А вслед за тем — наряду с таким совместным владением — происходили и реальные разделы земель с выделением готских третей в полную собственность остготов, в их аллоды. Последнее касалось главным образом пахотных участков, в то время как леса, пастбища и пустоши могли оставаться в общем владении римлян и остготов.
В некоторых случаях с земель, не разделенных между римлянами и остготами, должна была идти лишь одна треть урожая, которая поступала правительству в качестве подати. Она нередко обозначалась в источниках тем же термином, что и треть земельного участка, т. е. словом tertia.
Иногда треть урожая заменялась денежными взносами. Такая практика восходит к временам Римской империи (она применялась и при Одоакре). Обычно пограничные федераты Римской империи получали известные территории с обязательством военной защиты их границ, а земельные собственники — жители этих областей — должны были содержать федератов путем поставок. Но данная система не являлась господствующей в Остготском королевстве, где в конце концов взяли верх реальные земельные разделы наряду с совладением[1]. Само собой разумеется, что готские дружинники и рядовые свободные остготские воины должны были получать участки различных размеров, а следовательно, селиться в силу первоначального раздела на владениях различного характера, принадлежавших разным римским собственникам: на латифундиях крупных землевладельцев, с одной стороны, и на землях средних и мелких посессоров — с другой.
Однако вслед за первоначальным разделом неоднократно производились дополнительные разделы, а также происходили прямые захваты земель со стороны остготов[2]. Кроме того, в некоторых провинциях Италии, особенно в южных, где сосредоточивалась основная масса земель фиска, превратившихся в домены остготского короля, но отчасти и на севере, расселялись, как уже говорилось, рядовые свободные остготы в качестве арендаторов. В то же время именно из королевских владений Теодорих делал пожалования в пользу представителей остготской должностной знати, а также в пользу их и своих собственных дружинников.
Все это вместе взятое очень затрудняет представление об общем ходе расселения остготов и не дает возможности нарисовать ясную картину взаимоотношения завоевателей-остготов с разными классами и группами местного населения в сфере земельной собственности, тем более что наши сведения именно по этим вопросам чрезвычайно скудны: в дошедших до нас источниках очень мало данных как раз о взаимоотношении отдельных слоев остготского общества с различными категориями итальянских собственников, особенно в период расселения остготов по Италии и их разделов с римлянами. В то время как памятники обычного права и законодательные постановления других германских племен, производивших земельные разделы с местным населением (Вестготские и Бургундские законы), сплошь и рядом прямо отмечают факт совладения данным участком или его раздела между «римлянином» (т. е. галло-римлянином или испано-римлянином) и германским поселенцем (вестготом или бургундом), относительно остготов — при отсутствии у них варварской правды (т. е. узаконенной королевской властью записи обычного права) — мы вынуждены по крупицам собирать косвенные данные и намеки.
Характерно, что Эдикт Теодориха[3], отмеченный сильным влиянием римского права и имевший силу закона для всего населения Италии, в статьях, регулирующих отношения в сфере поземельной собственности, очень редко указывает, являлись ли собственники, о которых идет речь, римлянами или готами; случаи упоминания национальности собственников так редки, что их можно перечислить. Так, в § 32 Эдикта предоставляется свобода составлять завещания «варварам, несущим военную службу», и притом не только в их домах, но и — по римскому военному обычаю — в военных лагерях. Здесь варвары, т. е. готы, фигурируют в качестве воинов и приравниваются фактически в правах завещания к римлянам. В качестве воинов выступают они и в § 145, где имеются в виду равноправные свободные остготы (названные capillati, т. е. «длинноволосые»), вызываемые в суд как поручители или свидетели наравне со свободными (ingenui) и «почтенными» (honestiores) римлянами. Но здесь нет никаких данных об их взаимоотношении как собственников.
В качестве собственников упоминаются римляне и варвары (гоmanus aut barbarus) в § 34, запрещающем присвоение чужого имущества, но опять-таки без указания на их совладение или раздел между ними. Из § 43, запрещающего передавать иски о собственности в руки могущественных лиц, узнаем, что таковые были как среди римлян, так и среди варваров[4]. О том же свидетельствует и § 44, где запрещается вмешиваться в чужую тяжбу — в качестве защитника или покровителя, — как могущественному римлянину, так и варвару (по-видимому, тоже могущественному). Заключительный § 155 Эдикта, подчеркивающий, что его действие распространяется на варваров и на римлян, предусматривает возможность его несоблюдения могущественными лицами, а также их прокураторами или кондукторами и при этом указывается, что таковые (т. е., очевидно, кондукторы) могли быть и у римлян, и у варваров. Откуда следует, что и остготы могли обладать крупными земельными владениями. Но какие именно остготы являлись владельцами таких обширных имений, из Эдикта Теодориха узнать нельзя.
В «Вариях» Кассиодора приведены случаи сопротивления могущественных остготов предписаниям Эдикта[5]. Эти случаи, как и другие данные Кассиодора, в частности о королевских земельных пожалованиях (большей частью в полную наследственную собственность) должностным лицам и дружинникам Теодориха[6], свидетельствуют о возникновении значительного слоя влиятельной должностной и служилой знати остготов, и притом обладавшей земельными владениями в разных провинциях Италии. А упомянутый в Эдикте факт наличия у представителей остготской знати съемщиков их земельных владений и управляющих их имениями указывает на сходство внутренней структуры этих имений со структурой позднеримских латифундий.
Хотя Теодорих делал свои земельные пожалования из королевских доменов и владений бывшего императорского фиска (как на юге, так отчасти и на севере), тем не менее данные Кассиодора говорят и о размещении знатных остготов на землях частных владельцев римских латифундий.
