Итак, мы остановились и стали глазеть так, будто оказались здесь впервые. Если глянуть на карту некогда секретного поселка, то мы находились в левом нижнем углу главной площади. Ближе всего к нам была детская площадка, некогда построенная как древний городок сказок. Наибольшее впечатление производила избушка на курьих ножках… то есть когда-то на них стоявшая. Она завалилась на землю скатом крыши, и теперь оставшаяся при ней одна нога уходила в небо эдаким жутковатым локатором, а другая, оставшаяся сама по себе на прежнем месте, торчала темным пнем. Жилые корпуса располагались торцами к площади. Мозаичные панно украшали их. Видно в тумане было только одно, ближайшее: большой локатор испускает лучи в небо, к летящему у самой крыши дома спутнику, а рядом с локатором великанского роста молодая пара – парень и девушка в летнем платье – наблюдают невооруженным глазом за полетом того спутника… Теперь казалось, что они и спутник замерли в безвременье навечно.
Нашей целью был клуб. Путь к нему лежал по площади, а на ней из трещин асфальта высокими гребнями тянулись ввысь трава и кое-где молодые рябинки, ольха и клены.
Санька пошмыгала носом, и я понял, что снова нужно готовить мотивацию.
– Боязно как-то все-таки… – тихо пролепетала она тоном, все же не дающим безоговорочного приказа к отступлению. – Ну, честное слово, что-то боязно! Может, все-таки это… того…
Я не дал ей прояснить мысль до окончательной идеи и снова напомнил о главном:
– Ты прикинь: сама же круто все придумала, а теперь что, в кусты?..
– Вот в кусты мне сейчас приспичило больше всего, – жалобно призналась Санька. – И от этого уже не откажешься… Постой тут, а? Не отходи никуда.
Вот эту идею я поддержал как раз безоговорочно:
– Да без проблем! Я тут на шухере. Потом – моя очередь.
Сестренка отошла назад всего шага на три и даже не за кусты… Мы ж – близнецы, одной крови, одних генов: чего нам стесняться друг друга!
А потом… потом я просто решительно взял сестру за руку и потащил за собой к клубу…
Клуб был, как все клубы ушедших советских времен. Двухэтажная постройка, смутно напоминавшая экономный вариант исторического здания дворянских, помещичьих времен… Я еще по прошлогодней вылазке помнил, что вход заперт, но тянуло в том удостовериться. Так и оказалось: заперт. Причем незадолго до закрытия и самого поселка «Сигнал А» двери его клуба заменили на новые, мощные и красивые. В сочетании с кое-где треснувшими и даже разбитыми окнами и обшарпанными колоннами выглядело это так, будто старинному самолету-биплану времен Первой мировой войны приделали крылья современного истребителя…
– А я думала, что здесь уже развалины, а тут вон… – с неясной надеждой в голосе вздохнула сестренка.
Но я снова не позволил ее пораженческим мыслям выйти на простор:
– Не киксуем. Тут полно запасных ходов. Один точно был открыт, я помню.
– Ага, забыли запереть специально для нас с тобой, – съехидничала сестра.
– А почему бы и нет? – со спокойствием удава согласился я.
И правда! Первые же оказавшиеся на нашем пути двери с боку дома культуры поселка «Сигнал А» оказались не только со сломанным замком, но и гостеприимно приоткрыты специально для контактеров с неведомым.
Утренний свет уже наполнил здание, и было в нем не то чтобы уж приветливо, но точно не страшно… Однако ж запашок известки, сырости, грибка неприятно ударил в ноздри… Одним словом, тоскливая заброшенность.
– Проветрить бы, – привычно пошмыгала носом Санька.
Я указал на разбитое окно:
– Как ни проветривай… Апокалипсис не проветришь. И потеплее тут места не найдешь. Давай поищем, где посуше.
Двери в большой кинозал оказались заперты.
– Ключи у завклуба, – пришло мне в голову. – Может, он еще и зарплату получает… – И вспомнил: – Тут гримерная есть. Ее никогда не запирали. Там нормально. Еще дискозал с креслами, но он всегда был заперт.
Это старинное словечко – «дискозал»! Уже в пору нашего детства оно не употреблялось для танцполов, давно ушло из моды и вообще из реальности, как и сам стиль «диско», но мы в Загривках все его знали: передавалось по наследству от прошлых поколений, хранивших легенду о том, что в танцзале «Сигнала» гоняют самый моднючий по тем временам музон и даже выступают с тайными гастролями Bonnie M и Modern Talking…
– А вот и нет! – обрадовалась Санька тому, что можно, наконец, опровергнуть брата. – Там двери приоткрыты!
В помещении дискозала окон не было. Я нащупал на стене выключатель и щелкнул. Загорелся свет! Здание пока даже не обесточили, словно еще оставляя бывшим обитателям «Сигнала» какую-то надежду на светлое будущее…
– Выруби! – раздался опасливый и почти панический шепот-возглас сестренки.
– Да не видно ниоткуда, – попытался я ее успокоить.
– А вдруг где-то отслеживают? – всерьез бдела Санька. – Ну это… как ее… энергопотребление. Вдруг засекут!
Подозрение было сомнительным… но тем не менее внушительным.
Перед тем как выключить свет, я прикинул, где нам лучше расположиться. Как и во всяком танцзале, вдоль стен стояли кресла. Здесь – такие же, как и в кинозале, только в один ряд… Мягкие, но очень-очень пыльные!
– Давай вон там кости бросим, – предложил я. – Доставай салфетки. Протереть надо!
Мы все-таки позволили себе попользоваться смартфонами, но только встроенными в них фонариками. Кое-как устроились… В темноте выпили по глотку горячего чая из термоса, вытянулись на креслах голова к голове, собираясь еще поболтать немного… но отключились оба практически мгновенно!
Вернее сказать, не отключились, а провалились оба. Прямиком в тревожное сновидение! Как потом выяснится – совершенно одинаковое у обоих. С одной стороны, тут никакой мистики-телепатии искать вроде не надо – близнецам иногда снятся одинаковые сны. Но с другой стороны… Все было в тот день совсем не просто!
Снилось… будто мы проснулись прямо тут, где и расположились. В темном танцзале. И как будто уже знаем, что нас хватились родители и нужно срочно возвращаться домой… И вот мы уже ищем в темноте выход, но никак не можем найти. Полностью дезориентированы!.. И уже становится нам не на шутку жутко… И вдруг из ниоткуда появляется кот Валтасар. Его глаза светятся так ярко – ну прямо как фонарики смартфонов. Причем один глаз – синевато-белым огоньком, а другой – таким красным, как лампочка над запасным пожарным выходом…
И кот Валтасар уводит нас за собой. Мы оказываемся в длинном-предлинном и таком же темном, без окон, коридоре… Идем, идем, потом бежим… И наконец, видим двери… Я толкаю их, но они оказываются запертыми! Что теперь делать?! И вдруг слышим за дверями голоса:
– Может, они не здесь? Может, в лесу прохлаждаются? Костерчик где-то развели…
– Точно тут. Детектор четко показывает. В кинозал, наверно, двинули… Или в гримерку. Там бы и я укрылся на их месте.
– Ладно… Я тут снаружи покурю пока. Послежу, пути перекрою. И те вон, другие двери, проконтролирую, чтобы в лес не утекли, если тут они… А ты давай – проверь… где там этот биоматериал.
– Грязную работу всегда мне…
И послышалось такое ругательство, от которого мы с Санькой судорожно дернулись и проснулись, как током ударенные!
И мы взлетели с кресел, словно вспугнутые птицы.
– За мной! Я знаю куда! – жарко выдохнул я и снова схватил сестру за руку, как маленькую, которую надо спасать и тащить за собой из беды.
Мы вынеслись из танцзала на лестницу, где уже было светло, и помчались на второй этаж. Идея была такая: на втором этаже библиотека (по моим воспоминаниям пустая и со сломанной дверью), а в ней окно на заднюю сторону клуба, обращенную в лес и не видную тому, кто перекрыл дверь, в которую мы вошли… А у окна там, снаружи, к стене пристроена пожарная лестница. План бегства был как будто хорош, но… Эти «но» часто возникают в критический момент, как в страшных снах.
Мы ворвались в библиотеку, в которой теперь тоже хоть танцуй: несколько старых стеллажей были сдвинуты плотно между собой, и на них кое-где еще лежали забытые и жалкие стопочки трудов политических корифеев прошлых эпох… Я кинулся к окну, вскочил на подоконник, дернул засовчики шпингалетов и… Ой! Беда! Рамы слиплись! Старые на этой стороне клуба были оконные рамы – деревянные, крашеные… Слиплись они наглухо! Толкал я, толкал… Санька взялась помогать – все без толку! Попались, птички…
