Смелый негр дикими воплями распугал всех крокодилов и вытащил русского путешественника на берег. Тут-то и обнаружилось, что прожорливые твари успели откусить Скуратову ногу. А какой путешественник без ноги?.. Вот и пришлось Порфирию Дормидонтовичу возвращаться в Россию. А в благодарность за спасение он взял с собой Мадунгу и назначил ему хорошее жалованье.
По приезде в Россию Скуратов поселился в Задонске. Как раз в этом самом доме. А у соседей была дочка на выданье, Лизавета. Вскоре Скуратов и Лизавета познакомились, подружились и обвенчались. И все бы хорошо, да, на беду, пошла как-то Лизавета в озере искупаться и — утонула… Тебе не скучно, дитя мое? — прервал свой рассказ Курицын.
— Ну что вы, Лев Николаевич, — ответила я, с трудом сдерживая зевок, — очень интересно.
— …Горю Порфирия Дормидонтовича не было границ. Он так убивался по несчастной Лизавете, что прислуга начала опасаться за его рассудок. И, как выяснилось, не зря. Сошел Скуратов с ума. Продал свои имения, а вырученные деньги обратил в слитки чистого золота. Сложил он все это золото в громадный сундук, вывез на середину озера и бросил в воду. А затем и сам туда бросился. С тех поп наше озеро и стали называть "Богатое". Директор умолк.
— А сундук с золотом никто не искал? — поинтересовалась я.
— Еще как искали. Но не нашли.
— А негр?
— Что негр?
— Куда он-то делся?
— На родину вернулся. В Африку.
— А-а… Ну продолжайте.
— Собственно, я уже почти закончил. Сразу после того, как Лизавету похоронили, Скуратов пригласил из Петербурга скульптора, и тот сделал мраморное надгробие в виде ангела с крестом. Если у тебя будет желание, дитя мое, сходи как-нибудь на кладбище, посмотри. Замечательная скульптура.
— Вы же говорили — это легенда, — напомнила я.
— Легенда, конечно, — не спорил директор. — Но всякая легенда частично основана на реальных событиях.
Я поглядела в окно. Дождь перестал.
— Пойду, пожалуй.
— Ой, а я еще хотел тебе рассказать об истории развития животноводства в нашем крае.
— Как-нибудь в другой раз, Лев Николаич. Мне пора на боковую.
Курицын улыбнулся.
— Не рановато ли, дитя мое?
— В самый раз, — заверила я его. — Сегодня ночью я иду в "ночник".
— Куда?.. — не понял директор.
— В ночной клуб "Сивка-Бурка". Чудаковатый старик всерьез расстроился.
— Это ж настоящий притон. Там собираются, мягко говоря, плохие люди, А ты ведь еще совсем маленькая.
— Маленькая, да удаленькая, — бойко отметила я и потопала в гостиницу. Спать.
Ровно в полночь за мной заехал детектив Микстуров. Я залезла в его побитый "Форд", и мы покатили в "Сивку-Бурку".
Над входом в клуб мигали разноцветные огни. Однако дверь была заперта. Детектив нажал кнопку звонка. Ни ответа ни привета.
— Может, они не слышат? — предположила я.
— Сейчас услышат. — Микстуров заколотил в дверь ногой.
На пороге тотчас возник вышибала.
— Закрыто, — грубо сказал он. Детектив помахал у него перед носом долларовой купюрой.
— Проходите, пожалуйста, — сразу подобрел вышибала.
Мы прошли.
Микстуров заказал себе бутылку "Капитана Блада", а мне — две бутылки "Буратино"! На закуску мы взяли салат из крабов.
Официант убежал выполнять заказ.
Я оглядела ресторанный зал. Да, Курицын не зря меня предостерегал — это и вправду был настоящий притон. В воздухе висел сигаретный дым. Гремела музыка. За столиками сидели бандиты.
Тут я заметила Карася с Червяком.
— Червяк с Карасем позади нас, — вполголоса сообщила я детективу.
Микстуров чуть заметно кивнул. Вернулся официант с заказом.
— Могу я поговорить с хозяином заведения? — обратился к нему детектив.
— Господин Свинарский с посетителями не общается, — холодно ответил официант.
— Передайте ему вот это, — Микстуров протянул официанту свою визитку. — Думаю, со мной он захочет пообщаться.
И точно. Как только официант удалился, так сразу появился толстяк в малиновом пиджаке.
— Чем могу служить, господин Микстуров? — усаживаясь, спросил он.
— Несколько дней назад исчез некий капитан Кэп, — раздельно произнес детектив. — Возможно, он даже убит…
Свинарский противненько захихикал:
— Хе-хе-хе… Не знаю, не знаю. В последнее время я никого не убивал.
— Это еще не все, — продолжал Микстуров. — Ваши люди произвели обыск в доме капитана.
— Какие люди? — фальшиво удивился Свинарский.
Детектив кивнул на Червяка с Карасем:
— Вот эти.
— Эй ты, ищейка, — с угрозой процедил Червяк. — На бритву, что ли, нарываешься?
— Спокойно, Червяк, — бросил ему Свинарский и, сузив глазки, посмотрел на Микстурова. — Запомни, милейший: кто лезет в мои дела — тот долго не живет.
Детектив миролюбиво ухмыльнулся:
— Ты меня не так понял, приятель. Я хочу Купить твои сведения.
— Купилок не хватит, — подал голос Карась.
— Ну-ка, не хрюкай, — оборвал его Свинарский и деловито спросил у Микстурова: — Сколько?
— Не беспокойтесь, много, — детектив кинул на стол пачку долларов.
Быстренько спрятав деньги, Свинарский начал рассказывать:
— Моя приятельница, мадам Ирэн, владеет магазином, в котором продает амулеты, статуэтки и прочую дребедень. Как-то раз она мне сказала, что в старой части города живет один странный тип. Бывший капитан дальнего плавания. И у него полным-полно африканских статуэток. Ирэн попросила меня — не в службу, а в дружбу — выкрасть их.
— И это все? — спросил детектив.
— И это все, — ответил хозяин "ночника".
— Нет, не все, — вмешалась я в разговор. — Вы забыли рассказать о записях.
— Ах, какая симпатичная девочка, — поглядел на меня Свинарский. — Тебя как зовут, крошка?
— Маша Потехина, — сказала я.
— Ты в школе учишься?
— Нет. В банно-прачечном институте.
Свинарский вновь противненько захихикал:
— Хе-хе-хе… Шутница ты, Машенька.
— Так как же насчет записей? — напомнил ему Микстуров.
Свинарский многозначительно молчал. Детектив выложил на стол еще пачку долларов,
— Да, да, припоминаю, — заговорил Свинарский, пряча деньги в карман. — Ирэн просила заодно прихватить записную книжку капитана с рецептами заморских снадобий от насморка. Мои мальчики, конечно, нашли эти книжицу и притащили мне.
— Опять вы врете! — вставила я. — Никакую книжицу ваши мальчики не нашли. И, кстати, в ней вовсе не рецепты от насморка, а кое-что другое.
— Откуда ты знаешь, крошка? — насторожился Свинарский.
— Потому что она у меня.
— У тебя?! — вскричал толстяк.
— Да. — Я похлопала по пустому карману, — Вот она, в карманчике лежит.
В ту же секунду я поняла, какую глупость сморозила. Но было уже поздно.
Свинарский подмигнул Червяку и Карасю. Те встали. Музыка смолкла. Несколько бандитов, сидевших за соседними столиками, тоже поднялись со своих мест.
— Давай сюда книжку, Потехина, — с угрозой произнес Свинарский. — А то не закончить свой банно-прачечный институт.
— О-о, какие мы грозные, — усмехнулся Микстуров и, схватив бутылку "Капитана Блада", грохнул ее о голову Свинарского.
На детектива с ножами в руках бросились Червяк и Карась. Но я была начеку. Схватив обе бутылки "Буратино", я грохнула одну о голову Карася, а вторую о голову Червяка.
А дальше начался полнейший цирк!
Мы с Микстуровым стали отбиваться от налетевшей со всех сторон братвы. Думаю, мой тренер по карате остался бы мною доволен, если б увидел, как я ловко раздаю удары направо и налево. Микстуров, кстати, тоже оказался классным каратистом.
С пола поднялся очухавшийся Свинарский.
— Записи! — прохрипел он, наставив на меня пистолет,
Я молниеносно выбила у него ногой пушку, а другой ногой, столь же молниеносно, послала его в нокаут.
— Бежим, Эмма! — крикнул Микстуров я первым помчался к выходу, опрокидывая по дороге бандитов и столики.
Я кинулась следом. На пути мне попались сразу четыре амбала. И хотите верьте — хоти те нет, я раскидала их за пару секунд.
Бах-бах-бах! — раздались бандитские выстрелы. А потом еще и: тра-та-та-та-та-та. Видать, кто-то застрочил из автомата.
Микстуров, обернувшись, кинул в середину зала гранату.
БА-БА-А-Х!! — громыхнул мощный взрыв!
Бандиты, преследующие нас, закашляли и зачихали — это была граната со слезоточивыми газом.
А мы с детективом выбежали на улицу.
Стояла чудесная лунная ночь, но нам некогда было любоваться на луну. Запрыгнув в "Форд", мы с бешеной скоростью помчались по пустынным улицам Задонска.
— А ты молодец, Эмма, — похвалил меня Микстуров. — Не растерялась.
— А чего тут теряться, — небрежно ответила я. — У меня в Москве разборки и покруче бывали.
— Ты в самом деле нашла какие-то записи?
— Ага. Но не знаю, их ли искали Червяк с Карасем,
— А что это за записи?
— Ой, да всякая фигня.
— Ну а все же… — настаивал детектив.
И я рассказала ему о боцмане Кошкине, Ирке Пыжиковой, африканском племени мбулу, Анате, желтеньком цветочке тариге…
— М-да, — буркнул Микстуров, когда я закончила свой рассказ. — По-моему, должна существовать связь между записями твоего деда и наркотиком "Привет из Африки"!
— А как же Кира?.. — спросила я. — Разве не она подсунула мне наркотик?
— Она-то она. Но откуда у скромной служащей гостиницы наркотик, стоящий целое состояние, вот вопрос?
— И второй вопрос — зачем она его мне дала? — прибавила я.
— Да, да, — задумчиво поддакнул детектив и нажал на тормоз. — Приехали.
Машина стояла у гостиницы "Привокзальная".
— Значит, так, Эмма, — сказал на прощание Микстуров. — Завтра, вернее, уже сегодня надо будет еще раз обыскать дом капитана Кэпа. Более тщательно. Ведь должно же где-то быть продолжение этих страниц.
Я вылезла из "Форда". Детектив укатил.
Начинало светать.
Кира сладко спала на своем рабочем месте — за стеклянной перегородкой. Я разбудила ее и попросила ключ от номера.
— Ну ты и гуляешь, подруга, — сонно пробормотала она. — С мальчиком, что ли, познакомилась?
— Ага, с мальчиком, — кивнула я. — Мы с ним ночь на скамеечке целовались.
Поднимаясь по лестнице к себе в номер, я вдруг подумала, что сейчас самый удобный момент проверить: действительно ли в меня стреляли из снайперской винтовки или же это был наркотический глюк?
Я развернулась на сто восемьдесят градусов и подкралась к тринадцатому номеру. Приложила ухо к двери. Тишина. Тогда я достала ключ от своей квартиры и, сунув его в замочную скважину, повернула.
Дверь открылась. Но это еще ни о чем не говорило: мой ключ открывал и двадцать седьмой номер. Прямо воровская отмычка, а не ключ.
Я зажгла свет. Сердце мое при этом екнуло. Я отлично помнила, к чему привело включение света в прошлый раз.
Тринадцатый номер в точности походил на двадцать седьмой. Та же стандартная мебель, те же занавески.
На столе лежал закрытый чемодан. Значит, здесь кто-то жил.
Я внимательно осмотрела стены, ища дырки от пуль. Дырок не было. Одно из двух: либо Кира их уже замазала, либо эти дурацкие дырки — плод моего взбудораженного наркотиками воображения.
Надо было, конечно, мотать отсюда, И как можно скорей. В любую минуту мог вернуться хозяин номера. Но, привыкнув совать нос куда не следует, я неотрывно смотрела на чемодан. "Эмка, — сказала я себе строго, — не будь дурой, иди подобру-поздорову".
Но руки уже тянулись к блестящим застежкам. Я откинула крышку. И… ойкнула! В бархатных ячейках аккуратненько лежали части снайперской винтовки. Все по отдельности: ствол, приклад, оптический прицел, два магазина с патронами… Вот так фишка!
Но это еще было не все. Была вторая фишка. Прикольнее первой.
В чемодане находилась тоненькая тетрадочка. Я, разумеется, раскрыла ее. И… ойкнула второй раз. Потому что тотчас узнала дедушкин почерк.
А когда начала читать, то поняла — эта продолжение записок, найденных мной у печки:
"…не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Но все отлично видел и слышал.
Меня и Анату положили на носилки и отнесли в Священную Хижину. Здесь, согласно погребальному обряду, наши тела должны пролежать всю ночь. А на рассвете их торжественно сожгут во славу бога Индути.
Я чувствовал, что уже могу пошевелиться, кик только дикари ушли, я сразу же повернулся к Анате. Она с улыбкой смотрела на меня.
— Ну что, милый капитан, — сказала девушка на чистейшем русском языке, — поздравляю с воскрешением из мертвых.
И так и сел от удивления.
— Ты… говоришь по-русски?
— Да. Это мой родной язык.
С этими словами Аната вытащила из носа распорки, а затем, поплевав на ладони, стерла с лица черную краску. И перед моим изумленным взором предстала настоящая русская красавица, только с бритой головой.
Пять тысяч чертей мне в глотку! — не удержался я от соленого морского словца. — Кто же ты такая?!
— Сейчас ты все узнаешь, милый капитан, — улыбнулась девушка и начала рассказывать: — В конце позапрошлого века мой прапрадедушка Мадунга привез из далекой России мою прапрапрабабушку Лизавету. В те времена племя мбулу было еще более кровожадным, чем теперь, ну буквально людоед на людоеде. Поэтому прапрапрадедушка побрил прапрапрабабушке голову и выкрасил ее тело в черный цвет, чтобы, не дай бог, ее не съели как представительницу другой расы… С тех пор так и пошло. Как только в нашем роду рождался белый ребенок, его тут же красили черной краской и запихивали ему в ноздри распорки. Но из поколения в поколение наш род учил родную русскую речь и из уст в уста передавалась история неземной любви храброго Мадунги и красавицы Лизаветы. Сейчас я тебе ее поведаю…
