Женщина за конторкой обратилась к седовласому.
— Без разрешения полиции к мисс Клэр посетители не допускаются.
Мейсон прислушался.
— Вы перевели ее в отдельную палату? — резко спросил тот.
— Ах, вы, вероятно, мистер Олджер? — Сестра сразу стала любезной.
— Да.
— Мы сделали все согласно вашим инструкциям. По телефону вы упомянули, что мисс Клэр — ваша племянница?
— Совершенно верно.
— Я думаю, вы, как родственник, можете навестить ее. Подождите минутку, прошу вас, я сейчас узнаю.
— Спросите также, может ли пройти к ней мистер Стерн.— Пожилой господин кивнул в сторону своего спутника.
— Он ее родственник?
— Да, в некотором роде.
Сестра улыбнулась.
— Очень сожалею, но я должна знать точно, родственник он пострадавшей или нет.
Молодой человек в сером пальто забеспокоился.
— Макс, может быть, мне лучше не ходить?
— Это почему? — раздраженно спросил мистер Олджер.
— Ей это может не понравиться. Стефания подумает, пожалуй, что я хочу воспользоваться положением, в которое она попала... Ну, я просто думал, может быть, лучше подождать немного...
— Чепуха! — отрезал его спутник.
— Я мог бы подождать здесь, пока вы узнаете, как она себя чувствует...
Мейсон прошел по коридору, пропахшему лекарствами, и остановился у одной из дверей. Сиделка в тугонакрахмаленном халате прошла мимо и улыбт нулась ему.
— Ваша пациентка переведена в другую палату, мистер Мейсон.
— В какую же?
— Отдельная палата номер 62. Я провожу вас.
Она немного прошла вперед по коридору и негромко постучала в дверь.
Голос Стефании Клэр ответил:
— Войдите!
Адвокат открыл дверь.
Стефания сидела на постели.
— Откуда все это? — воскликнула она, увидев Мейсона.— От Деда Мороза? Подумать только — отдельная палата, цветы...
— Когда все это появилось?
— Всего несколько минут назад, и совершенно неожиданно.
— Думаю, что вашего Деда Мороза зовут мистер Олджер. Он здесь...— Перри увидел, как изменилось выражение ее лица, и осекся.
— Что случилось?
— Дядя Макс,— прошептала Стефания.— Как он узнал об этом?
— Да из газет конечно! Вам не приносили газеты, а то бы вы увидели на первых страницах свое фото. Вся эта история — настоящая находка для газетчиков. А что, собственно, вы имеете против своего дядюшки?
— Ничего особенного. Просто он до сих пор хочет командовать мной. Никак не может понять, что я уже достаточно взрослая.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Около года назад.
Мейсон присел на край кровати.
— Если вы хотите сообщить мне что-нибудь о вашем дядюшке, то поторопитесь. Он внизу. В приемной.
— Он... Он один?
Мейсон испытующе взглянул на девушку.
— Нет, с одним молодым человеком весьма мужественной внешности, но, кажется, чересчур застенчивым...
— О! Это, конечно, Джексон! Как это похоже на моего дядю — притащить его сюда!
— Ну так что же дядюшка? — напомнил Мейсон.
— Он старший брат моего отца, и у него большое состояние. Когда мама и папа умерли, дядя Макс взял меня к себе. Мои родители не оставили мне ни гроша. Сначала дядя боялся, что я возомню себя богатой девушкой и привыкну швыряться деньгами. Он все время старался внушить мне, что взял меня к себе только из милости.
— А вам это, конечно, не нравилось?
— Это меня ужасно злило. Потом я нашла работу и стала жить самостоятельно. Тогда в нем вдруг проснулись родственные чувства. Он стал делать мне подарки, заставлял шить дорогие платья и даже нашел мне жениха.
— А, этот молодой человек...
— Да, это Джек. Он совсем неплохой, только...
Стук в дверь прервал Стефанию на полуслове. Она вздрогнула, нерешительно взглянула на адвоката и прошептала.
— Войдите.
Макс Олджер вошел в комнату и мелкими решительными шагами направился к постели. Он засыпал племянницу градом вопросов о ее здоровье. Стефания отвечала с видимой неохотой. Наконец она улучила минуту, чтобы представить ему Мейсона. Мужчины обменялись рукопожатием.
Старший Олджер не признавал церемоний в деловых вопросах, Глядя прямо в глаза Мейсону, он отчеканил:
— Племянница говорит, что вы ее адвокат. Ну что же, пришлите мне счет, и я немедленно оплачу его, а затем... Извините меня за откровенность, мистер Мейсон, но я кое-что понимаю в этих делах и легко могу себе представить, какой адвокат может взять на себя дело девушки, у которой нет ни гроша.
Мейсона эта явная грубость, по-видимому, не шокировала. Стефания же вспыхнула от стыда и гнева.
— Ох, дядя! — воскликнула она.— Ты же ничего не знаешь! Как ты можешь так говорить? Мистер Мейсон — знаменитый адвокат...
Старый джентльмен не обратил на ее слова ни малейшего внимания.
— Простите,— вмешался в разговор сам Мейсон.— Насколько я понимаю, вы хотите вызвать сюда своего поверенного и поручить это дело ему, не так ли?
— Допустим.
— Это было бы большой ошибкой. Откровенность за откровенность, мистер Олджер. Я заинтересован в этом деле отнюдь не из-за гонорара. К тому же мои счета будете оплачивать не вы.
— Вот как! — Слова мистера Олджера прозвучали с предельной ироничностью.— А кто же, собственно, будет их оплачивать?
— Их оплатит человек, который вел машину, когда произошла авария. Возможно, этому человеку придется заплатить гораздо больше, чем он предполагает.
— Кстати, что это за история с переменой имени, Стефания? Я догадался, в чем дело, только увидев фото в газетах. Вообще, должен тебе сказать, ты вела себя возмутительно. Зачем тебе понадобилось связываться с этим ночным клубом? Племянница Макса Олджера — гардеробщица в ночном кабаре! Только этого еще недоставало!
— Где Джек? — прервала его девушка.
Старик внимательно посмотрел на нее, забавно склонив голову к правому плечу.
— Откуда я знаю? — проворчал он.
— Когда ты видел его в последний раз? — продолжала Стефания, бросив многозначительный взгляд в сторону адвоката.
— В последний раз? — переспросил мистер Олджер.— Погоди, дай вспомнить. Думаю, что...— Тут его взгляд упал на Мейсона. — Ну конечно, он видел Джека внизу и сказал тебе об этом. Да, Джек действительно здесь. Он не захотел войти — боялся помешать нашей беседе. Прошу тебя, Стефания, не смейся над ним. Он хороший молодой человек и прекрасно к тебе относится, поверь мне.
— Ну что ж,— голос Стефании звучал устало,— если уж он все равно здесь, пусть войдет. Сходи за ним, дядя. Кстати, я должна поговорить с мистером Мейсоном. Это займет минут десять, не больше.
Взгляд Олджера стал вдруг подозрительным.
— В чем дело? Ты что-то скрываешь от меня, я вижу.
— Да нет же, дядя Макс. Просто мистер Мейсон очень занят. Я должна ответить на несколько вопросов, которые он хочет задать мне. Честное слово, я все тебе расскажу потом, а теперь, будь добр, оставь нас.
Мистер Олджер поднялся и направился к двери все с тем же недоверчивым и даже несколько оскорбленным видом. Стефания облегченно вздохнула и вопросительно взглянула на юриста.
— Вы, кажется, сказали, что у вас есть новости, мистер Мейсон?
— Да, я напал на след. Этот след приведет нас к цели, я уверен, хотя есть несколько фактов, которые, откровенно говоря, сбивают меня с толку. Видите ли, есть нечто, разрушающее все мои умозаключения.
— Это плохо?
— Да, пока ничего особенно обнадеживающего сказать вам не могу. Но это только пока, поверьте мне, мисс Клэр. А сейчас постарайтесь еще раз с самого начала припомнить все случившееся. Любая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны. Например, не можете ли вы припомнить что-нибудь о машине, доставившей вас в Бекерсфилд, а главное, о человеке, который ее вел?
— Нет. Могу сказать только^ что ему за сорок. Машина — старый «форд», довольно потрепанный.
— Он не называл своего имени?
— Нет. Когда едешь на попутной машине, обычно обходится без взаимных представлений.
— Что же, перейдем к человеку, посадившему вас в машину в Бекерсфилде. Постарайтесь припомнить все, относящееся к нему, мисс Клэр.
— Ну, ему около тридцати лет, может быть, чуть больше. Он сначала проехал мимо меня, потом остановился и подождал, пока я подойду. Я заметила, что он все время смотрел на мои ноги, когда я садилась в машину. Держался он уверенно. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать...— Девушка покраснела.
— Я понимаю,— мягко произнес Мейсон.— Но тем не менее мне нужны подробности. Это очень важно, поймите. Не упоминал ли он случайно в разговоре о чем-нибудь, что могло бы навести нас на след?
— Нет. Знаю только, что он ужасно спешил в Лос-Анджелес. Он сказал, что у него там важное дело. Темные глаза. Не черные, а скорее, темно-карие. Маленькие черные усики. На нем была коричневая фетровая шляпа и смокинг. На рубашке должен был остаться след губной помады — он прижал мою голову к своей груди, как раз когда я красила губы.
— Где ваша губная помада?
— В сумке. Я сунула ее обратно перед тем, как мы врезались в эту машину.— Голос Стефании дрогнул.
— Вы, кажется, упомянули о том, что выдернули ключ зажигания?
— Да.
— Что вы сделали с ним?
— Я... не помню... Наверное, тоже положила в сумку.
— Где сумка? — быстро спросил Мейсон.
— Ее вынули из машины. Сиделка принесла мне ее вечером.
— Вы заглядывали в нее?
— Да, чтобы взять кое-какие мелочи.
— Где она сейчас?
— В ящике.
Мейсон открыл ящик прикроватного столика, достал несколько потрепанную черную сумку и протянул ее девушке. Она нетерпеливо щелкнула застежкой и, порывшись внутри, протянула ему кольцо с ключами. Ключей было три. Перри внимательно рассмотрел каждый из них.
