Причина споров все та же.
Хит. Хантер. Кем бы он ни был.
Они не верят мне и отказываются это обсуждать. Все просто хотят, чтобы это наваждение прошло, и мне стало лучше. Чтобы я забыла о произошедшем. Но это невозможно.
Я не могу забыть. Он не выходит у меня из головы.
— Я в порядке, мам, — тихо произношу я. — Не могу сидеть здесь вечно. Мне нужно работать. Джерарду нужно работать. После случившегося прошло уже больше недели, тебе больше нет необходимости находиться здесь каждый день.
— Люс, — говорит она, затем замолкает и смотрит на меня с каменным выражением на лице. — Ты только что пережила страшную трагедию, из-за которой потеряла ребенка. Не спеши.
Я вздрагиваю. Мой ребенок. Напоминание о горьком опыте, который навсегда изменил меня. От одной мысли о нем моя грудь сжимается, и я отворачиваюсь в сторону.
— Когда мне будет позволено смотреть новости? — спрашиваю я, все еще глядя на пустую стену.
Через всю комнату я слышу, как она вздыхает. Они пытались скрыть от меня как можно больше информации о нападении, насколько это вообще возможно. Они считают, что если я буду следить за новостями, мне будет только хуже. Врачи полагают, что это не поможет мне с выздоровлением. Знаю, они думают, это будет только усиливать мою одержимость, ПТСР, или, как они говорят, мою ненормальность, поэтому последние несколько дней не оставляют надолго одну, чтобы я не смогла включить телевизор или открыть ноутбук. Когда сегодня утром мама выбежала в магазин, я схватила ноутбук и спрятала его в тумбочке рядом с кроватью.
Они не заметили. Пока.
— В новостях не очень много говорят об этом. У них не так много сведений.
— Ты лжешь; вы все не сможете уберечь меня. Мне нужно увидеть это своими глазами.
Она встает передо мной и скрещивает на груди руки.
— Не нужно. Ты только думаешь, что хочешь, но на самом деле это не так. Ты видела достаточно. Дала показания, и рассказала полиции, что произошло. Теперь тебе нужно прийти в себя.
Она ошибается.
Мне нужно знать.
— Я посмотрю их, — говорю я вставая. — И твои слова не остановят меня.
— Люси! — кричит она, когда я иду по коридору.
Я проскальзываю в спальню, где все еще спит Джерард. Он был так добр ко мне; я чувствую себя виноватой из-за того, что не дала ему то, чего он заслуживает. Подойдя к кровати, я смотрю на него сверху вниз. Он так красив, так совершенен, но теперь все изменилось. Не для него, а для меня, и я больше не знаю, кто я на самом деле. Он заслуживает большего, он хороший человек.
Смогу ли я дать ему то, чего он заслуживает?
И хочу ли вообще?
Эта мысль пугает меня, и я отхожу от кровати и иду в ванную, чтобы принять душ. Это единственное время, когда я могу побыть в одиночестве; единственное время, когда никто не беспокоит меня, не задает вопросы и не суетится вокруг меня, пытаясь поднять настроение. Знаю, они всего лишь пытаются помочь, но это не помогает. Ничего не помогает. Я чувствую себя такой опустошенной, такой отчаявшейся, такой чертовски одинокой.
А человек, который понимает меня больше всех на свете, исчез, будто его никогда и не существовало. Я просто хочу поговорить с ним. Просто хочу, чтобы он подтвердил, что я не выдумала все это. Мне нужно увидеть его и просто… узнать. Но я даже не представляю, с чего начать. Не знаю, как найти его, не знаю, где он работает — черт, я даже не знаю, живет ли он где-то поблизости.
Хит. Хантер.
Какое имя настоящее?
Я захожу в душевую кабину и позволяю теплой воде струиться по моему телу, пытаясь вспомнить момент, когда он вошел в мою палату. Разве я все выдумала? Это из-за обезболивающего? Я даже не знаю, схожу ли с ума. Может, мне все привиделось. Возможно, Хантера или Хита никогда не существовало. Может ли какое-то событие повлиять на вас настолько сильно, что после всего вы начинаете воображать себе что-то столь важное? Но он был таким реальным.
Я должна узнать, существует ли он на самом деле; я просто должна найти ответы, и только тогда смогу обрести спокойствие. Не знаю, как собираюсь найти то, что мне нужно, но я найду.
— Доброе утро.
Я поворачиваюсь и вижу Джерарда, голого по пояс и с вымученной улыбкой на лице. Он не заслуживает этого. Он так сильно любит меня. Мне нужно попытаться привести свою жизнь в порядок. Нужно двигаться дальше, даже если это означает держать в тайне поиски загадочного мужчины. Я должна сделать это ради него, ради себя, ради всех.
— Доброе утро! — я изображаю на лице улыбку. Мне удается это с трудом, губы протестуют, но я стараюсь изо всех сил.
И вижу, как мышцы на его лице расслабляются и облегчение заполоняет его прекрасные черты.
— Думал, ты никогда больше не будешь так улыбаться.
Я заглушаю крик внутри себя.
И продолжаю улыбаться.
Проходит несколько секунд, прежде чем я снова обретаю способность говорить.
— Стараюсь. Может, потребуется некоторое время, но я работаю над этим.
Он проходит немного дальше, опираясь на полотенцесушитель, и наблюдает, как я выхожу из душа и вытираюсь.
— Как ты себя чувствуешь?
— Если честно, пока не поняла. Немного растерянной, опустошенной, сбитой с толку…
Он прищуривается.
— Тебе больше не мерещится тот мужчина, правда?
На несколько минут, я просто хотела попробовать снова стать прежней, а потом он задал вопрос, который я больше всего боялась услышать, и, я понимаю: все усилия были напрасны. Тело мгновенно переходит в режим защиты, мышцы напрягаются, спина выпрямляется.
Джерард знает. Он понимает это в ту же секунду, как произносит эти слова, и его лицо немного бледнеет.
— Пожалуйста, не расстраивайся, — поспешно говорит он. — Я просто хочу, чтобы ты двигалась дальше, хочу помочь тебе.
— Я не выдумала его, Джерард, — произношу я, стараясь, чтобы голос оставался спокойным. — Мне надоели твои намеки. Я перестану болтать о нем, если это сделает тебя счастливым, но ты должен перестать так говорить.
— Понимаю, ты думаешь, что не выдумала…
Опять за свое. Тот же спор снова и снова.
— Я не думаю, — перебиваю я его, потеряв контроль. — Я знаю.
— Ты перенесла стресс. Врач сказал, это нормально, выдумывать вещи, которые не являются реальными. Я опрашивал в полиции каждого, и никто не знает человека, о котором ты говоришь.
— Скорее всего, он был под прикрытием или… — я замолкаю, потому что взгляд на лице Джерарда заставляет меня хотеть кричать и плакать одновременно. Он выглядит обеспокоенным, но, в целом, смотрит на меня, будто я схожу с ума, и я ненавижу это. В последнее время он смотрит на меня так все чаще и чаще.
Я не сумасшедшая.
— Пойду в постель и немного отдохну, — бормочу я, проносясь мимо него, и вхожу в комнату.
— Я беспокоюсь о тебе, — говорит он, медленно поворачиваясь за мной. — Я просто не знаю, как помочь.
— Ты поможешь, если не будешь утверждать, что его не существует. Я была там, Джерард. Этот человек спас мне жизнь, и я собираюсь разыскать и поблагодарить его.
Черт возьми, зачем я это произнесла? Я просто поклялась себе, что перестану говорить об этом с Джерардом.
Похоже, он жалеет меня.
— Люси…
— Просто уйди, — говорю я. — Я устала.
— Люси, пожалуйста…
Я поворачиваюсь к нему спиной, натягиваю шорты и майку, а затем залезаю в постель.
— Пока, Джерард.
Он вздыхает и несколько минут смотрит на меня, прежде чем мягко произносит:
— Я буду на кухне, когда проснешься.
Потом он уходит.
Хлопает дверь, и я выскальзываю из кровати, бросаюсь к ноутбуку и открываю его. Не могу двигаться дальше, пока не узнаю правду. Просто не могу. Пришло время столкнуться с правдой лицом к лицу, понравится мне это или нет. Я открываю поисковик и ввожу текст.
