Мы услышали шаги в коридоре и оцепенели. Последний, молящий о спасении взгляд бросили на стеллажи. Но в этих скелетах не укроешься, не то что в добром старом платяном шкафу – между мамиными шмотками…
– Капе-е-ец! – безнадежно весело выдохнули мы.
И у меня мелькнула мысль благодарности самому себе: хорошо, что я не успел заистерить и разбить окно… и вообще, ничего особенного мы тут не делали, никаких преступлений, за которые можно привлечь несовершеннолетних, а не просто отчитать и настучать их родителям. Ну, своих-то предков мы знали… Да-да, мы в те дни реконструкции прошлого научились называть Павлинов «предками», как называли своих родаков дети в старые времена. Мы знали: папа скажет «бугага!», а мама напомнит про грабли, на которые второй раз наступают только «сами знаете кто»… И я подмигнул Саньке, а она, побледневшая, грустно моргнула в ответ обоими своими голубыми глазками. У меня они скорее серые… Ясное дело, что подумали мы об одном и том же.
И вот он появился на пороге – не зомби, не вампир, а снисходительно и слегка ехидно улыбающийся лейтенант полиции. Высокий, на вид сорокалетний или немногим старше, остроносый такой.
– Здрасьте! – вдруг смело и весело первой выступила сестренка.
– Здрасьте-здрасьте! – усмехнулся лейтенант и задал риторический вопрос: – Нарушаете, значит, режим объекта?..
Сестренка опять выступила первой, едва я рот успел раскрыть, чего совсем не ожидал еще минуту назад, как зомби, бледнючей от страха девчонки:
– А что мы нарушаем? На контрольно-пропускном пункте нет никого… Мы ж не туда, где что-то секретное было, мы вот в библиотеку.
Лейтенант вперился в сестренку и секунд десять смотрел на нее так, будто не ложь диверсанта выжигал в ней взглядом, а соображал на тему «А кто она такая вообще?»
– Записаться пришли, – обнаглев, решил я усилить эффект и посмотреть, можно ли с этим стражем порядка говорить по-человечески, есть ли у него чувство юмора.
Лейтенант перевел взгляд на меня, и я аж позвоночником почувствовал его полицейский мозговой сканер: «А ты кто такой и что задумал?»
С абсолютно серьезным видом и абсолютно бесчувственно лейтенант проговорил:
– В городе библиотека побогаче будет…
– А здесь поближе, – не полезла за словом в карман моя сестренка, став от страха такой отважной.
Я тихонько ткнул ее в бок: «Все, хватит, больше тему не развиваем, а то озвереет еще…»
На наше удивление, лейтенант, так и стоя в дверях, обвел взглядом все помещение библиотеки и несколько секунд внимательно смотрел на опустевшие стеллажи… как будто даже видел на них книги и теперь думал, не взять ли, вправду, что-нибудь почитать.
– Ну, хватит… – словно эхом моих мыслей откликнулся он и ка-ак скажет вдруг: – Вас уже давно родители ищут. Пошли.
Все, что угодно мы ожидали… даже если бы он сейчас пообещал посадить нас в «обезьянник» или накатать телегу в школу, не изумились бы и перетерпели бы все угрозы и приговоры с присущим нам хулиганским мужеством, но только не такое… Неожиданной новостью он просто контузил нас!
Наших предков еще больше недели не должно было быть! Неужели внезапно вернулись?! И в самый неподходящий момент! И сон тот тревожный, совсем недавний! Неужто почуяли наши сердчишки родительскую тревогу?!
Лейтенант отступил назад в коридор и неторопливо двинулся по нему, не сомневаясь, что мы поплетемся за ним… вот уж точно как зомби!
Мы переглянулись… и ничего не сказали друг другу… Сестренка даже свой любимый «капе-е-ец!» не пропела. Наверно, у меня глаза были такими же огромными, как у нее, в ту минуту.
Ну, теперь деваться было совсем уж некуда. Реальность оказалась даже хуже того темного коридора из кошмарного сна…
– А что, наши родители уже дома? – проговорила Санька уже в коридоре в спину полицейскому…
Тихо-тихо проговорила, а в пустом здании такая акустика была, что, казалось, по всем залам и коридорам прокатился ее голос и эхом вернулся… И в голосе том слышалась слабая надежда: вдруг лейтенант все придумывает только для того, чтобы мы уж точно не оказали никакого сопротивления при задержании… и родителей наших в Загривках еще нет.
– Дома-дома, – не оборачиваясь, ответил лейтенант. – Заждались вас уже… Нас вот дернули.
Ну все! Теперь с нами можно было делать что угодно и вести куда угодно…
Спустившись с последней ступени широкой лестницы, лейтенант резко развернулся к нам. Вид у него был такой приветливый, будто мы вовсе не нарушители, вторгшиеся на секретный объект, а бедные-бедные детишки, потерявшиеся в лесу и, наконец, найденные… и нужно их срочно согреть, успокоить и приголубить.
– Вот что, ребята! Вы только не бойтесь… Вас надо проверить сначала. Тут всякие вредные вещества остались. Лазили – подцепить могли…
Честно говоря, в те минуты у нас уже никаких сил не было чего-либо бояться.
– А мы никуда и не лазили! – прямо выпалила сестренка. – Сюда пришли, тут и сидели.
Лейтенант снова долго и внимательно смотрел на Саньку. Странный взгляд был! Тем более при такой отеческой улыбке.
И вот улыбка пропала.
– Ну да, – задумчиво кивнул лейтенант. – Понятно. Тут и сидели.
Мы прошли к той двери, через которую проникли в здание. Там поджидал нас не менее добродушного вида еще один представитель платоновской полиции – по званию целый капитан! Если бы мы могли задуматься, то задумались бы, почему это за нами послали далеко не самых нижних чинов… Капитан, в отличие от лейтенанта, был куда более приземист и крепко сбит. Парой они немного напоминали Артурчика, который сошел бы тут за лейтенанта, и коренастого Славку, здесь – капитана. Ну и глаза у капитана были тоже очень острыми – Славке такого взгляда по жизни не надо ни тогда, ни сейчас… Сейчас у него настоящий кондитерский взгляд!
– Ага! Вот они, птенчики-лисички! – встретил нас капитан странным определением… и добавил еще более странные слова: – Ну ладно. Какие вы там на самом деле, нам не важно. Главное – целенькие-здоровенькие.
Он бросил окурок, придавил его черным ботинком и сказал:
– Поехали!
– Проверить еще надо, – напомнил лейтенант.
– А чего проверять? – хмыкнул капитан. – Все сходится. Клуб. Близнецы. Ясно же, что близнецы. Вон, двоится у меня в глазах. Только от этой, крашеной, еще и прищуриться охота. Так и слепит.
Мы оба были без наших бейсболок, оставшихся в дискозале вместе с нашим рюкзаком.
– По инструкции полагается, – без нажима настаивал лейтенант. – Третий пункт… Да и что-то мне тут не нравится. Странное что-то есть…
Уж если бы нас спросили, то мы бы единогласно подтвердили – странное было теперь на каждом шагу!
Капитан посмотрел на нас поочередно, затем на лейтенанта и снова хмыкнул:
– Ну, веди.
Странно получалось и то, что тут вроде как лейтенант командовал капитаном…
Капитан ненавязчиво положил руку на мое плечо, а лейтенант положил руку на плечо Саньке. Ясное дело – чтоб не убегли! И куда-то нас двинули…
Вскоре оказалось, что ведут нас к поселковой поликлинике – вытянутому одноэтажному зданию. Дверь его не была заперта.
– Ну, ты проверяй, а я покурю тут пока, – отпустив мое плечо, сказал капитан.
И мне почудилась в его голосе какая-то смутная робость… опаска.
– Ага, пути перекрой… Четыре окна там, четыре здесь, – подначил его лейтенант.
– Ничего, справлюсь, – не обиделся капитан. – Ты, главное, сам справься. Кнопки не перепутай…
И очень странно присвистнул…
И лейтенант ответил ему таким же странным звуком – вроде как коротко свистнул, практически не открывая рта.
Екнули у нас сердечки у обоих. Мы переглянулись – не дернуть ли прямо сейчас, пока нас не держат мертвой хваткой.
– Да не бойтесь вы! – громко скомандовал нам лейтенант, явно уловив наше не успевшее полыхнуть намерение. – Догонять не стану. Только вы ж домой всякую гадость можете занести… Туда, где ваш дом.
Он пропустил нас в здание и дал инструкцию:
– Налево. Вторая дверь справа. Заходите – там открыто.
Мы пошли, как было велено, зашли… и все-таки, хотя и были обалдевшими, обалдели еще сильнее.
Кабинет выглядел как «с иголочки»! Как будто только что эту комнату отремонтировали и заставили дорогим оборудованием. Здесь казалось очень светло, хотя плафоны на потолке не горели. И пахло, как в салоне нового автомобиля…
– Говорю, не бойтесь! – послышался позади голос лейтенанта, и он деликатно подтолкнул нас в спины. – Тут не зубной, скорее уж глазной…
Действительно, обстановка напоминала кабинет стоматолога. Стояло два кресла, на которые полагалось забираться с ногами и хоть садиться, хоть ложиться… Над ними были пристроены коленчатые светильники и еще какие-то приспособления, похожие на лапки огромного насекомого типа богомола. Между креслами стоял металлический столик, при нем – небольшое вращающееся креслице, а на столике лежал таинственного вида чемоданчик, поблескивавший закругленными металлическими поверхностями.
– Выбирайте себе места и садитесь.
Мы с сестрой с ясельных лет привыкли держаться так, что Санька всегда была слева от меня и, если страшно ей, хватала меня за левую руку… Так и сейчас. Она сжала мою левую кисть, мы двинулись к креслам и расположились в них в том же порядке.
Лейтенант сел между нами за столик и приложил к чемодану штучку, похожую на магнитный ключ от домофона. Раздался такой звук – «ззззззз» – и крышка приподнялась. Под ней в полиуретановых ячейках лежали два пистолетика, напоминающих приспособления для инъекции. Лейтенант вынул пистолетики и нажал поочередно на те места, где у обычного оружия находится курок. На пистолетиках сбоку засветилась тонкая голубая полоска.
