И итог. “Вопрос оставили открытым. А его надо решить”.
Второй пункт, который на Съезде замыливается. Острый вопрос надо решать, но поскольку он острый, мы пока его не решаем.
— Те члены партии, которые рассчитывали принять решение вместе с меньшевиками, убедились, что не только не решили, но и застряли.
— Следующий пункт — “Отношение к Государственной Думе”. Выступал один из основателей группы Освобождение труда тов. Аксельрод.
“…Из комиссии было вынесено две резолюции, ибо соглашения между меньшевиками и большевиками не состоялось… Докладчик витал всецело в области абстрактностей, в заоблачной выси общих мест и прекрасных исторических соображений, годных для всех времён, для всех наций, для всех исторических моментов вообще, — негодных только в силу своей абстрактности для охватывания конкретных особенностей стоявшего перед нами конкретного вопроса”.
Ответ Ленина: “Чтобы учесть реальные разногласия и не витать по поднебесью, я в своём докладе сличал обе резолюции и подробно анализировал их. Четыре основных различия оказывалось при этом между резолюциями меньшевиков и большевиков о Думе.
Во-1‑х, меньшевики не дают никакой оценки выборов…
Во-2‑х, меньшевики во всей своей резолюции берут или рассматривают Думу только как юридическое учреждение, а не как орган изъявления воли (или безволия) определённых элементов буржуазии, не как орган, служащий интересам определённых буржуазных партий…
В-З-х, говорил я, резолюция меньшевиков не даёт ясного деления буржуазной демократии с точки зрения тактики пролетариата…
Чем дальше идёт вперёд буржуазная революция, тем левее ищет себе союзников пролетариат среди буржуазной демократии, тем глубже спускается он от верхов её к низам…
В-4‑х, я критиковал последний пункт меньшевистской резолюции, касающийся с. -д. парламентской фракции в Думе. Я указывал, что вся масса сознательного пролетариата не выбирала. Целесообразно ли при таких условиях навязывать этой рабочей массе официальных представителей партии?”
Это показывает, что Ленин всегда опирался на массы. Мне кажется, что несоблюдение этого принципа и начало размывать впоследствии советскую власть. Как и сейчас в Думе у нас: вроде хорошие люди собрались — чемпионы мира, космонавты, артисты, но разве они представляют нас? Нет, они нас совсем не представляют.
Ещё цитата: “По вопросу о парламентской с. -д. фракции съезд принял также инструкцию ЦК. Инструкция эта, не вошедшая, к сожалению, в изданные ЦК постановления съезда, поручает ЦК известить все партийные организации — 1) кого именно, 2) когда именно и 3) на каких условиях именно он назначил представителем партии в парламентской фракции, затем сообщать периодические отчёты о деятельности этих представителей партии”.
То бишь есть некая фракция в Думе — давайте обяжем её отчитываться о своей работе!
— Да, чтобы было понятно, что они из себя представляют.
— Но это тоже было пропущено. Как только доходило до конкретики, меньшевики вопрос замыливали и спускали на тормозах.
И последний раздел — про вооружённое восстание. Приведу одну цитату: “Перемена была действительно сногсшибательная. В резолюции о восстании говорится не о борьбе за власть, а о борьбе за права! Подумайте только, какая невероятная путаница внесена бы была в сознание масс этой оппортунистической формулировкой…
Плехановская поправка ярко вскрыла основную тенденцию меньшевиков по вопросу о восстании: придумать отговорки от восстания, отречься от декабрьского восстания, отсоветовать вторичное восстание, свести задачи его на нет или так определить эти задачи, чтобы для выполнения их не могло быть и речи о восстании”.
На мой взгляд, этим очень грешит интеллигенция. Как только доходит до дела, интеллигенция выбирает курятину.
— Это напоминает, что по этому поводу говорил Маяковский: за оружие браться надо, только более решительно и энергично.
— И последний раздел — финал съезда. “Устав партии был принят очень быстро… Меньшевики согласились понизить 2/3 до 1/2…
Партия растёт. Она становится широкой. Надо покончить с борьбой за места. Все учреждения партии выборные. В низшие же организации партии вход должен быть вполне свободен для всех членов партии. Только тогда идейная борьба не будет грязниться организационной склокой”.
