За стенами хижины стояла душная африканская ночь. В густом воздухе плавало гортанное пение дикарей,
Я закурил свою трубочку и сказал:
— Ну поведай… И Аната начала:
— Храбрый юноша Мадунга был потомственный колдун. Он часто покидал племя мбулу и отправлялся в дальние странствия на поиск лекарственных трав. И вот однажды в дельте реки Лимпопо он спас от неминуемой гибели русского путешественника Порфирия Дормидонтовича Скуратова. И тот в знак признательности пригласил Мадунгу посетить далекую Россию.
По приезде в чужую страну молодой колдун с энтузиазмом взялся за изучение неизвестных ему трав и цветов. А Скуратов начал от тоски спиваться. Дело в том, что лимпоповские крокодилы откусили ему ногу, и Порфирий Дормидонтович не мог больше путешествовать.
Так бы он, наверное, и спился окончательно если б не одно обстоятельство… Ой-ой-ой! — испуганно воскликнула Аната, прервав свой рассказ. — У входа в хижину кто-то дышит. Я выглянул наружу. И увидел гиену.
— А ну, пошла отсюда! — пнул я ее в морду.
Гиена с визгом умчалась в джунгли. И Аната продолжила:
— …Как-то раз Мадунга смешал настой из тариги с настоем из русского цветочка ромашишки.
— Ромашки, — поправил я.
— Да, да, ромашки. И у него получился чудодейственный напиток, при помощи которого можно переживать во сне самые невероятные приключения. Мадунга назвал эту смесь "булигонго", что означает — "волшебная вода".
Радости Порфирия Дормидонтовича не было пределов. Еще бы! Теперь он мог путешествовать, как и прежде, не вставая при этом с пуховой перины.
Скуратов взбодрился, бросил пить и начал подумывать о женитьбе.
А у соседнего помещика была на выданье дочка Лизавета. Нежное и хрупкое создание. Порфирий Дормидонтович как-то повстречал ее в своем саду, тут же влюбился и сделал предложение. Лизавета отказала. Через неделю Скуратов вновь сделал предложение. Девушка опять отказала.
Так повторялось пятнадцать раз, пока Лизаветин отец насильно не выдал ее за Порфирия Дормидонтовича.
Между тем Лизавета совсем не случайно очутилась в скуратовском саду. Она бегала туда на свидание с Мадунгой. Зачем ей нужен был одноногий русский барин, если она больше жизни любила двуногого африканского красавца!
Но против родительской воли не пойдешь, и Лизавета скрепя сердце обвенчалась со Скуратовым.
Порфирий Дормидонтович оказался мужем ревнивым и злобным. Он буквально прохода не давал несчастной девушке своими вечными придирками. А иной раз даже и поколачивал ее.
Каково было Мадунге, с его африканским темпераментом, смотреть на это?! И вот что он придумал. Сговорившись с Лизаветой, Мадунга дал ей выпить настой из тариги. Девушка выпила и тотчас "умерла", как мы сейчас.
Скуратов чуть с ума не сошел. Приказам соорудить на кладбище склеп, устроил пышные похороны, заказал роскошный надгробный памятник. И мало того — велел прорыты к склепу подземный ход прямо от своей спальни, чтоб можно было ночью ходить и рыдать над гробом.
Этого Мадунга с Лизаветой, конечно, не ожидали.
На счастье наших влюбленных, в Санкт-Петербурге заговорщики убили императора Павла I. Новый император Александр собственноручно составил список приближенных к Павлу дворян, которых следовало заковать в кандалы и сослать в Сибирь. А имущество сосланных конфисковать.
Попал в этот "черный список" и Скуратов!
Тут уж Порфирию Дормидонтовичу стало не до любовных переживаний. Скоренько продал он все свои имения, а вырученное золото прятал в Лизаветином склепе. До лучших времен.
А чтобы никто ничего не заподозрил, разыграл из себя сумасшедшего — бросил в озеро сундук якобы с сокровищами. (На самом деле в сундуке лежали обыкновенные камни.) Затем при всем честном народе Скуратов и сам бросился со скалы в воду. С пудовой гирькой на шее.
За скалой же Порфирия Дормидонтовича дожидался на лодочке Мадунга. Да, видно, не рассчитал Скуратов свои силы. Так Мадунга его и не дождался…
Лизавета вскоре очнулась, и они с Мадунгой от греха подальше отправились в Африку. Здесь бы им и жить в любви и согласии, да на беду пристрастился Мадунга к настоечке из тариги с ромашкой…"
В коридоре послышались шаги и голоса. Я бросила тетрадку в чемодан, опустила крышку и погасила свет.
В дверной замок вставили ключ. Я огляделась. Спрятаться было абсолютно некуда. Только под кровать.
И я с трудом втиснулась в узкое пространство между кроватью и полом.
Дверь отворилась. В комнате загорелся свет.
— Ну что вы там хотите сообщить? — спросил хриплый голос, который показался мне смутно знакомым.
— Сейчас, сейчас, — суетливо откликнулся второй голос. — Позвольте только шторку задерну. Не люблю, знаете ли, открытых окон.
Этот голос я узнала сразу. Он принадлежал Свинарскому.
Я лежала под кроватью, боясь лишний раз вздохнуть. Володька Воробьев оказался прав на двести процентов — я влипла в историю. Да еще как влипла.
Главное, что пистолет остался в сумке! А сумка — у меня в номере. Вот блин горелый!
По комнате прохаживались две пары ног. Около одной пары постукивала черная трость!
— Сегодня я говорил с детективом Микстуровым, — сказал Свинарский. — Он знает про обыск в доме у капитана. Задавал разные вопросы.
— Надеюсь, вы лишнего не ляпнули?
— Я же не дурак.
— Если б вы были умным, — холодно произнес незнакомец, — то сами бы пошли искать записи, а не послали двух кретинов.
— Виноват, — залебезил хозяин ночного клуба.
— Сядьте, — раздраженно приказал незнакомец. — Не мельтешите.
Толстяк сел на кровать. И чуть не раздавил меня в лепешку.
— С Микстуровым была девчонка, — продолжил он. — Она сказала, что записи у нее.
Незнакомец громко рассмеялся.
— И вы ей поверили?! Нет у нее никаких записей.
— А может, и есть. Я навел справки — она внучка капитана.
— Записи лежат в моем чемодане,
— В вашем чемодане?! — недоверчиво переспросил Свинарский.
— Представьте себе.
— Но где вы их нашли?!
Я навострила уши.
Но незнакомец вместо ответа спросил:
— Вы слышали о сокровищах Скуратова?
— Конечно. Еще в детстве. Нас всем классом водили в краеведческий музей. И экскурсовод рассказывал о сундуке с золотом, лежащем на дне озера.
— Ну, и что вы об этом думаете?
— Про сокровища-то? Да ничего не думаю. Туфта все это. Нет на дне Богатого никаких сокровищ.
— Ошибаетесь, милейший. Есть.
— Ой, да чепуха! — заерзал Свинарский, переминая мне косточки. — Моя приятельница, мадам Ирэн, специально нанимала водолазов, чтобы те прочесали озеро. Никакого сундука с золотом они не нашли.
— Это она вам так сказала?
— Да, она.
— Я смотрю, Свинарский, вы доверчивый, как ребенок. Водолазы нашли сундук.
— Нашли?! — Хозяин "ночника" даже привстал. Воспользовавшись этим, я слегка изменила положение тела.
— Вот именно. Но в сундуке сокровищ не оказалось. Потому что они спрятаны в другом месте.
— А в каком?! — живо заинтересовался Свинарский.
— Вы это узнаете, если окажете мне пустяковую услугу.
— Замочить кого-нибудь надо? — кисло осведомился толстяк.
— Почему же так сразу — замочить?
— Потому что за пустяковые услуги о сокровищах не рассказывают.
— Для вас, Свинарский, пустяковая, уточнил незнакомец. — Принесите мне то, что лежит в сундуке.
Я прямо озадачилась. Из рассказа Анаты было абсолютно ясно, что в сундуке должны лежать обыкновенные камни, "Ну спроси, спроси, что лежит в сундуке?" — внушала! Свинарскому. Но этому дураку такое даже в голову не пришло.
— Э, нет, — нагловато заявил он. — Я не собираюсь рисковать своей шкурой за бесплатно. У мадам Ирэн в подручных ходят два отчаянных головореза. Вы вначале скажите, где спрятаны сокровища.
— Хорошо, скажу. Но предупреждаю: вздумаете хитрить — получите пулю.
— За кого вы меня принимаете?! — деланно возмутился хозяин "ночника".
— За жулика и негодяя! — отрезал незнакомец
— Хе-хе-хе, — как всегда, противненько захихикал толстяк. — Шутить изволите.
Черная трость со свистом рассекла воздух.
— Ай! — вскрикнул Свинарский.
"Так тебе и надо", — злорадно подумала я. Запомните, я никогда не шучу, — назидательно произнес незнакомец. — И вам со мной шутить не советую. Будем говорить начистоту. Я нахожусь здесь по заданию Хромого Макса. Знакомо вам это имя?
— Еще бы, — уважительно пробормотал Свинарский, — "Крестный отец" американской наркомафии.
— Не только американской. С помощью "Привета из Африки" Хромой Макс завоевал e европейские и азиатские наркорынки, Теперь он "крестный отец" мирового наркобизнеса… Я жадно ловила каждое слово.
— В общем, так, Свинарский, — заключил незнакомец. — Завтра в два часа ночи я вам покажу, где зарыты сокровища. Возьмите с гобой лопату. Вы получите ровно половину, если принесете мне содержимое сундука.
— А где этот сундук?
— В магазине мадам Ирэн, где ж еще ему быть. Откроете красную дверь и увидите железную лесенку, спуститесь по ней в узкий коридорчик и увидите желтую дверь. За ней снопа будет лесенка. Спуститесь во второй коридорчик и увидите зеленую дверь. За этой дверью и стоит сундук.
— Откуда вам это известно?
— Неважно. И учтите — мадам Ирэн ничего не должна заподозрить. Полнейшая конспирация,
— Можно я закурю? — спросил Свинарский. По его голосу чувствовалось, что он взволнован.
— Курите, — разрешил незнакомец. Послышалось легкое шуршание — видимо,
толстяк открывал пачку с сигаретами.
И вдруг о пол ударилась зажигалка. И отлетела прямо к моему носу.
— Ч-черт, — выругался Свинарский, наклоняясь.
К счастью, из-за своего живота он не мог наклониться как следует. Встав на четвереньки, хозяин "ночника" принялся шарить рукою под кроватью. Волосатая пятерня двигалась сантиметрах в пяти от моего лица. При желании я могла укусить его за палец.
Тут мне в голову пришла спасительная идея. Я носом подвинула зажигалку под руку Свинарскому.
Он, кряхтя, поднялся и спросил:
— Так, может, я пойду, а?..
— Да, идите, — отпустил его незнакомец. — И не забудьте завтра лопату прихватить.
— До свиданьица, — подобострастно попрощался Свинарский. — Спокойной вам ночки.
Незнакомец не ответил. Хлопнула дверь. Хозяин "ночника" ушел.
Походив еще с минуту из угла в угол, незнакомец разделся, погасил свет и лег на кровать. Он оказался намного легче жирного Свинарского.
Когда он уснул, я по-пластунски подползла к двери, осторожненько открыла ее своим ключом и выскользнула из номера.
На следующее утро, едва проснувшись, я сразу вспомнила о сокровищах. Из книг и фильмов я знала: с сокровищами ни в коем случае нельзя тянуть резину. Сегодня они есть, а завтра их нет. Вернее, они есть, но уже не у тебя.
Я оделась, умылась и помчалась в хозяйственный магазин. Там я купила две лопаты. Штыковую и совковую. И еще три мешка, чтоб было куда положить золото.
Затем я звякнула Микстурову. Сказав, что, к сожалению, не могу пойти с ним искать дедушкины записи. Заодно сообщила, что дом опечатан, но проникнуть в него можно через люк на чердаке.
О сокровищах я не обмолвилась ни единым словом. Еще чего!
До кладбища шли два трамвая. Под номером "семь" и под номером "тринадцать", который тут же и подкатил к остановке. Надо было, конечно, подождать "семерку", но мне так не терпелось начать действовать, что я села в тринадцатый.
"Бандиты заявятся в два, — прикидывала я по дороге. — Значит, мне надо прийти в полночь. За час я вырою сокровища и оставлю этих лопухов с носом. Супер!.."
Приехав на кладбище, я быстренько отыскала Лизаветину могилу. Курицын был прав — ангел с крестом действительно смотрелся очень красиво. Правда, нос у него был отбит. Ну да это, как говорит мой дедушка, "брызги моря".
Остаток дня я провела в парке культуры и отдыха. Каталась там на каруселях, стреляла в тире, корчила рожи в комнате смеха. Короче, убивала время как могла. Только в "Пещере ужасов" не удалось побывать: она была почему-то закрыта. Но в последнее время в моей жизни и так страхов хватало, поэтому я не сильно расстроилась.
