13 июля
Моё имя Максимильен Робеспьер, мне 33 года. Я живу в доме № 30 на улице Сентонж, район Марэ. Я стал одним из преуспевающих молодых политиков. Трудно поверить, что совсем недавно я был всеобщим посмешищем.
Стук в дверь. Кто это может быть? Я иду открывать
На пороге незнакомый мне пожилой человек, аккуратный, хорошо одетый. Судя по учащённому дыханию, подъём на третий этаж дался ему с трудом.
— Вы мсье Робеспьер? — дружелюбно спрашивает старик. — Я не ошибся?
Я утвердительно киваю. Предлагаю гостю войти.
— С кем имею честь говорить?
— Мое имя Марсель Брион, — представляется старик, осторожно садясь в кресло. — Простите, что отвлекаю вас от дел, но мне бы очень хотелось кое–что обсудить с вами…
Выпроводить человека преклонных лет, которому стоило больших трудов добраться ко мне, было бы в высшей мере жестоко.
— Да, я выслушаю вас, — соглашаюсь я. — Только через полчаса мне нужно уходить. Надеюсь, вам хватит этого времени?
— Вполне, не беспокойтесь, — отвечает Брион. — Я пришел к вам в качестве просителя. Мне известны ваши успехи не только в политике, но и в расследовании преступлений…
М-да, этого и следовало ожидать. Лавры сыщика не дадут мне спокойно жить.
— Вынужден вас разочаровать, мсье, — тактично начинаю я отказ, — но я уже не занимаюсь этим. У меня много иных забот…
— О! Я вас прекрасно понимаю! — кивает старик. — Но войдите в мое положение, у меня пропала дочь, её никак не могут отыскать…
— Прошу прощения, — вежливо перебиваю я его. — Но с этим лучше справится полиция.
Брион отмахивается. Почему он так не уверен в полиции?
— Я подозреваю некоторых лиц в похищении, — говорит он. — Но никак не могу понять, кто именно из них похититель. Вы, я слышал, умеете улавливать за словах скрытый смысл. Прошу вас поговорить с подозреваемыми, а потом сообщить мне, кто, на ваш взгляд, является похитителем. Ох, я на вас так надеюсь!
Мне жаль любящего отца. Да и любовь к частному сыску вновь даёт о себе знать. Не буду сразу отказывать мсье. Для начала лучше всё обдумать.
— Сейчас я ничего точно сказать не могу, — отвечаю я. — Я напишу вам сегодня вечером. Прошу вас, оставьте свой адрес.
Лицо Бриона расплывается в благодарной улыбке.
— Я вам очень признателен — восклицает он, пожимая мне руку. — Клянусь, в долгу я не останусь!
— Еще рано благодарить, мсье, — прохладно отвечаю я. — Поживем — увидим.
Брион уходит. Я погружаюсь в размышления. А стоит ли браться за это дело?
Мои мысли прерывает визит Светланы Лемус. Мы должны вместе отправиться на заседание в Клуб Якобинцев. Светлана писательница. Сочиняет приключенческие романы, а также истории с расследованиями запутанных убийств.
— Как тебе моя статья о Лафайете? — весело спрашивает Светик.
Светлана, помимо писательства, занимается написанием статей, и это у неё неплохо получается. К тому же, друзья всегда рады дать ей необходимые сведения.
— Хорошо, но слишком резко, — говорю я. — Ты писала эту статью в соавторстве с Жоржем. Не следовало записывать всё, что он диктовал.
Светик пожимает плечами.
— Ругательства я опустила, — говорит она. — Жорж Дантон мсье Лафайета терпеть не может, вот и отзывается о нем не очень красиво. Жорж обиделся на меня за то, что я вырезала половину его высказываний… Кстати, сейчас я пишу статью о тебе, о том, как ты победил своих противников. Ты же теперь у нас Неподкупный, которым восхищается вся Франция!
— Ладно, не преувеличивай! — останавливаю я её.
Светлана считает меня неким идеалом. Мне от этого становится неловко. Особенно, когда она начинает хвалить меня перед друзьями. Я от этого моментально тупею и не знаю, что сказать, кроме фразы: «Светик, не надо».
— Я ничего не преувеличиваю! — горячо возражает девушка. — А как у тебя продвигаются отношения с Мадлен? Тебе удалось её завоевать? Последнее время она стала благосклоннее к тебе относиться. Жаль только, что этот пошляк Барнав постоянно увивается около неё. Этот тип расположился на перекрестке двух твоих дорог.
— Не вижу в этом человеке реального соперника ни в политике, ни в любви, — твёрдо отвечаю я. — Прошу тебя, не будем об этом… У меня есть новость, уверен, она будет тебе интересна…
Я рассказываю Светик о визите Бриона. Это должно её заинтересовать.
— Макс, миленький, давай будем искать пропавшую дочь! — восклицает девушка. — А то последнее время как–то скучно стало, почти ничего не происходит! А я так люблю приключения!
М-да, последнее приключение Светланы мне хорошо запомнилось.
— Светик, ты ко всему слишком легкомысленно относишься, — говорю я строго. — Пойми, у меня нет времени проводить расследование, вести допрос подозреваемых, собирать факты! Сейчас у меня много дел!
Девушка улыбается.
— Сбор фактов я беру на себя, — важно произносит она. — А тебе останется только подумать, и всё!
— Ох, деточка, ты считаешь, что думать легко? — спрашиваю я.
— Нет! — энергично мотает головой Светик. — Думать невыносимо и противно! Но ты же любишь думать!
Светлана настойчиво уговаривает меня. Да, отказать Светик в этом предприятии — значит поссориться с ней надолго. К тому же дело обещает быть неопасным и легким, а Светлана всегда блестяще справляется со сбором фактов.
Только ради Светланы я решил вновь стать сыщиком? Нет, если бы я не хотел, то вряд ли бы рассказал Светик о визите Бриона. Так что не надо сваливать вину на любопытного ребенка. Просто я сам соскучился по расследованиям.
Я, Мадлен Ренар, мне 27 лет. Я уехала ненадолго в моё загородное имение. Хочу немного отдохнуть от столичной жизни.
Как всё сложно… Всё меняется. Каждый упрямо преследует свою цель. Но кто из них одержит победу? Чего хотят эти люди? Республики? Монархии? Просто власти?.. Не следует забывать, от этого зависит мое благополучие! Я должна выбрать правильный путь…
Для начала надо разобраться, что из себя представляют господа политики. Я сажусь за письменный стол. Решаю начертить схемы.
Бриссо — он активно наступает… имеет успех. Хотя… впечатления разумного человека он не производит. Мне кажется, тут не обходится без Манон Ролан… Вот доказательство, что женщина может всё!..
Дантон… этот пьяница и бабник умеет хорошо выступить. В ораторском искусстве немногие могут с ним тягаться. Но он расчищает путь герцогу Орлеанскому… Какой правитель получится из этого типа?..
Мой друг Барнав что–то приуныл… Но не думаю, что он сложит оружие. Конституционная монархия! Самое лучшее.
А что будет делать Макс? Он осторожен, никогда не пойдет против закона. Но при этом Макс умеет рисковать… Увы, сейчас даже на свои чары нельзя надеяться. Мне кажется, Макс меня не любит. Почему я так решила? Он слишком увлечён своей идеей. Что–то постоянно скрывает от меня. Стоит мне спросить Макса о его планах, как он моментально переводит разговор на другую тему. Да, для него политика — важнее всего!
Но наш недавний ужин вместе… и эта ночь… Чепуха! Это не означает любовь!
Хватит думать о глупостях! Надо написать всем «игрокам». Они не откроют карты, но я умею читать между строк…
Я пишу письмо Манон Ролан. Я слышала, эта дама очень самолюбива. Отлично, на неё должна подействовать лесть. Как бы это потоньше изложить?
Я перечитываю письмо. Кажется, получилось весьма неплохо!
А через Манон я познакомлюсь с Бриссо и остальной компанией.
Кто следующий? Барнав! Да, рановато я с ним рассталась. Хотя… мы с ним не ссорились. К тому же я никогда и ничего ему не обещала! Разыграю перед ним нежную несчастную дурочку. Он обожает, когда у него спрашивают совета!
Далее Жорж Дантон. С этим всё ясно. Даже пытаться не буду. Он вызывает у меня отвращение!
Остаётся Макс! Я вздыхаю. Написать ему? Разве это чем–то поможет? Не уверена, что он вообще мне ответит. Политика заставит Макса сразу же забыть о моём письме. Но попробовать стоит.
Заседание клуба Якобинцев завершилось. Я, Максимильен Робеспьер, хочу переговорить с Бриссо. Его выступление меня взволновало. Жаркие призывы этого мсье лишены всякой логики! Неужели люди этого не замечают!
— Ничего не понимаю, — бормочет Светик. — Что мсье Бриссо хотел от народа?
— И не поймёшь, — вздыхаю я. — Бриссо просто хочет действовать. Причём действовать грубо, необдуманно. А зачем действовать и как конкретно действовать — он ещё не решил.
Бриссо важно подходит к нам.
— Как вам моя речь? — гордо спрашивает он. — Как видите, она вызвала полный восторг у собравшихся!
— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? — прямо спрашиваю я.
— Не понимаю вас, — пожимает плечами Бриссо.
— Вы требуете референдума, отсрочки принятия конституции, хотите сорвать выборы в законодательное собрание! — говорю я. — Неужели вы не понимаете, к чему это приведет?
— ЛуиТупого уберут ко всем чертям! — хмыкает Бриссо.
— А дальше? — иронично спрашиваю я. — Начнётся политическая война, которая перерастет в войну гражданскую! Политические партии и кружки будут драться за власть, не щадя никого! Наступит хаос! Ни о каком благосостоянии нации и речи быть не может!
— Ради свободы можно ненадолго пожертвовать благосостоянием, — гордо отвечает Бриссо.
М-да. Сумбурный вспыльчивый человек, сначала делает, а потом думает.
— А что вы–то предлагаете? — спрашивает Бриссо. — Неужели вы будете спокойно молчать? Это на вас никак не похоже, Робеспьер!
— Я не собираюсь молчать! — возражаю я. — Разумеется, я буду требовать, чтобы короля призвали к ответственности!
— Эх, Робеспьер! Неужели вам не ясно, что сейчас самый подходящий момент для республики?! — восклицает Бриссо.
— Я думаю, что как раз наоборот! — возражаю я.
— Что ж, ваше право! — пожимает Бриссо плечами. — Однако мои призывы возымели действие. И нравится вам это или нет, но мне уже поручили составить петицию против короля Собранию. Вам остаётся только выбирать — поддержать нас или нет.
Составить петицию. Это предложил Лакло. Конечно, для него и Дантона это самый подходящий момент отодвинуть Луи и сделать правителем герцога Орлеанского.
— Если бы всё было так просто, — вздыхаю я. — Но ведь речь идет о жизнях тысяч людей.
— Ох, ну не обязательно же будет война! — отмахивается Бриссо.
Ох, он меня не понял. Я имел в виду, что петиция подвергнет опасности каждого, кто её подпишет.
Эх, Бриссо, Бриссо, «обязательно», «необязательно», что за манера. Такая неопределенность и сумбурность просто недопустима!
— Кстати, а вы чем занимаетесь? — вдруг спрашивает Бриссо.
Этот вопрос адресован Светик, которая с широко распахнутыми глазами слушает наш разговор.
— Помогаю Максу в расследовании, — затараторила она, — пропала дочь мсье Бриона.
— Бриона? — переспрашивает Бриссо.
Светик кивает.
— У него пару месяцев назад погиб брат, Жан Брион, лошадь понесла, — информирует нас Бриссо. — Пренеприятнейший был братец. Промышлял шантажом, контрабандой. Не без оснований считают, что он был связан с работорговлей. Тёмные делишки.
На этом наш разговор закончен. Сказанное Бриссо о погибшем брате Бриона показалось мне любопытным. Странно, что такой тип погиб, просто упав с лошади.
— Макс, — зовут меня.
Я оборачиваюсь. Пред нами предстает Луиза Робер. Маленькая шустрая особа с большими черными глазами.
— Не понимаю, почему вы настроены против петиции! — говорит она. — Вы ведь смелый человек! Вы же привыкли рисковать!
— Дорогая Луиза, — с поклоном говорю я. — Одно дело рисковать самому, другое — подставлять под удар других.
Луиза вопросительно смотрит на меня, хлопая большими глазами.
— Представьте картину, — поясняю я. — Площадь, сотни людей пришли подписать петицию. Достаточно лишь роты вооруженных солдат…
— Нет! Нет! — мотает головой Луиза. — Они не посмеют применить силу против народа!
Ох, ещё один ребенок. Все сегодня, как дети малые.
— Против народа не посмеют, — киваю я. — А против мятежников… Ладно, подождем, что будет. Если они примут закон, оправдывающий короля Луи, то о петиции сразу следует забыть. Поддержка этого документа будет приравнена к преступлению против закона.
