— Не уверен, что стоит доверять твоим советам, — я киваю в сторону кучи тел — она как раз под окнами спальни. — Ты приказал убить людей.
— А что мне оставалось делать? — он снова тянется к кувшину. — Если бы я не сделал этого — уже был бы мёртв. С Сейджи, знаете ли, шутки плохи. К тому же, я постарался уменьшить потери — убили только стариков. Разве я не заслуживаю награды?
Я собираюсь объяснить ему, какой именно награды он заслуживает, но тут раздаётся стук в дверь. Вежливый, негромкий. А ещё, оттуда, из-за двери, слышится плач. Женский плач.
Отступаю за дверь, дожидаясь когда Иса соскользнёт с постели, доберётся до ключа и провернёт его в замке. Отступаю еще на шаг глубже, к шкафам — будет не очень хорошо, если я сразу попадусь на глаза тем, кто пришёл.
— Мы поймали её, господин, — скрежет голоса Слуги царапает барабанные перепонки.
Плач девушки становится ближе, вот только разглядеть ни Слугу, ни ту, кого он привёл, я, стоя за дверью, не могу. Но зато вижу лицо Иса… и оно не выглядит добрым.
— Ты убогая тварь, — Иса срывает плеть со своего пояса и, коротко размахнувшись, бьёт. Я слышу звук удара и недовольный скрежет зубов. — Я приказал найти её, но не касаться! Как мне отмыть её теперь от тебя.
Иса делает шаг вперёд, вырывает кого-то из рук Слуги, стоящего совсем близко — сейчас меня от него отделяет лишь полотно двери и тянет к себе.
И я вижу, всего на одно мгновение, испуганное, заплаканное лицо Мико. А через мгновение я толкаю дверь, закрывая её, и выдергиваю шигиру из ножен.
Его лезвие заходит в горло Слуги, заставив тварь осесть на ослабевших лапах, а потом завалиться на пол. И тут же вытаскиваю Мико из пылающей крови и из рук изумлённого Иса.
Он по очереди переводит взгляд с тела Слуги на полу, на кровь заливающую ковёр, затем на Мико прижавшуюся ко мне… и потом уже на меня…
— Если вы будете убивать каждого Слугу, которого увидите — это закончится плохо, — говорит он и тут же добавляет показывая на Мико. — И это моя девушка.
— Твоя? Повтори это еще раз, — прошу я его, прежде чем спрятать шигиру.
— Что тут такого?! — обижается Иса, косясь на окровавленное лезвие меча в моих руках. — Я не могу выбрать себе девушку по вкусу?
— Если она не выбрала тебя — то нет. Этому простому правилу тебя забыли научить? — я отпускаю Мико, и та тут же исчезает за моей спиной.
— У вас тут странные порядки и они мне не слишком нравятся, — хмурится Иса, запирая дверь на ключ и качая головой при виде лужи крови расползающейся по полу… ну да, кровь в спальне — с этим нужно будет что-то делать. Хорошо, что он сейчас в городе старший и никому отчитываться о смерти Слуги не нужно.
Он еще что-то хочется высказать, но на этот раз его прерывает стук в стекло.
Вестник!
И, кажется, я знаю от кого он.
Делаю знак Иса и тот распахивает окно, впуская птичку. Та сразу же бросается ко мне в руки, даря ровный квадратик дорогой бумаги.
— Кто это? — во взгляде Иса напряжённое ожидание.
— Сейджи. Он ждёт меня.
Мы прилетаем в столицу почти на час раньше времени назначенного мне Сейджи.
Мы — это я и Иса.
Я решил взять карлика с собой, опрометчиво понадеявшись по пути расспросить его о порядках царящих в Семье. Ничего не вышло — встречный ветер оказался таким сильным, что заглушал и крал любое из слов произнесённых нами.
Впрочем, время до встречи с всесильным главой Ода всё же оставалось, поэтому вместо того, чтобы садить виверну на площади перед входом во дворец, я опускаю её на верхнюю площадку одной из самых высоких башен внутри дворцовых стен.
Делаю я это совершенно безнаказанно — защиты с воздуха во дворце просто нет. Но зато Слуг, там внизу, стало в разы больше. Подозреваю, это как то связано с досадной неприятностью случившейся с Эйко, девушкой Сейджи. Да, ей стоило быть более осторожной, гуляя по чужому саду — никогда не знаешь в чужом незнакомом месте, где напорешься на лезвие меча. Так и голову можно потерять.
Отсюда, с высоты, город как на ладони. Крыши, которые раздавил ковчег Первородных уже пробуют восстанавливать — я вижу строительные мостки и чешую стальной черепицы уложенную аккуратными стопками на них.
Город жив, хотя это и трудно назвать жизнью. Интересно, те, кто опустился под землю — как они добывают еду? Вряд ли поедают крыс, скорее всего есть выходы за пределы города, через которые и выходят каждый день на охоту. И, может быть, не только на охоту — совсем близко, почти сразу за городскими стенами, поля стонущие под тяжестью нового несобранного урожая. Их бросили, когда пришли Слуги, но теперь, думаю, на них вернутся люди, ведь жизнь продолжается.
Даже если эту жизнь растоптали лапы Слуг.
— Что мне нужно знать перед встречей с Сейджи? — спрашиваю я, рассматривая бесконечные ряды Слуг — кажется бесстрашный глава Ода собрал тварей со всего города. Это и понятно — у него еще остались дети. Милые создания… впрочем, у них есть один недостаток — они смертны. Беззащитны и смертны… Сейджи не стоило разрешать им рождаться — он стал уязвим.
— Многое, — тут же отзывается Иса, — но прежде всего то, что Небесный Утёс вряд ли достанется тебе. В Семье добыча распределяется просто — лучшее отдаётся сильнейшим. Когда все члены клана соберутся здесь, пройдёт большой совет на котором и будут распределять земли. Мы с Нои прилетали сюда еще до того, как Семья спустила Слуг с цепи. Мы прилетали с ним вдвоём на быстрых вивернах и осматривали здесь всё. Трудно что-то предсказать заранее, но земли Хинун отойдут Карате — она самая сильная в клане после Сейджи. И Небесный Утёс тоже лакомый кусок — целый город, отличные стены, руины в которых видели Призраков. Впрочем, эти руины, скорее всего, станут общими — местом охоты для всей семьи.
— Она?! — я решаю что ослышался.
— Да. Красавица Карата. Птица Смерти. Многие уверены — не пройдёт и пару лет, как она займёт место Сейджи. Слишком сильна — она пришла в Семью недавно и уже вторая.
— Сколько у неё жизней? — спрашиваю я, уже заранее ожидая ответ, который мне не понравится.
— Семь. И это только начало — она не ошибается. Все другие Охотники иногда теряют жизни — если сходятся с Призраком намного сильнее себя, но не Карата.
Проклятье, и её мне тоже придётся прикончить… вместе со всеми её семью жизнями.
— Здесь богатые места — очень много Призраков. — продолжает Иса, показывая на восток. — Руины. Эти огромные руины просто кишат ими. Уверен, пройдёт совсем малов времени и семь огненных черепов на тонкой шее грациозной Караты превратятся в пятнадцать. И тогда она станет главой Семьи. И тогда всё изменится.
Иса произносит это и замолкает, и я вижу как играю желваки на его скулах.
— Всё изменится? О чём ты?
— Она ненавидит Кхарон. Его никто не любит в Великом Круге, но никто не ненавидит сильнее чем Карата. Кхарон пришли на земли её клана, они убили всех, вообще всех. Они отнимали младенцев у матерей от груди и убивали и их. И она видела всё это. Ярость к Кхарону делает её такой сильной.
— Разве Кхарон так кровожаден? — спрашиваю я. — Мне казалось, что это сильный город, которому не нужны бессмысленные жертвы.
— Он силён именно потому, что безжалостен.
— О силе, — перевожу я разговор на другое. — Ты сказал — в Семье добыча распределяется по силе. Как это?
Налетает порыв ветра, такой резкий, что крылья виверны поднимаются, заставляя её огромное тело оторваться от каменных плит пола.
Налетает порыв ветра и Иса отступает от края площадки — страх человека не умеющего летать.
— Совет клана — пятеро сильнейших, — продолжает Иса, когда ветер стихает. — Они решают все вопросы и не допускают к ним других членов Семьи. Они могут даже решить — жить тебе дальше или умереть этой ночью. Сейчас эти пятеро — Сейджи, Исаму, Кичиро, Макото и, конечно, сама Карата.
