушаков и признался, что он только на удочку ловил, а спиннинга и в руках не держал. — Надо попробовать на спиннинг половить.
— Попробуй, не пожалеешь, — одобрил Брянцев его намерение.
«Надо будет как-нибудь на Таватуй смотаться. Правда, щука, говорят, там теперь уже не та».
А Ваня Паклин оказался большим любителем и знатоком рок-музыки, во время допроса так и сыпал именами западных рокзвезд и английскими названиями их песен. Он признался, что играл на электрогитаре в составе эстрадного ансамбля при Дворце культуры, но потом родители запретили ему ходить туда из-за плохой успеваемости. Это было до того, как он сблизился с Ушаковым и Северцевым. Тогда он дружил с Рудиком Худобиным, который занимался в танцевальном кружке, там же, при ДК.
Когда нынче родители Ушакова улетели отдыхать на Канарские острова, вся квартира оказалась в распоряжении ребят.
— Что ж вам дома-то не сиделось? — спросил Брянцев.
Паклин только пожал плечами.
— А что вы делали ночью, когда возвращались с набегов?
Ваня сковырнул болячку на мизинце.
— Видики крутили.
— Порнуху, поди?
Ваня брезгливо поморщился.
— Да ну! Больно надо. Мне фантастика нравится. И ужасы.
— А как насчет музыки?
— Ну, и музыку, конечно, слушали.
— И танцы были?
Ваня покраснел.
— Ну, были, конечно.
— С девочками? — спросил Брянцев, не подозревая, что последовавший за этим вопросом разговор выведет его с совсем неожиданной стороны на Полунина.
— Иногда. Женька позовет, так придут, — Ваня подул на ранку на мизинце, из которой сочилась кровь.
— Когда они приходили к вам? После того, как вы возвращались с охоты на «колдырей»?
— Откуда они возьмутся ночью-то? — сказал Ваня. — С вечера приходят, часов с десяти.
— И вы, тогда что, в эту ночь не выходили на промысел?
— Нет.
— А девочек в котором часу домой провожали?
Ваня нахмурился:
— Чё их провожать! Сами дойдут.
— Тебе которая нравится?
Ваня опять зарделся.
— Верка.
— И тебе за нее страшно не бывает? Что ночью на улице такие же «ковбои» налетят на нее?
— Так она в этом же подъезде живет, кто ее тут тронет! — И, подумав, признался: — Вообще-то иногда провожаем.
— Это в каких случаях?
— Ну, если курева надо.
— Что значит «курева надо»? — не понял Брянцев.
— Ну, если пообещает сигарет вынести, то идешь с ней.
— И выносит?
— А как, если обещала? Когда и две пачки.
— У отца, что ли, ворует?
— Нет, у них дома этих сигарет… У нее мать официантка, так из ресторана таскает каждый день.
— Это у твоей Веры мать официантка? — спросил Брянцев.
— Нет, у Аньки, — мотнул головой Паклин.
— Что за Анька? Как ее фамилия?
— Еще фамилию… — Ваня пожал плечами. — Анька и все.
— Где живет?
— На Калинина, — Ваня назвал номер дома. Того самого, где живут Полунины. — Первый этаж у них. — И этаж тот, и подъезд.
— Отца ее знаешь?
— Да больно он мне нужен!
— Скажи, Ваня, а вы девочкам рассказывали о своих ночных похождениях?
— Иногда.
— И о том, как избивали по ночам пьяных?
Ваня мотнул головой.
— Не пьяных, а как бы драка была. С другими пацанами.
— И каждый из вас выставлял себя перед девочками героем?
— Нет, каждый рассказывал про другого. Как здорово тот дрался.
— А девочки слушали и замирали от восторга?
— Ну, так они чё! — Паклин усмехнулся и лизнул языком ранку на мизинце. — Им чё ни скажи — всему верят.
— Когда ты последний раз видел Аню? — спросил Брянцев.
— Да больно я помню! — отмахнулся Ваня. — Может, недели две назад. Не знаю!
А тут и сам Николай Северцев вернулся после похорон бабушки с «Кубы», то бишь из деревеньки под названием Кубай. Рано утром его под конвоем доставили в милицию.
Ростом Северцев был чуть пониже Ушакова, но также хорошо сложен. Жесткие темно-каштановые волосы, смуглое грубоватое лицо. Взгляд жгучих цыганских глаз был одновременно и вызывающим, и испуганным.
Еще больше, чем его дружки, путаясь в деталях, он рассказал следователю, как произошла встреча с пьяным мужчиной во дворе школы, как он, Северцев, первым подошел к этому мужчине и попросил закурить, как мужчина послал его подальше, как он, Северцев, ударил его кулаком в солнечное сплетение, как мужчина согнулся пополам, а потом упал на колени.
Доведя рассказ до этого момента, Северцев примолк и замялся, закусив губу.
— И что было потом? — спросил Брянцев.
Северцев не шелохнулся.
— Что, забыл, пока в деревню ездил?
— Нет. — Северцев едва разлепил губы.
— Так что же было после того, как Полунин оказался на коленях?
Северцев зло и обреченно махнул рукой.
— Задушил, видать! Нечаянно. Не хотел.
Брянцев снял очки, посмотрел стекла на свет, протер клочком газеты и спросил:
— Чем ты его задушил?
— Ну, этим… бинтом. Размотался у меня с руки. Подержать только хотел, пока ребята его обыскивали. Не знаю, как получилось.
— И что было дальше? Мужчина сразу умер?
— Нет, когда мы уходили, он живой еще был.
— В каком месте двора вы его оставили?
Северцев задумался.
— Ну, там… у этой… у мастерской.
— На каком расстоянии от нее?
Краснея и пыхтя, Северцев долго разглаживал ладонью штанину на колене.
— Не помню, — наконец тихо произнес он. — Темно было.
— И как вы со двора домой пошли, в какую сторону?
Северцев опять глубоко задумался.
— На Уральских рабочих или в сторону улицы Индустрии? — Брянцев решил помочь парню, однако тот не стал угадывать.
— Я, что, все должен помнить? — спросил Северцев, глядя на следователя исподлобья.
— Ну, кое-что не мешало бы, — покивал Брянцев. — Например, ты мог бы сказать, как выглядел мужчина, которого ты «придушал» во дворе школы?
Северцев снова закусил губу.
— Какое у него было лицо — узкое, широкое? Волосы короткие или длинные?
Северцев продолжал хранить молчание.
— Не разглядел, что ли, в темноте?
— Ну…
Однако во время процедуры опознания Северцев после некоторого раздумья показал на фото Полунина:
— Кажется, этот.
— Что скажете, Сергей Алексеевич? — спросил повеселевший Горелов.
Брянцев не спешил с ответом. Сняв очки, старательно протирал их газеткой.
— Все в цвет, — высказал свое мнение Горелов. — Могу поспорить, что на их кроссовках эксперты обнаружат грунт со школьного двора. — Так что все в цвет!
— По-моему, слишком все в цвет, — проговорил Брянцев, водружая на нос очки.
— Ну, вы опять! — поморщился Горелов.
— Не я — эксперты, — уточнил Брянцев. — Они установили, что ссадины и синяки на теле Полунина появились, по крайней мере, за сутки до его смерти.
— Так. И что дальше?
— Судя же по рассказам ребят, они сперва избили Полунина, а уж затем накинули ему на шею удавку.
— Вам кажется странным, что они не проделали все это в обратном порядке? — съязвил Горелов.
— Если верить экспертам, — невозмутимо продолжал Брянцев, — то ребята не избивали Полунина, а сразу стали его душить. Вы допускаете такое?
— Может, эксперты ошиблись, — предположил Горелов.
— Нет, не ошиблись, — возразил Брянцев. — Потому что заключения делались двумя экспертами в разное время. Один мог ошибиться, допускаю, но чтобы оба… Напрашивается другое предположение: Полунина убил кто-то другой. И этот кто-то заставил ребят взять убийство на себя.
— Та-ак, — многозначительно протянул Горелов, раздувая ноздри. — Значит, у вас новая версия.
— Пока лишь предположение.
— И что теперь будем делать?
— Завтра проведем очную ставку, а пока… Пока было бы полезно пообщаться с Аней Полуниной. Как выяснилось, она была в компании этих ребят. Если к ней подобрать ключик, она наверняка расскажет много интересного. Может быть, даже встречалась с убийцей своего отца. Возьмите эту девочку на себя, Володя.
— Сегодня я дежурю, — ответил Горелов. — Могу только завтра.
— Ну, хорошо — завтра.
И тут подал голос молчавший до этого времени Игорь:
— А можно я пообщаюсь с ней?
— Верно, пускай он к ней подклеится! — Горелов вопросительно поглядел на Брянцева. — Пригласит ее на дискотеку, и во время танцев она ему все подчистую выложит.
— Запросто! — подхватил Игорь шутливый тон наставника.
Брянцев с серьезным видом предупредил его:
— Как же вы, Игорь Федорович, будете вести во время танца протокол допроса? — тут он не выдержал и заулыбался. — И еще одно неудобство: во время допроса несовершеннолетнего свидетеля обязательно присутствие педагога или родителя. Так что танцевать придется втроем.
— Станцуем и втроем, если надо! — бодро ответил Игорь. — Нет проблем! Я могу прямо сейчас пойти.
— У меня для вас, Игорь Федорович, будет другое поручение, — остановил его Брянцев и посмотрел на Горелова: — Значит, Володя, договорились, вы берете на себя Аню.
Горелов поскучнел.
— Как скажете.
Немного погодя он выехал с бригадой на квартирную кражу, и Брянцев с Игорем остались одни в кабинете.
— Интересно, какое поручение меня ждет? — проговорил Игорь в пространство, подперев подбородок рукой. — А то маюсь без дела.
Брянцев оторвал взгляд от бумаг.
— Надо оповестить ребят, чтобы завтра к десяти утра явились на очную ставку.
— И только-то?
— На вас будет лежать ответственность за их явку.
— Понятно. Можно идти выполнять поручение?
— Если нет вопросов.
Игорь подумал.
— Да вроде как нет.
— Странно, — сказал Брянцев.
— Почему странно?
— Вы ведь слышали, о чем у нас с Гореловым был разговор. И нет вопросов?
— Нет, — Игорь, щурясь, смотрел Брянцеву в глаза. — Просто я согласен с вами.
— В чем именно?
— Ну, в том, что кто-то вынудил «ковбоев» явиться с повинной. Этот кто-то видел, как они душили Полунина и потом…
— Должно быть, вы невнимательно слушали, — Брянцев похлопал по столу ладонью. — Я высказал предположение о том, что на Полунина напали не «ковбои», а тот, кто потом заставил их взять на себя убийство.
— Но ведь это только предположение! — попытался Игорь поймать Брянцева на слове. — Вы сами сказали.
— Я почти в этом убежден, — сказал Брянцев. — Но есть одно обстоятельство, которое ставит меня в тупик.
— Интересно! — Игорь изобразил на лице преувеличенное удивление. — Что же это за обстоятельство?
— Есть подозрение, что ребятам еще до процедуры опознания кто-то показывал фото Полунина.
— Всем троим, что ли? — быстро спросил Игорь.
Брянцев снял очки, положил их на стол и, глядя на Игоря подслеповатыми глазами, признался:
— До задержания Северцева я грешил на вас с Гореловым. Но Северцева я начал допрашивать еще до того, как вы оба его увидели. Себя подозревать я не могу. Конвойных — тоже. Правда, некоторое время, еще до допроса, Северцев находился в дежурной части, а там в это время был Первушин.
— Когда бы он успел? — решительно заступился Игорь за участкового инспектора.
— Вот и я задаюсь тем же вопросом, — Брянцев надел очки и с интересом поглядел на Игоря сквозь стекла. — Поэтому вернемся к Ушакову и Паклину. У Горелова была возможность показать им фотографию, и он был заинтересован в скорейшем раскрытии дела, поэтому…
