Запросили номерной «Волго-Балт», следовавший встречным курсом. Его попытки установить контакт с «пассажиром» также остались без ответа – суда разошлись в опасной близости. Удалось разглядеть только выбитые стекла музыкального салона и руку, отчаянно махавшую белой тряпкой в иллюминатор. К тому же, один из матросов уверял, что отчетливо слышал выстрелы.
– Ну, впрочем, он мог и ошибиться…
– А мог и не ошибиться! – Виноградов поежился и подумал, что скажут окружающие, если он в последний момент откажется ехать. Получалось, что лучше полезть вслед за всеми в поданный к воротам автобус.
– Пираты южных морей… – Головин плюхнулся на сидение рядом.
– Не-е! Северных озер.
– А также лесов, полей и рек! – поддержал его голос с заднего сидения.
Некоторые рассмеялись. Кто-то продолжал по поводу и без повода материться.
– Все? Водила как – готов? Тогда поехали. На набережную, к Речному вокзалу.
– Да убери ты, блин, этот ящик у меня с ноги!
Хмель от выпитого с Головиным давно и как-то незаметно улетучился, оставив после себя только запах и водочный привкус во рту. Было темно и не по сезону прохладно. Улицы опустели, но огромный город все никак не хотел засыпать…
Их уже, разумеется, ждали. Печального вида толстяк – то ли из порта, то ли из пароходства – с трудом пролез в дверь автобуса. Вслед за ним заскочил и опер из Управления:
– Всем привет! Долго же вы ехали…
– Как получилось.
Отношения между транспортными сыщиками и бойцами Головина складывались по традиции далеко не идеально – в основном, по причинам шкурным и со службой ничего общего не имеющим. Однако, выяснять эти отношения было сейчас явно не время.
– Чем порадуете? – в голосе Тушина явственно слышалась надежда на то, что неприятности рассосались сами собой.
– Да уж… ничего хорошего. – Покосившись на толстяка, взял инициативу в свои руки оперативник. – Полученная информация…
– Может быть, выйдем, товарищи офицеры? – покосившись через плече с подполковничим погоном на сидящих сзади автоматчиков подал реплику Тушин.
– А зачем? – не понял сыщик.
– Нам от бойцов скрывать нечего! – поддержал его Головин. – Говори…
Представитель руководства уже открыл было рот, приготовившись что-то ответить, но напоролся на заинтересованный взгляд майора Виноградова.
Сглотнул слюну. Откашлялся…
Тем временем, оперативник продолжил – громко, так, чтобы слышно стало всем:
– Недавно кто-то с теплохода попытался выйти на связь «ключом» – из радиорубки. То есть, азбукой Морзе. Разобрать ничего не удалось, передача шла с перерывами почти минуту, но…
– Специалисты считают, что это случайный набор знаков, – неожиданно твердо перебил толстяк.
– В каком смысле? – не удержался от реплики Тушин.
– В смысле – кто-то хулиганил!
– А где радист? Почему он не…
На подполковника посмотрели, как на идиота.
– Давай, рассказывай дальше!
– Так вот… На «Чернышевском», по документам, в данный момент должно находиться шестьдесят девять человек.
Сыщик вытащил на всеобщее обозрение книжку-»ежедневник» и стопку каких-то исписанных бланков:
– Двадцать семь членов экипажа, сорок два пассажира… Обычный рейс из Питера на остров Валаам – и обратно. Арендовано судно фирмой «Гамма-круиз». Туристы, в основном, иностранные: немцы, французы, несколько финнов и ещё там, по мелочи. Русских восемь человек, не считая, естественно, представителя фирмы. Дальше начинается кино… Все восемь – или ранее судимые, или проходят по оперучетам. А у неких Галимова и Воловченко данные вообще полная «липа», паспорта с такими номерами и сериями числятся в розыске по кражам.
– Кто там еще? Глянь-ка! – попросил Головин.
– Огласите, пожалуйста, весь список, – поддержали его с дальнего, полутемного конца автобуса. И это было не праздное любопытство…
– Свет зажги, – попросил Виноградов водителя.
– Спасибо, – кивнул, шелестя документами, опер. – Итак! Елкин… Рогов… Голицын… Это «поволжские».
– Знаем!
– Рогов – не тот, случайно, что в «зоновском» спецназе раньше служил?
– Нет, это его брат, старший – Виктор… Далее – некто Ким Валерий Игоревич!
– Валерка? Боксер, чемпион России? – поднял брови Головин.
– Ага… Знакомы?
– Разумеется. – капитан кивнул, а Тушин не преминул сделать загадочное лицо давно о чем-то подозревающего человека.
Последние две фамилии, озвученные представителем криминальной милиции, собравшимся ничего не говорили – что-то кавказское, не запоминающееся.
– Не из Питера?
– Да, приезжие… – оперуполномоченный назвал окраинную республику в горах, где уже не первый год полыхала кровавая междоусобица. – Гости нашего города.
– Культурный отдых!
– Тур-рысты…
– Тише! – осадил не в меру расслабившихся подчиненных Головин. – Думаете – они?
– Вроде, некому больше… Мы связались с Линейным пунктом на острове. Милиционер сказал, что «Чернышевский» утром пришел как обычно. Основной народ на экскурсию двинулся, а кто не мог после перепоя – отлеживался по каютам…
– Тоже мне, удовольствие, – поморщился Тушин и был совершенно прав.
– Заявлений от экипажа никаких не поступало, отошли по расписанию.
– Значит, ничего необычного…
– Какое там! Обычное дело – пьяные рейсы, публика соответствующая. – Подал опять голос представитель пароходства. – Там в сезон по пять-шесть теплоходов одновременно швартуются, сейчас, конечно, меньше, но…
– Кстати, а на других судах все в порядке?
– Да, слава Богу! «Космонавт Иващенко» возвращается, потом «Байкал» – а «Новиков-Прибой» уже в Неву вошел… У них нормально, в пределах.
– У меня, собственно, больше ничего, – сверился с записями оперативник. – Задача ясна?
– Да вроде бы… Взять пиратское судно на абордаж, заковать мятежников в кандалы – а прекрасных пленниц, наоборот, отпустить на волю. Так?
– В общих чертах. Подробности – вот, представитель потерпевшей стороны расскажет.
Толстяк встал – и бронзовое шитье на погонах его мятого кителя сверкнуло под лампами автобусного салона неожиданно ярко:
– Товарищи! Времени очень мало…
Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера – речник держал её так, чтобы всем было видно:
– По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия – берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой – неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?
– Ясно! А как же он сейчас-то плывет?
– Он не плывет, – поморщился толстяк. Но в тонкости профессиональной терминологии вдаваться посчитал излишним:
– Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это ещё куда ни шло, но…
– Ясно. Сколько у нас времени?
– Очень мало! – выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.
– Все? – Тушин сделал движение, чтобы встать. – Поехали!
– На чем? Катеров-то ещё нет! – рявкнул оперативник.
– Дальше! – не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.
– Вот это – схема «Чернышевского». Упрощенная… – карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. – Всем видно?
Толстяк умел обьяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного телохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.
– Это мостик?
– Да. Здесь – капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…
В салон просунулась голова в фуражке:
– Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?
– Ну!
– Так вот – это мы…
Планы – основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать ещё на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:
– Может, показать чего-то надо будет…
– Спасибо!
Взревели водометы – и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…
Почти всю дорогу Владимир Александрович проспал. Некоторое время он ещё пытался глазеть по сторонам, на стремительно теряющие индустриальную неприступность берега. Увы, даже вид обгоняемых и торопящихся навстречу судов наскучил довольно быстро! Створы, бакены… Однообразные, скудные огоньки деревень и бесчисленных садоводств. Сами собой опустились веки – и майор привалился к плечу своего упитанного соседа. Проснулся он лишь однажды – на Ивановских порогах, да и то не всерьез, но лишь чтобы через мгновение вновь погрузиться в томительное забытье…
– Вон он! – и катер тут же ударило носом в волну.
Светало. Спросоня хотелось по малой нужде.
– Точно этот?
– Видимость – ноль…
Все три «водомета» старались держаться рядом, но даже они то и дело исчезали из поля зрения.
Вытянутый же силуэт впереди мог оказаться просто очередным сгустком тумана.
– Что скажете?
– «Чернышевский»! – подтвердил речник.
– Пошли! – дал отмашку остальным группам капитан.
Теплоход двигался средним ходом – судя по жидким усикам пены у форштевня и короткой, почти незаметной кильватерной струе. Милицейские катера пристроились рядом и некоторое время шли параллельным курсом.
– Да-а… Хоть бы веревочку какую скинули!
– Может, лестницу еще?
– Трап, – поправил представитель флота.
Снизу, с воды, белый борт пассажирского лайнера казался чем-то вроде средневековой крепости – приходилось задирать голову, чтобы различить узкий краешек планширя и огромные медные буквы.
– Это мы как-то… не учли, – Головин посмотрел на Владимира Александровича, и тот отчего-то почувствовал себя виноватым.
Слепые, наглухо задраенные бойницы иллюминаторов нижней пассажирской палубы – ни огонька, ни звука за матовой поверхностью стекол.
– Стоп! А это что?
– Там жилые помещения команды. – Речник даже не стал сверяться со схемой.
– Открыто, вроде…
Одна из расположенных у самой кормы кают чуть-чуть выделялась.
– Дотянешься?
– Попробую, – ближний боец поднялся в полный рост, снял с плеча автомат и отдал его командиру. – Лишь бы голова пролезла… Йоп!
Катер качнуло, и он чуть было не вывалился за борт.
– Тише ты…
– Ладно!
Подстрахованный снизу, боец вытянул руку и легонько толкнул стекло иллюминатора – поддалось… Еще немного расширив проем, он уцепился фалангами пальцев за край образовавшейся щели и одним движением подтянул себя: вверх и вперед!
Перед самым носом Виноградова опасно мелькнула рифленая подошва высокого спецназовского ботинка. Внутри, за переборкой, что-то негромко упало и покатилось.
Несколько долгих секунд все неотрывно смотрели вслед ушедшему. Наконец, в круглом, распахнутом теперь уже настеж проеме показалась бледная физиономия:
– Можно.
– Откатись потом туда, назад… – скомандовал мотористу Головин.
– К корме?
– Вот именно! – он передал наверх оба автомата, свой и первого бойца. А потом и сам исчез в иллюминаторе…
– Ну что – все?
– Вроде бы… – Владимир Александрович с трудом перевалился через фальшборт и сразу же отскочил в сторону: вслед за ним по выброшенному Головиным веревочному трапу энергично карабкался дедушка-речник. – Пардон!
– Теперь все.
Было на удивление тихо – только ровное гудение судового двигателя под ногами и плеск волн.
– Дур-рдом…
– Я тоже чего-то не понимаю. Чего там? – не удержался майор.
Головин вместо ответа пожал плечами и повторил:
– Дурдом.
Первым делом следовало заняться мостиком, радиорубкой и машинным отделением.
– Так, пошли… С Богом!
– К черту!
И сформированные ещё на базе штурмовые группы двинулись по маршрутам.
Ни Виноградов, ни представитель славного речного флота в герои не лезли – замыкая цепочку людей Головина, они просто старались поменьше шуметь и не путаться под ногами. Тем более, что без оружия Владимир Александрович чувствовал себя не просто голым – а голым, с которого к тому же содрали часть кожи.
Для себя майор успел уже решить, что при первых же выстрелах просто-напросто рухнет на палубу – и пусть списывают на боевые потери! Конечно, если сначала убьют парня, который идет сейчас впереди, и можно будет воспользоваться его стволом… Тогда повоюем. А голыми руками – дураков нет! Не сорок первый год.
– Тс-с! – Виноградов замер, повинуясь командному жесту.
И тут же сзади на него чуть не налетел сопящий от страха речник:
– Что такое?
– Тихо…
– Извините.
Хороший он, в сущности, мужик, подумал Владимир Александрович. Но ведь пропадет, если что, зазря – такие, обычно, первую же пулю и хватают.
– Может, вернетесь?
– Нет.
Правильно, одному ещё хуже. Вообще, трудно жить с обостренным чувством профессионального долга – это майор знал… Иначе, сейчас и он сам уже ехал бы домой в тихой, мирной и полупустой электричке. Или по крайней мере наблюдал за событиями на теплоходе из рубки милицейского катера-»водомета».
