Я сквозь июль иду такою умною,
С пушинкой тополиной на губе.
Все думаю, все думаю, все думаю,
Как мне поменьше думать о тебе.
Я обхожу друзей самоуверенных,
Не слушая советов их ненужных.
Рву синие цветы на склонах северных,
Рву желтые цветы на склонах южных.
Я рву цветы. Им все равно завянуть.
И пусть друзья болтают обо мне.
Я справлюсь. Мне не хочется завязнуть
В твоей насквозь придуманной стране.
Закат брусникой давленной
На тающем снегу.
Я что-то очень давнее
Припомнить не могу.
Во сне губами влажными
Мне снова повторять,
Что что-то очень важное
Сумела потерять.
Сквозь ночь, беду таящую,
Плыть черною рекой,
Такой не настоящею,
Спокойною такой.
И помнить, что не выплыть, —
Река без берегов,
Не выполнить,
Не выплатить,
Не возвратить долгов.
… А где-то лоси бурые
Живут совсем ничьи
А где-то дружат с бурею
Прозрачные ручьи.
Я ни бесславием, ни славой
С тобой одним не поделюсь.
Я не пройдусь нарядной павой,
Своей красой не похвалюсь.
Ах, я не пава, я не пава!
Не говори такого зря!
…Вот по реке закат отплавал,
Ушел за дальние моря.
Не упрекай сегодня в лени,
Не рушь заветную межу.
…Руками обхватив колени,
У бела берега сижу.
Повелительница, чем повелеваешь,
Лучшая моя зима,
Как меня еще повеличаешь,
В чьи введешь высокие дома?
Или мне тумана было мало,
Или мало было мне обид?
Видишь ты, как небо небывало
Нынче над дорогою горит.
Все-то ты раскрасила, развесила
Яростно и ярко на пути.
Празднично вокруг, и сердцу весело,
Только все же сердце отпусти.
Новая моя, моя морозная,
Только к лету не сведи с ума,
Самая большая и серьезная,
Самая метельная зима.
По белу-белу по свету,
По той голубизне
Бегу на лыжах по снегу
В сибирской стороне.
Со мной стряслось такое!
Коль чуть я дорога,
Пошли ты мне покоя,
Матушка тайга!
Запуталась я в сложности,
Умнее стать пора.
Научи холодности,
Сестренка Ангара!
Байкал ты мой родимый,
Расплеснись в ночи,
Быть меня любимой
Любимым научи!
Он добрый, я недобрая.
Учи меня добру!
Ах, сколько мной недобрано
Ягоды в бору.
За Беловежской пущею,
За новгородским теремом,
Ах, сколько мной упущено,
Утрачено, утеряно!
Пускай заря созреет
Над самым краем дня.
Пускай заря согреет
Озябшую меня.
Третьи сутки бред, третьи сутки жар.
«Мама милая, потуши пожар!
Мама, снег горит!
Мама, снег горит!» —
«Что ты, доченька, это снегири.
Навестить тебя захотели,
На сугроб к окну прилетели».—
«Мама милая, подойди!
Мама, рядышком посиди!»
Мама сон у себя крадет.
Мама руку на лоб кладет.
Третьи сутки бред, третьи сутки жар.
Только мама может тушить пожар.
Ой, родина зелено-белая,
Твоим глубоким снегом таю.
Ой, что я делаю, что делаю,
Зачем опять судьбу пытаю?
Зачем ручьями растекаюсь,
Звеню и стыну в тишине,
И в чем перед тобою каюсь,
И как ты нынче снишься мне?
Стою, смотрю, как льды ломаются,
Забыв про горести вчерашние.
За что со мною только маются
Мои хорошие домашние?
Я слыву спокойною и тихой.
Я живу у северной реки,
И меня обходит злое лихо
И минуют злые языки.
И меня обходят те, кто падки,
Как на мед, на липовую лесть.
У меня в березовом распадке
И своих затей не перечесть.
Собственных придумок не проверить,
Не отвеселить своих гостей,
Собственных ошибок не промерить,
Не распутать спутанных путей.
В каком еще запутаться бору?
Куда мне деть извечную мороку?
Я наклоняюсь и со мха беру
Подарок солнца, желтую морошку.
Десятки солнц я в пригоршне держу,
Таких неярких, зябких и заснеженных…
Роняю их. И дальше ухожу
Расплачиваться верностью за нежность.
