Лу Гриндл. Оружие. Лу Гриндл, дешевое наследие прошлых лет, продававший свои услуги тому, кому они требовались. Лу Гриндл, пижон-преступник, который одинаково свободно чувствовал себя в злачных местах на центральных улицах и в погребке в Гарлеме.
Лу Гриндл, что неделю назад играл в кости в задней комнате у Лейка, пока двое его молодцов стояли рядом, держа его пальто и деньги. И держал пальто тот самый парень, лежавший недавно в грязи и похожий на разбитые песочные часы.
Я завернул ребенка в пиджак и вышел. Остановилось такси и подобрало меня. У таксиста, наверное, были дети, судя по его ухмылке при виде мальчика в моих руках.
Я сказал ему, где остановиться, и он подождал, пока я не вернусь. Потом я еще семь раз просил его сделать остановку, прежде чем достиг кое-каких результатов. Наполовину одурманенный бармен принял меня за одного из посвященных и сказал, что я могу найти Лу Гриндла на Пятьдесят седьмой улице, в местечке под названием «Хмельной шотландец», где раз в неделю предоставлялась комната для особо азартных карточных игр. Я бросил ему доллар, вернулся к такси и спросил шофера:
- Ты не знаешь, где на Пятьдесят седьмой «Хмельной шотландец»?
- Знаю. Сейчас туда?
- Похоже, что так.
- Ты не думаешь, приятель, что лучше отвезти ребенка домой? Детишкам не годится не спать в такое время.
- Дружище, я бы сам хотел этого больше всего на свете, но сначала надо позаботиться о деле.
Если бы я был пьян, таксист выбросил бы меня вон. Он даже повернулся ко мне, чтобы убедиться, что это не так, потом поехал на Пятьдесят седьмую улицу.
Я оставил ребенка в такси вместе с пятью долларами, чтобы шофер не очень возражал. Под вывеской «Хмельной шотландец» выступала пивнушка, расположенная в подвальчике, где обслуживали тех, кто любил малопристойные представления и не возражал против оплаты счета. Она была забита пьяными и полупьяными, столпившимися вокруг площадки, убеждая танцовщицу не смущать себя рамками нью-йоркского закона. Когда на сцену стали бросать свернутые банкноты, она послала закон к черту, освободилась от всех застежек и завязок и дала клиентам настоящее представление, обеими руками подобрав зелененькие средства убеждения.
Официант наблюдал за представлением с ухмылкой на жирном лице, и я схватил его, пока он был еще весь во власти впечатления от лицезрения живой плоти.
- Где Лу? - спросил я, как будто мы действительно были друзьями.
- Там, внутри. Играют. - Он ткнул большим пальцем в заднюю стену.
Я протиснулся через толпу к столику, с которого помощник официанта убирал посуду, и выдвинул стул. Парень взглянул на пять долларов в моей руке и замер в ожидании.
- Лу Гриндл здесь. Пойди скажи ему, чтобы вышел.
Он хотел получить пять долларов, но покачал головой:
- Приятель, никто не указывает Лу. Пойди скажи ему сам.
- Скажи, что это важно, и он придет. Ему вряд ли понравится, если он не узнает того, что мне надо ему сказать.
Он оставил поднос на столе, исчез за поворотом, который вел к кухне и служебным помещениям, потом вернулся и сказал, что Лу сейчас выйдет.
На сцене другая танцовщица тоже старалась заработать денег, так что лишних ушей вокруг не было.
Лу появился из-за поворота, взглянул на официанта, который ткнул пальцем в мою сторону, и подошел выяснить, что я за птица. Лу Гриндл был франтоватым типом за сорок, с глазами, как стекляшки, и как будто нарисованными волосами.
Его смокинг тянул на трехзначную цифру, и, если не присматриваться, ни за что нельзя было догадаться, что под мышкой у него спрятан пистолет.
Кожа в углах его глаз собралась в морщинки, когда он попытался оценить мою персону. Увидев так же, как у него, оттопыренный пистолетом пиджак, он ошибочно принял меня за полицейского. Его верхняя губа скривилась в усмешке, которую он и не пытался скрыть.
Я ногой выдвинул второй стул и сказал:
- Садись, Лу.
Лу сел. Его пальцы были скрючены, как будто он хотел разорвать меня.
- Только ясно и коротко, - сказал он.
Я сказал ясно и коротко:
- Одного из твоих корешей убили сегодня вечером.
Морщинки вокруг глаз расправились, а глаза еще больше остекленели. Это было все, чем он позволил себе изобразить удивление.
- Кто именно?
- Я сам хочу выяснить. Неделю назад он держал твое пальто, пока ты играл в кости. Помнишь?
Если и помнил, он ничем этого не показал.
Я перегнулся через стол, на всякий случай сунув кончики пальцев за полу пиджака.
- Это был парень среднего роста в дорогих тряпках, с дырками в ботинках. Когда-то он работал на Чарли Фаллона. Меня интересует, не по твоему ли приказу он действовал сегодня вечером.
Лу наконец-то вспомнил. Лицо его напряглось, на шее выступили жилы и впились в воротник.
- Кто ты такой, черт побери?
- Меня зовут Майк Хаммер, Лу. Поспрашивай вокруг, узнаешь, что это значит.
Выражение его лица можно было сравнить только со змеиным. Тело под пиджаком подобралось.
- Чертов легавый! - Он смотрел на мои пальцы. Я засунул их еще дальше и теперь мог нащупать холодную сталь пистолета.
Змеиное выражение исчезло, что-то другое пришло ему на смену. Что-то говорящее о том, что Лу Гриндл уже не рассчитывает на быстроту реакции, как бывало раньше. Во всяком случае не тогда, когда он один.
- Ну и что? - рявкнул он.
Я улыбнулся, продемонстрировав все свои зубы.
- Этот парень, который погиб… Я ранил его в ногу, а тот, кто был за рулем, решил не рисковать, оставляя его на месте, ну и направил машину на него. Это было после того, как они вдвоем прикончили еще одного парня.
Рука Лу скользнула в карман и выудила сигарету. Все очень медленно, чтобы я мог это видеть.
- Сегодня никто не выполнял моих приказов.
- Возможно, Лу, возможно. Во всяком случае для тебя лучше, если это так.
Он остановился, не успев зажечь сигару, и снова окинул меня змеиным взглядом.
- Кое-чему тебе надо поучиться, сыщик. Я не люблю, когда со мной грубо разговаривают. - Голова его на дюйм откинулась, и я увидел выражение ненависти, появившееся на его лице.
- Если я выясню, что ты в этом замешан, я вернусь сюда и вмажу в грязь твою мерзкую физиономию. Только попробуй обмануть меня, и ты умрешь, увидев свои собственные кишки выпущенными на пол. Помни, что я сказал, Лу. Я скорее смахну с плеч твою мерзкую сальную голову, чем еще раз взгляну на тебя.
Лицо и шея его побелели до самого воротника. Казалось, его губы исчезли, так он оскалился. На сцене закончился номер, зрители возвращались на свои места. Я встал и пошел к выходу. Когда я оглянулся, Лу уже не было, а опрокинутый стул лежал у стены.
Такси стояло на месте, на счетчике набежало еще два доллара. Было почти три часа, а я обещал Велде встретиться с ней в половине третьего. Я назвал шоферу вокзал и прижал к себе ребенка, чтобы смягчить тряску. Через несколько минут я уже расплачивался с таксистом.
Велда из тех женщин, которых нельзя не заметить даже в вокзальной толчее. Надо было только проследить за мужскими взглядами. Она стояла у справочного, высокая, спокойная, в светло-сером костюме, оттенявшем ее черные волосы. Роскошные формы. Одежда не могла скрыть этого. Обворожительная. Одежда и этого не пыталась скрыть. Никто никогда не смотрел на нее, не раздевая глазами, такая это была женщина.
Прекрасная партнерша по работе. А когда-нибудь…
Я подошел сзади и сказал:
- Привет, Велда. Прости за опоздание.
Она резко обернулась, бросила сигарету и объявила мне, что я именно тот, кем в тот момент выглядел, - насквозь промокший небритый бродяга.
- Майк, неужели ты не можешь хотя бы появиться вовремя?
- Черт побери, у тебя достаточно сил, чтобы донести собственные чемоданы. Я зашился в работе.
Она не поняла, что у меня в руках, пока сверток не запищал. У нее перехватило дыхание.
- Майк?…
- Киска, это маленький мальчик. Забавный, правда?
Она притронулась пальцами к его лицу, и он сонно улыбнулся. Велда не улыбалась. Она напряженно смотрела на меня, мне оставалось только придать лицу непроницаемое выражение. Я выудил из пачки сигарету и сунул ее в рот, чтобы иметь повод побольше молчать.
