Но вот кусты впереди раздвинулись и на застывших в ожидании людей выскочил жеребец. Сперва ни Юстина, ни мужчины не смогли ничего понять и толком разглядеть. Какая-то черная, словно смола, тень метнулась к ним, затем они услышали ржание и блеск огненных демонических глаз.
— Что это еще за чудище! — рявкнул Богдан и ринулся на существо.
Генрих же не поверил своим глазам. Он едва успел остановить руку друга, не дав ему напасть на коня.
— Призрак! — произнес князь и оттолкнув Богдана в сторону, шагнул вперед, выставив перед собой руки.
Как он только здесь оказался, в Темнолесье?
Генрих помнил только то, что на Призраке уехала Ульяна. Где она теперь? Неужели где-то рядом? А ведь должна быть в Круге, среди своих ведьм! Что произошло?
— Призрак? — удивленно проговорила Юстина, глядя, как князь приблизился к жеребцу. Тот было встал на задние ноги, заржал угрожающе, но тут, словно признав в мужчине своего, успокоился и даже приблизился к Генриху и дал ему себя погладить по гладкой шее.
— Ульяна с тобой? — спросил Генрих, продолжал гладить коня. Тот фыркнул, помотав головой. Длинная грива рассыпалась веером.
— Но тогда откуда ты здесь оказался? — удивился мужчина.
— Ты с ума сошел? — спросила его Юстина. — Разговариваешь с конем? Ударился головой?
Генрих резко повернулся к девушке.
— Это не простой конь! — ответил он, не рассердившись на ее сарказм.
— Я уже вижу! Исчадие ада, а не коняка! — хмыкнула она.
— Это жеребец моего друга, которого больше нет.
— А кто тогда Ульяна? — поинтересовался Богдан.
Генрих промолчал.
— Ладно, бери своего коня, он придется очень кстати! — заметил друг. — Теперь каждому по лошадке, — хмыкнул он, — жаль, только твой без седла.
— Переживу! — отмахнулся Генрих, понимая, что Призрак, если даст сесть на себя, точно не потеряет седока.
— Вот и ладно! — Юстина кивнула мужчинам. — Давайте передохнем, а затем, перед рассветом, отправимся дальше!
Мужчины переглянулись.
— Веди нас! — шутливо велел девушке Богдан.
Ева пустила уставшую лошадь легким шагом. Дорогу прихватил ночной морозец и под копытами трещал лед. Пани Возняк куталась в свою одежду, чувствуя, как еще по-зимнему холодный ветер проникает под одежду, отыскивая лазейки и с какой-то досадой думала о том, что не знает ни одного заклятья, которое помогло бы согреться в пути.
«Ничего, наверстаю после!» — подумала она.
Лошадка шагала устало покачиваясь и Еву убаюкал ее мерный ход. Постепенно глаза женщины стали слипаться. Она то и дело вскидывала голову, сетуя на то, что поблизости не оказалось ни единого двора, где можно было попроситься на постой. Дорога до столицы тянулась безлюдная, но к рассвету Ева должна была подъехать к воротам города.
Налетевший ветер совал с ее головы капюшон и дернул за темные волосы, скрученные в узел. Ева поморщилась и поежилась от холода. На мгновение ей показалось, что позади нее кто-то идет или едет. Странный звук, похожий на топот множества ног.
Встряхнувшись и прогоняя сон, ведьма придержала лошадь, оглянулась назад, но увидела только пустынную дорогу и никого, кто мог бы преследовать ее.
— Тадеуш не посмеет тронуть меня! — подумала женщина, не заметив, что произнесла эти слова вслух. — Я оставила девчонке жизнь, а сила, — она хмыкнула, — зачем сила вампиру, если он и так силен? А вот мне она пригодится, да еще и как!
Ева толкнула лошадь пятками в бока и животное тронулось с места, продолжив свой путь, но проделав несколько шагов, внезапно заупрямилось и остановилось.
— Что за… — Ева со злостью толкнула пятками снова, в этот раз с какой-то жестокостью, понукая лошадь идти дальше, но животное захрипело и попятилось назад, а затем и вовсе в сторону.
— Да что с тобой, скотина? — прошипела Ева.
Лошадь отказывалась идти вперед.
«Неужто волки!» — подумала Ева и застыла, вглядываясь в темноту впереди.
И действительно. Один за одним, впереди в черноте ночи, стали вспыхивать алые огоньки множества глаз.
«У волков не бывает алых глаз!» — мелькнула мысль в голове ведьмы.
И тут ее осенило.
Это вовсе не были волки!
Словно в подтверждение слов, из темноты один за другим стали выходить странные существа. Одетые, как люди и походили на людей, но их лица, если только это можно было назвать лицами. Страшные морды с горящими алыми углями глаз. Огромные рты с жуткими улыбками, демонстрирующими длинные клыки. Белокожие, высокие они надвигались на ведьму, скалясь своими уродливыми ртами.
Из стаи вампиров отделился один. Вожак. Они называли его просто — староста.
Тадеуш Щенкевич отличался более крупными габаритами и широким разворотом плеч. Он единственный не улыбался и не скалил пасть, глядя на бывшую жену.
Ева почувствовала, как внутри нее стягивается в тугой узел страх. А вампиры подступались со всех сторон, захватив в кольцо свою жертву.
Испуганная лошадь встала на дыбы и Ева, не удержавшись, вылетела из седла, упав прямо на дорогу. Кобыла промчалась мимо. Вампиры не тронули ее, даже не посмотрели во след. Все внимание стаи сосредоточилось на одном единственном человеке, на ведьме, по имени Ева.
Она встала на ноги со всей поспешностью, на которую только оказалась способна. Шагнула вперед и почувствовала, как в правой ноге отдалось болью. Охнула, ухватившись за ушибленное во время падения, место и подумала о том, что могло быть и хуже, а затем посмотрела в глаза бывшего мужа и поняла — хуже быть не может.
