- Вот и отлично. - Я, глядя на забор, где сквозь узкие щели досок угадывалась чья-то сидящая фигура, скинул спортивную куртку, развязал галстук и снял рубашку, оставшись в смятой физруком футболке. Все аккуратно сложил и передал Савину. Олег взял одежду и отошел к беседке, шепнув мне:
- Удачи.
Громин, сжимая и разжимая огромные кулаки, ухмыляясь, медленно приблизился.
- Ну что, Вяз, претендуешь на правильного пацана?
- Нет, Макс, мне это ни к чему - я встряхнул руками и стал плавно перемещаться, готовясь к атаке Громина. - Не в правильности дело. Мне за державу обидно.
Лицо у него в удивлении вытянулось, потом скривилось, и он резко выбросил руку вперед. Мягко отвел левой ладонью летящий кулак в сторону, смещаясь влево, правой резко ударил Громину в бок.
- Млять! - Макс развернулся и потер ребра. И тут же кинулся на меня, молотя кулаками как мельница.
Ушел от двух махов, увернулся ещё от одного, поставил блок под прямой удар, зашипев от боли. Все-таки сильно бьёт Громила! А он молотил не переставая. Уходя от очередного бокового удара, резко присел и крутанулся на правой ноге, левой подбивая ноги Громина. Он рухнул, а я вскочил и сделал шаг назад, мельком оглядывая сквер вокруг. Вершина и Тощев стояли в стороне и внимательно наблюдали, Савин с моей одеждой у беседки, а тот, что за забором сидел - так там и сидит.
Громин медленно поднялся и, выставив руки, рванулся на меня. Я сделал шаг вперед, чтоб нанести удар и… споткнулся, наступив на старую ветку. Громин крепко обхватил меня руками и заржал:
- Все, связка, я час из тебя котлету сделаю.
И как удав сжал руки. Вырываться бесполезно, Громозека сильней. Он неосторожно приблизил своё лицо, и я недолго думая, боднул лбом его в нос. Объятия разжались, Громин схватился за разбитый нос, из которого хлынула кровь. Все, по условиям я победил, схватка закончилась. Я посмотрел на Вершинина. Тот кивнул:
- Все было по-пацански. Базар закончен.
Но Громила так не считал. Увидев кровь, он размазал её по лицу, потом взревев, кинулся к оставленной у банок с пивом куртке, выхватил что-то из кармана и развернулся ко мне. В руках блеснул нож.
- Гром ты чё? - Тощев испуганно закрутил головой, а Вершина зашипел:
- Макс уймись, брось перо. Все было по-пацански.
- Отвянь. - Громин махнул в их сторону, те и отскочили, потом приблизился ко мне и пошевелил лезвием. - Я тебя на куски порежу, падла. За всё ответишь. И за утро, и за брательника.
И стал, помахивая ножом медленно приближаться. За спиной раздался треск, это Олег Савин выламывал из беседки доску. Только этого не хватало! Начнется свалка, ещё зарежут кого.
Я сделал обманный выпад, Громозека купился - он махнул ножом, а дальше…
Откуда ему знать, что в теле тринадцатилетнего пацана находится мужик, отслуживший в спецподразделениях двадцать лет, и что на занятиях по боевой борьбе основное направление - это защита от ударов ножом. Особых сил прикладывать не пришлось. Громин грохнулся на спину, получив сильный удар в грудь, чтоб не сразу в себя пришел, а нож остался у меня в руках.
Я посмотрел на нож. Ручная работа - узкое, в пятнадцать сантиметров длиной, лезвие было насажено на ручку, набранную из цветного плексигласа, весьма популярную в известных кругах. У меня там, в будущем, дома осталась неплохая коллекция таких ножичков.
Я покрутил его в руке - а ничего, баланс хороший. Глянул на замерших, и внимательно наблюдающих за движением ножа Вершинина и Толщева, я усмехнулся. Вершинин вдруг поднял руки:
- Ты в своем праве. Он нарушил пацанский уговор.
Законник хренов, ничего, я просто напугаю. Присел рядом с Громиным и посмотрел ему в глаза. Тот отодвинулся, глядя как я быстро кручу нож в руке и сглотнул. Усмехнулся, глядя на его.
- Успокойся, резать тебя не собираюсь. Только предупреждаю - дорогу мне не переходи. Ты меня нигде не “видишь”, я тебя нигде не “вижу”. Лады?
Громин мелко закивал.
- Вот и славно, Макс. И ещё, мой тебе совет. Прекращай дурить, и берись за ум. Вот это, - я остановил вращение ножа, - до добра не доведёт.
Я поднялся, глянул на нож и с силой метнул его в забор. Он вонзился рядом с тем местом, где прятался четвертый. За забором кто-то ойкнул, и раздались быстро удаляющиеся шаги.
Вот так и не узнал - кто там сидел. Я повернулся и сказал Савину, держащего отломанную доску:
- Пойдем домой, Олег. - И забрав у беседки свою сумку и вещи, быстро пошел в сторону дома. Не привыкло ещё мое молодое тело к таким адреналиновым выбросам, но руки уже не так трясутся.
* * *
Долго стоял под прохладной водой. Душ принес мне, наконец, облегчение и… чувство сильного голода. Вышел из ванной и, вытираясь, направился на кухню.
Посуда стояла вся вымытая. На столе лежала записка: “Серёженька, я буду поздно, извини, но ничего приготовить не успела. Хлеб, картошку я купила. Свари её и заправь жаренным луком. В общем, ты уже взрослый, справишься. Целую, мама.”.
Заглянул в холодильник. Так, что тут у нас есть? Колбаса вареная, молоко, банка соленых огурцов, плавленые сырки… О, сделаю-ка я сырный суп! Быстро, несложно и сердито, то есть сытно. Начистил и нарезал соломкой картошку и поставил её вариться. Налущил лука, нашинковал его, высыпал на сковороду, залил маслом и включил газ. Кастрюля с картошкой закипела, и я бросил в неё плавленые сырки. Зарумянившийся лук переложил в кастрюлю. Все, сделав огонь тише, пошел одеваться. Через десять минут суп будет готов.
В дверь позвонили. Я одел свежую футболку и пошел открывать.
- Это я. - Савин зашел и сразу принюхался: - Чем это так вкусно пахнет?
- Супом, есть будешь?
- Не-а, я дома поел. Мама не отпускала, пока тарелку супа не склюю.
Мы прошли на кухню. Я открыл крышку кастрюли и посмотрел внутрь.
- Кажись, готово.
Олег тоже заглянул в кастрюлю.
- Что это за варево? Не то ли зелье, которым ты сегодня объелся? - Он принюхался и махну рукой:
- А, накладывай. Так и быть, попробую его. Может, тоже как шпиён глаголить стану и руками и ногами как ты махать начну.
- Ну-ну, хлебай, шпиён.
Мы быстро опустошили тарелки. Суп, приготовленный без приправ из незамысловатых и доступных продуктов, был вкусен и сытен.
- Уф, здорово! - Олег вытер вспотевший лоб и прокомментировал: - Ешь - потей, работай - мёрзни! Вкуснотища! Рецепт у матери узнаешь, или это семейный секрет?
Я улыбнулся, наливая чай.
- Никакого секрета. Рецепт прост - картошка, плавленый сырок, лук, соль по вкусу, и всё.
- И всё? Постой, так это ты варил? - Он взял лежащую на столе записку и пробежал её глазами. Потом поднял на меня взгляд и пробормотал:
- Серый, ты, как, это… а ты кто?
Я рассмеялся:
- Да, Вязов я, Вязов. Сергей Вязов.
Савин посмотрел на меня внимательно и стал перечислять:
- Драться стал как заправский каратист, по-английски вдруг заговорил, да ещё местную гопоту развёл, суп сварил… Ты вчера ещё обычным был. А сегодня… Что произошло? Скажешь или нет?
Я вздохнул. Что ему сказать? Правду? Не поверит всё равно.
Олег опять вытер пот со лба и сказал:
- Серёг, а пошли-ка купаться?
- А уроки?
- Ты чё? - Удивился Савин. - Сегодня же суббота, завтра сделаем. Жарища-то какая сегодня. Пошли за плотину, там чуть выше кто-то запруду сделал, и камни все повынимал. Глубина по пояс будет. Хоть окунёмся с головой.
- Ну, пошли. - Согласился я.
Полчаса спокойной ходьбы и мы вышли к руслу реки. Здесь она протекала одетая в бетон. Тут тоже можно купаться, но очень мелко. Пройдя выше по течению, после поворота, стояла плотина. В самом центре, вниз низвергался водопад, а над ним, в клубах брызг воды отражалось солнце, сразу двумя радугами. Савин показал туда:
- Здорово, правда?
- Ага, красиво - радуга без дождя.
- Говорят, что если увидишь сразу две радуги, то нужно желание загадать.
Хорошо бы обратно, домой попасть, подумал я и усмехнулся - попаду, конечно. Медленно, год за годом…. А ведь я о будущем всё знаю, на двадцать лет вперёд. Обо всём, что в стране твориться будет. Обо всех денежных эволюциях. Могу море денег заработать. Могу стать известным поэтом-песенником. Сколько шлягеров выпущу! В груди вдруг кольнуло - нет, я плагиатничать не буду. Пусть свои песни пишут те, кто это действительно может сам, талантливо и неповторимо. А деньги… всех денег не заработать. Жить по совести надо. Облегченно вздохнул и догнал Олега.
Мы миновали плотину по высокому берегу. Тут все, так как и всегда, ничего не изменилось. Вон та площадка, где был, то есть будет пикник. Так же купается ребятня, носясь по мелким камням, брызгаясь холодной водой и крича от восторга.
Мы спустились к реке, пройдя немного вверх. Тут действительно кто-то соорудил запруду из камней. Самодельная акватория манила непривычной для реки глубиной. Скинув футболки и шорты, бросились в холодную воду. Бултыхались недолго. Выскочили на разогретые солнцем камни и, плеснув на них воды из реки, чтоб не жглись, легли загорать, прикрыв головы одеждой. Савин начал рассказывать, как он сказал, новый анекдот. Посмеялся, но больше над тем, что я его слышал двадцать лет назад. Потом решил рассказать я:
