Не хватит
Срока моего.
Все требует
Меня всего.
Жена — всего,
Стихи — всего,
И даже мой «Урал»
Стрекочет,
Чтобы я его
Всю жизнь
Не покидал.
Друзья — всего,
Враги — всего.
Не хватит
Срока моего.
Моя душа,
Иссохшая в гордыне,
Горячих звуков
Впитывает дрожь,
Как влагу
Опаленная пустыня,
Когда над ней шумит
Спаситель-дождь.
И в свежести,
И в солнечности всходной,
И в чувстве
Убывающей тоски
Моя душа,
Как влажные пески,
Становится живой
И плодородной.
Цветы — душа людей,
Открытая добру,
Цветы — глаза детей,
Нетронутые плачем.
В дни радости они
Смеются на миру,
В дни бедствия
Мы их от горя прячем.
Душа цветов чутка
На горе и беду,
Они уходят с глаз,
Чтоб их не замечали.
Цветы, когда беда,
Всегда не на виду,
Не вовремя цветы,
Как музыка в печали.
Цветы умеют ждать,
У них терпенье есть,
Как у людей труда,
Встающих до рассвета.
И в дни великих бед
Они умеют цвесть,
Чтоб радость нам дарить,
Когда придет победа.
Дети плачут по-разному,
Дети плачут порой
Без опаски к опасному,
За веселой игрой.
Дети плачут по прихоти.
В мире много детей
Плачет к маленькой выгоде
Своих детских затей.
Но при множестве разностей,
При жестоком враге
Дети плачут в опасности
На одном языке.
Клянусь вам,
Убежденный в том,
Что старый миф
О бывшем где-то,
Когда-то веке золотом
Придумывали не поэты.
Беря былое в образцы,
Душой доверясь
Сказкам пошлым,
Ленивцы,
Жалкие слепцы,
Они его искали
В прошлом.
Зато поэт,
Он удивлен,
Что разум,
Не глухой к преданьям,
Терзается воспоминаньем
Далеких будущих времен.
Все, все,
О чем бы ни мечтали
В года минувшие и днесь,
Все, все,
Что в будущее слали,
Там, в дальних далях,
Как бы есть.
Тот мир,
Он есть,
И потому,
Как по закону эхолота,
Времен грядущих позолота
Пыльцой цветка
Летит к нему.
Нет, это все наветы,
Что будто не дружны мы.
Поэты, как планеты,
Взаимно притяжимы.
И те, что дружбой слиты,
И те, что мечут громы.
Слетит один с орбиты,
Несдобровать другому.
Жаждем истины во всем,
Жаждем веры, между тем
Стало меньше аксиом,
Стало больше теорем.
В сфере солнечных орбит
Заменился нешутейно
Доказуемый Эвклид
Недоказанным Эйнштейном.
В прямоту путей своих
Вносим новые охваты:
Нет и не было прямых,
Все прямые кривоваты.
Но скажу вам горячо:
Ничего вы не добьетесь,
Если вам на каждый чох
Нужно дюжину гипотез…
В многомудром кураже
Знатоки и слов и слога
Говорят, что о душе
Говорю я слишком много.
Мудрость века вороша,
Похваляясь эрудицией,
Говорят, что ты, душа —
Не душа, а только фикция.
Чем же ты нехороша
Тем, которые в бесстрастности
Говорят, что ты, душа,
Кем-то выдумана
В праздности.
Как им втиснуть
В мысль и в страсть,
Что в далекой смутной вечности
Ты, родная, зачалась
Ради высшей человечности.
Поумнела голова —
Стали легкими слова,
Легкими, как мячики,
Что бросают мальчики.
А бывали времена,
Не давались письмена,
В строчки неуклюжие
Лезло слово дюжее.
Поседела голова,
Все ей стало трын-трава,
Кроме всеми мыслимой
Самой нужной истины.
Поэзия —
Не профессия,
Поэзия как любовь:
Если уж есть,
Так есть она,
А нет —
И не суесловь.
Ах поэты,
Проказники,
Как вам строчить не лень,
Поэзия — это праздники,
А праздник
Не каждый день.
