– Да, вот так всегда получается, – обиженно говорит «законная» моя партнерша и заглядывает мне в глаза как-то жалобно. – Во всех компаниях все ухаживают за Лариской…
– Неужели? – переспрашиваю машинально, чувствуя, что голова все еще сладко кружится.
Да, Лора танцует с Антоном, тесно прижавшись к нему, хотя иногда посматривает и на меня, я это вижу. В груди почему-то ком… Что-то обиженно продолжает бормотать Фернандель, я молчу. Мы танцуем…
Опьянели все окончательно, что ли? Или мне кажется? Я и сам как бы плыву…
Но вот Антон включает большой свет, в комнате опять становится шумно. Раскатисто и самоуверенно хохочет Антон – уже не такой серьезный! – Костя улыбается почти блаженно, щебечут о чем-то девчонки. Садимся снова за стол…
Тосты, шум и неразбериха, застенчивая добрая девушка с большим подбородком заботливо, как-то по-матерински ухаживает за мной, накладывая на тарелку консервы из банки. Лора над чем-то смеется слишком, пожалуй, громко, даже вульгарно, хотя и поглядывает на меня иногда, а я не знаю, радоваться или грустить, в голове черт знает что. А младшенькая светленькая девушка (кажется, ее зовут Лена), визгливо рассказывает о чем-то. Вижу вдруг, что Лора как-то ослепительно и жутковато красива, мрачное в ней что-то – ведьминское! Бледное лицо, резкие черные брови, светящиеся голубые глаза, черные с блеском волосы…
– Ты расскажи лучше, как ты тогда в ресторане отмочила, – низким материнским голосом обращается к младшенькой мой Фернандель, и все замолкают разом.
В наступившей тишине младшенькая тоненьким детским голоском трогательно произносит:
– Я пи-и-сать хочу!
И – раскат общего хохота, сотрясающий стены моей обшарпанной кельи…
Потом опять танцы. Опять толкотня друзей из-за Лоры… Но вот, кажется, Антон уступает окончательно Косте. Сам он опять серьезен, сосредоточен и отрешен, плотно прижимает к себе Лену, та, кажется, ничего уже не воспринимает вокруг, прилипла напрочь, им обоим ни до чего. А вот уже, вроде бы, и началось: целуются, точно… Костя, прикрыв глаза, основательно обнимает Лору, та тоже притихла, не поднимает глаза, не дурачится – видимо, наготове. Ясно.
И только мы с Фернанделем танцуем этак по-школьному, на расстоянии, я тактично и мягко пресекаю ее попытки приблизиться и ощущаю, что волшебство неудержимо рассеивается, трезвая, серая ясность брезжит. Голова уже совсем не кружится, и сердце молчит.
На помощь, как обычно, приходит время. Кто-то зажигает верхний свет, праздник заканчивается.
Девчонкам пора домой, они живут далеко. Опять толкотня у зеркала, только теперь как-то устало и, мне кажется, разочарованно. Что-то им говорят поочереди настойчиво Костя с Антоном, что-то девочки им отвечают – то одна, то другая мотают головой отрицательно.
Но вдруг Лора снимает надетое уже пальто, а Лена с Фернанделем говорят мне «до свиданья» – Фернандель с явной обидой, – они выходят из комнаты, а с ними и Костя с Антоном.
И до моего сознания доходит, что мы с Лорой остались вдвоем в комнате…
Я не знаю, почему задержалась Лора, куда ушли девчонки с ребятами, но ощущаю вдруг, что в висках стучит молотом, сердце подскакивает и громыхает уже где-то в горле. Смотрю на Лору и вижу, что и она – взволнована!
Она с каким-то странным выражением лица отворачивается от меня, подходит к книжному шкафу, вытаскивает книгу, нервно листает…
Чугунными ногами шагаю к ней – и она тут же поворачивается, словно ждала. Машинально обнимаю ее – она прижимается тотчас, поднимает лицо, – и я впиваюсь в ее губы так, что становится больно. Но ощущаю вдруг, как нежно трепещут горячие, нежные губы ее, и как встречаются наши с ней языки…
Оглушительно колотится сердце, я едва держусь на ногах. Стискиваю ее тело, она тоже прижимается изо всех сил и… стонет слегка… Господи, господи…
Но в коридоре – шаги ребят. И мы отшатываемся друг от друга машинально…
Когда Костя с Антоном входят, мы уже просто как будто рассматриваем вместе книжку. Вижу, ощущаю пылающую Лорину щеку и завитки черных шелковистых волос, касающихся моей щеки, слышу ее дыхание. О, господи, что же делать…
Костя и Антон подозрительно смотрят на нас, Лора тотчас говорит что-то веселое и, как ни в чем не бывало, отходит в сторону. Антон с Костей над чем-то шутят, а я, успокаивая сердце, машинально листаю книжку и пытаюсь сообразить, что нужно делать, как быть, и какое выражение должно быть на моем лице, когда подниму глаза на ребят. Равнодушие и спокойствие – так, что ли?
Ставлю книжку на место, смотрю. Никто не обращает на меня внимания, о чем-то говорят все трое. Лора держится как ни в чем не бывало. И она как будто бы и не торопится уходить…
– Давайте в бутылочку? – тихим, вкрадчивым голосом говорит Костя и улыбается этак лукаво.
– Конечно! Давайте! – бодро кричит Антон. – Молодец Костя! Какую возьмем? Лариса, тебе эта бутылка нравится? Олег, садись. Лариса, а ты сюда. Ну, кто крутит первый?
Машинально сажусь на стул, Лора оказывается напротив. Она не смотрит на меня, она внимательно наблюдает за Костей, который уже взял лежащую бутылку за середину. Резкое движение кисти – бутылка со стуком подпрыгивает, крутится, останавливается. Горлышко показывает на Антона.
– Ну, с тобой мы целоваться не будем, – говорит Костя и хочет схватить бутылку снова.
– Нет, уж, извини! – перехватывает бутылку Антон. – Моя очередь. Не хочешь меня целовать – не надо, а крутить теперь мне.
Он долго прилаживается, старательно обхватывая бутылку своей большой рукой, наконец крутит. Горлышко указывает на меня.
Так что крутить моя очередь.
Лора поднимает глаза. Я все-таки еще не опомнился от недавнего, у меня все еще колотится сердце, голова, как в тумане, я понятия не имею, что делать и как правильно себя вести, но я беру бутылку за середину, машинально кручу, она поворачивается несколько раз, и горлышко останавливается на Косте. Поспешно тот хватает бутылку, крутит и… Горлышко останавливается рядом с Лорой. Мгновенно Костя вскакивает, тянется к Лоре, едва не сваливая ее со стула, обнимает, присасывается губами. Антон громко хохочет. Лора ничуть не сопротивляется, и когда Костя, наконец, отстраняется от нее, я вижу, что щеки ее горят.
Тупо смотрю, как сначала Костя, потом Антон, снова Костя и снова Антон крутят бутылку и поочереди законно целуют Лору. Когда она крутит, горлышко тоже показывает на них, и она раскраснелась, улыбается, рада…
Это какая-то мистика, но на меня горлышко не показало больше ни разу.
– Может, хватит, ребята? – говорю, наконец.
– А ты, что, не хочешь поцеловать меня, да, Олег? – обиженно спрашивает Лора, глядя на меня своими чистыми голубыми глазами.
Я, видимо, краснею, а Антон, добрый мой друг, кричит:
– Да так целуйтесь, чего там! Как утешительный приз! Разрешим ему, Костя?
– Ладно уж, пусть, – великодушно улыбается Костя,
– Олег, ты слышал? – говорит Лора и улыбается.
Словно приговоренный, встаю, подхожу к ней, наклоняюсь… Она тотчас закидывает руки мне за спину, обнимает – их она не обнимала, это я вспоминаю мгновенно! – губы ее тянутся к моим, наши языки мгновенно встречаются, я чувствую, что Лора обмякает и даже стонет слегка… В голове у меня мутится, я чуть не падаю…
