— Руки вверх! — наставила я пушку на мадам Ирэн.
Та сразу подняла руки, И испуганно забормотала:
— Только не стреляй, зайчик… только ни стреляй…
— А ну выкладывайте, зачем вам дедушкины записи?! — тряхнула я пистолетом. — А то сейчас на тот свет отправитесь!
Но на сей раз мадам Ирэн не испугалась. Больше того, она показала мне фигу:
— А это видела, зайчик?!
В ту же секунду кто-то набросился на меня сзади, сбил с ног и заломил руки за спину. Это оказался глухонемой Алик.
Все было кончено. Я проиграла, С пола, кряхтя и охая, поднялся господин Шульц.
— Надо прихлопнуть эту Мухину, как муху! — процедил он сквозь зубы.
— Успеется, дорогой Шульц, — усмехнулась мадам Ирэн. — А пока что пусть послужит "приманкой". Я думаю, Кэп сразу отдаст нам свои записи, как только узнает, что его внучка в опасности.
Господин Шульц злобно сверкнул глазами в мою сторону.
— А вдруг она удерет? Уж больно шустрая девчонка.
— Не удерет, — дымила сигареткой мадам Ирэн. — Мы ее положим в гроб для богатых и закопаем.
— Отлично придумано! — захлопал в ладоши господин Шульц. — Никому и в голову не придет искать девчонку под землей. А сколько она там сможет пробыть?
Да хоть всю оставшуюся жизнь. Специальное устройство, установленное в гробу, регулирует содержание кислорода… Но имей в виду, зайчик, — мадам Ирэн выпустила мне в лицо струю дыма, — если твой дедуся не объявится, я отключу устройство.
Вот гадина!
Короче, они так и сделали. Дождались ночи и засунули меня в гроб со всеми удобствами.
— Забери свою игрушку, зайчик, — кинула мне мой пистолет мадам Ирэн, предварительно вынув из него обойму, — Несите ее, ребята.
"Ребята" только того и ждали. Захлопнули гробовую крышку и понесли. Я посмотрела в миленькое оконце. На небе висела желтая пуна… Сверху посыпались комья земли. Луна исчезла.
Итак, я лежала в гробу. Под толстым слоем земли.
Похороненная.
В первый момент я дико испугалась. А кто бы на моем месте не испугался?.. Но уже во второй момент я успокоилась, включила свет, огляделась… Гроб и в самом деле оказался довольно удобным. В нем можно было даже сидеть — правда, слегка согнувшись. В маленьком холодильничке я обнаружила яблочный сок, копченую колбасу, глазированные сырки… С утра я ничего не ела, поэтому решила для начала перекусить. Слопала два сырка и полпалки колбасы. А напоследок прикончила сок.
Настроение мое сразу улучшилось. Я представила себе, что нахожусь не в гробу, а на подводной лодке. Путешествую где-нибудь ни дну океана.
Я опять улеглась и включила телик. Передавали новости.
"…По данным, полученным Интерполом из достоверных источников, — сообщал" дикторша, — след Хромого Макса ведет в Россию. Что понадобилось крупнейшему наркодельцу в нашей стране — пока остается загадкой…"
Я переключила канал. По сцене прыгала все та же девчонка, напевая все ту же песенку:
— Дача, кляча, ча-ча-ча…
Я вспомнила о своих родителях. Сидят сейчас, наверное, мои мамочка с папочкой на дачке, любуются подрастающими помидорами, а того и не подозревают, что их единственная дочка лежит в гробу.
Зазвонил телефон. Я взяла трубку.
— Мухина? — Это был господин Шульц.
— Ну а кто ж еще?
— Живая пока?
— Да вроде живая, — ответила я.
— "Вроде…" — захохотал господин, Шульц. — А может, уже нет?
Я бросила трубку. Дурак набитый! Ну погоди, дай мне только отсюда выбраться… На всякий случай я набрала домашний номер Микстурова.
— Детектив Микстуров слушает, — раздался насмешливый голос мадам Ирэн. — Я гляжу, зайчик, ты нас за идиотов принимаешь. Думаешь, у тебя в гробу городской телефон стоит?
Я снова бросила трубку. Вот блин, попала в жир ногами!
Сверху послышался шорох. Я замерла. Шорох повторился. Я быстренько вырубила свет и телик. Теперь шорох не прекращался ни на секунду. Кто-то копал землю!
Затаив дыхание, я смотрела в окошко. Земля зашевелилась. Вновь показалась желтая луна. А вслед за ней я увидела… Володьку!
Да, да, это был мой милый Воробей, который прилетел из далекой Аргентины, чтобы спасти мне жизнь!
От бурного восторга, охватившего меня, я решила над ним подшутить. Понимаю, что это звучит глупо, но так оно и было. И вот, когда Володька откинул крышку гроба, я басом скапала:
— Ха-ха-ха. Я мертвец.
И протянула к Воробью скрюченные пальцы.
Володька вскрикнул и — хлоп! — упал в обморок.
Вот так пошутила.
Я кинулась приводить его в чувство, проклиная свой дурацкий характер.
— Воробей, очнись!.. Воробей!..
Наконец Володька открыл глаза.
— Мухина, — промямлил он, — ты живая?
— Живая, Володечка, живая. Я просто пошутила.
— Ах, пошутила?! — Он резко вскочил на ноги. — Я как угорелый несусь из Аргентины! Думаю, что с ней случилось! А она, видите ли, пошутила…
— Воробей, не заводись…
— Да я тебе сейчас как дам по роже! Пошутила!.. У тебя, Мухина, вместо головы — кочан капусты!
Я виновато вздохнула.
— Ну прости, Володька.
— Ни за что!
— А хочешь, я тебя поцелую?
Он мигом успокоился.
— Хочу.
И я его поцеловала.
— Ладно уж, Мухина, — сразу подобрел Воробей, — в последний раз прощаю.
Мы забросали гроб землей и побежали вон из парка. Пусть теперь господин Шульц названивает сколько угодно.
— Слушай, Воробей, — спросила я на бегу, — а как ты узнал, что меня закопали?
— А я, когда приехал, первым делом решил разведать обстановку. Ты же по телефону предупреждала: будь осторожен. Иду я к гостинице, смотрю — а ты стоишь на трамвайной остановке…
— И ты поехал за мной.
— Да. Во втором вагоне. А после решил подождать тебя у магазина ужасов. Жду, жду. Наглупила ночь. Я уж хотел в магазин лезть. Но тут вижу: два типа гроб выносят. Я и врубился, что ты в этом гробу.
— А как ты врубился?
— Чего ради им посреди ночи пустой гроб тащить?
— Ну а как ты узнал, что я там живая, а не мёртвая?
Володька фыркнул:
— Кто ж тебя, Мухина, в такой роскошный гроб мертвую положит?.. Ну а когда эти типы ушли, я схватил твою лопату — и за работу. Торопился. Боялся, как бы ты там не задохнулась. А ты шутки дурацкие шутишь…
— Ой, да ладно, Воробей, — поморщилась я. — Ты просто в черный юмор не въезжаешь.
— Зато я тебя от смерти спас! — гордо объявил Володька.
— Тронута, сдвинута, опрокинута! Может, прикажешь теперь из благодарности за тебя замуж выйти?
Воробей опять фыркнул:
— Хэ, замуж. Лично я жениться не собираюсь. У меня другие планы. После школы я стану композитором. Буду писать музыку и исполнять ее на скрипке.
— А я после школы стану путешественницей! — азартно подхватила я. — Обойду весь земной шар. Как дедушка. Сначала вдоль, а затем поперек… Ну а потом…
Володька перебил:
— Размечталась, Мухина. Давай-ка лучи расскажи, что тут за дела творятся.
Мы сели на скамейку,
— Ну, слушай, Воробей…
И я подробно рассказала Володьке об Ирке Пыжиковой и боцмане Кошкине; об Анате и цветочке тариге; о следователе Емелине и снайперской винтовке; о толстом Свинарском и тонком незнакомце с черной тростью, о мадам Ирэн и господине Шульце…
Короче говоря, все-все-все рассказала. Когда я закончила, уже почти рассвело. Мы встали со скамейки и порулили в гостиницу. Кира, как обычно, сидела на своем месте.
— Знакомьтесь, — представила я ей Воробья, — мой старший брат. Володя Мухин. Приехал ночным поездом.
Воробей галантно расшаркался и спросил:
— У вас свободного местечка не найдется?
— Для брата Эммочки у нас все найдется! — ответила Кира и протянула ему формуляр. — Заполняй, мальчишечка!
Воробей начал заполнять.
— Кира, а кто живет в тринадцатом номере? — вкрадчиво поинтересовалась я.
Дежурная залилась звонким смехом:
— Ха-ха-ха… У него такая смешная фамилия — Шеври… ха-ха… Шеврикукин…
— А откуда он приехал?
— Из Рязани… Ха-ха-ха…
Я решила подождать, пока дежурная успокоится. Но так и не дождалась. Кира все хохотала и хохотала.
— А он что — хромой? — спросила я.
От этих слов она залилась пуще прежнего.
— Ой, не могу, ха-ха-ха…
— Странная какая-то тетечка, — сказал Володька, когда мы уже поднимались по лестнице.
— По-моему, она с приветом, — покрутила я пальцем у виска.
— С "Приветом из Африки", — сострил Воробей,
Первым делом мы решили как следует выспаться. И разошлись по своим номерам. А в полдень Володька явился ко мне, и на свежие головы мы принялись рассуждать.
— Значит, так, Мухина, — начал Воробей. — Пока что не вызывают сомнений два факта. Первый: то, что капитан Кэп исчез. И второй: то, что в тебя стреляли из снайперской винтовки. Ты — девчонка и можешь не знать такую вещь: из винтовки с лазерным прицелом невозможно промахнуться.
— Точно! — воскликнула я. — Я же знала об этом, но забыла.
— Выходит, тебя не хотели убивать, — продолжал Володька. — А таким способом предупредили.
— Предупредили?.. А о чем?
— О грозящей опасности.
— Бандит из тринадцатого номера хотел меня предупредить?! — язвительно хмыкнул! я. — Классно ты, Воробей, рассуждаешь.
— Да с чего ты взяла, что он бандит?
— Ну а кто ж еще, если у него оказании дедушкины записи?! К тому же он…
— Да погоди ты тараторить, — остановил меня Володька. — Давай спокойно рассуждать. Значит, так. В твоем рассказе все время выплывают две вещи: наркотики и сокровища.
— Не наркотики, а наркотик, — уточнила я. — "Привет из Африки".
— А ты уверена, что тебе вовсе не давали наркотиков?
— Нет, не уверена, — сказала я, вспомнив свое болезненное состояние в тот день. — Понятное дело, они что-то подсыпали в молоко. Иначе я бы сразу въехала в этот фокус-покус с отрубленной головой.
— Вот именно! — подхватил Володька. — Они подсунули тебе один наркотик, а разыграли так, словно дали другой — "Привет из Африки". Спрашивается — зачем?..
— Слушай, а что это за "Привет"?
— Да я и сам толком не знаю. Мне наш посол в Аргентине рассказывал, что этот наркотик вызывает сильные галлюцинации. Тебе кажется, будто ты герой крутого боевика… — Вдруг Воробей бросился к двери и выглянул в коридор. — Хм, странно…
— Что странно?
— Мне показалось, что нас подслушивают, — Он вернулся на свое место. — На чем я остановился?..
— На "Привете из Африки".
— Так вот, ученые не могут раскрыть химический состав "Привета". А Хромой Макс держит все в большом секрете…
— В последнее время он куда-то пропал, — вставила я. — По радио передавали.
— Кто пропал? Хромой Макс?
— Да нет. "Привет из Африки". Воробей кивнул.
— Посол тоже об этом говорил. Он считает, что Хромой Макс сам не знает состава "Привета", а просто нашел запасы непонятного вещества где-то в африканских джунглях. Поэтому и назвал "Привет из Африки". А сейчас эти запасы у него кончились.
Меня вдруг осенило:
— Воробей, а что, если этот наркотик делается из человеческих костей?! Тогда понятно, зачем незнакомцу с черной тростью понадобился скелет Скуратова.
Володька посмотрел на меня как на чокнутую.
— Мухина, умный человек тоже имеет глупые мысли, но он никогда не высказывает их вслух.
Я обиженно надула губы:
— Подумаешь, умный выискался.
— Да ты, Эмка, не обижайся. Просто ты уже во всем этом основательно запуталась. А мне со стороны виднее.
— Ну и чего тебе виднее?
— А то, что не надо смешивать сокровищу и наркотики. Как говорится, суп — отдельно, мухи — отдельно…
— Хорошо — тряхнула я головой, — давай поговорим о мухах, ну то есть о сокровищах,
— Давай. — Володька перешел на шепот. — Нам надо пробраться в Лизаветин склеп и…
— Ну ты даешь, Воробей, — перебила я. Ты что, полезешь в магазин мадам Ирэн и будешь разбирать там полы?
— Тс-с-с! — Володька указал глазами дверь. — Что ты орешь?
— Ой, да никто нас не подслушивает. — Я выглянула в пустой коридор. — Никого тут нет.
Но Воробей все равно продолжал шептать;
— Зачем нам лезть в магазин? Ты же сами говорила: Скуратов приказал прорыть к склепу подземный ход от своего дома.
— Ты хочешь сказать… — начала я.
— Тихо! — погрозил Володька кулаком.
— Ты хочешь сказать, — перешла я тоже на шепот, — что надо пойти в краеведческий музей и найти этот ход?
— Вот именно, Мухина.
Я с сомнением покачала головой.
— Ну-у, не знаю…
— Зато я знаю, — уверенно отрезал Воробей и встал. — Идем.
И мы пошли в музей.
— Здрасте, Лев Николаич, — поздоровалась я с Курицыным. — Вот, решила еще разок посетить ваш замечательный музей.
— Похвально, дитя мое, похвально, — директор взглянул на Володьку. — А кто этот молодой человек, разрешите узнать?
— Скрипач Воробьев, — представила я Воробья. — Любимый ученик Паганини.
— Мухина, кончай чушь молоть, — недовольно буркнул Воробей.
— Тоже интересуетесь историей нашего края? — спросил у него Курицын.
— Ага, — подтвердил Володька. — Особенно пещерами и склепами.
— Да, наш край богат всевозможными пещерами, — закивал директор. — В одних только горах у озера их более двадцати. А во племена Ивана Грозного…
— Лев Николаич, — перебила я, — а подземными ходами ваш край не богат?
— Очень своевременный вопрос, дитя мое, — оживился Курицын. — Не далее как вчера я случайно обнаружил в музее подземный ход.
Мы с Воробьем так рты и разинули.
— Подземный ход… — обалдело повторил Володька.
— Что, не верите, молодые люди? — улыбался директор, — А зря. Помнишь, дитя мое я рассказывал, что в этом доме когда-то жил помещик Скуратов? Так вот, оказывается, он действительно прорыл к склепу своей жены подземный ход…
— И… что?.. — затаила я дыхание.
— А я ведь считал это такой же легендой. как и историю со скуратовскими сокровищами. Ан нет. Вчера разбираю в подвале всякую рухлядь, гляжу — а одна плита к полу неплотно прилегает. Я ее ломиком подцепил, А там — ход…
— И вы полезли?! — в один голос вскричали мы с Воробьем.
— Стар я, молодые люди, на карачках-то ползать. Надо археологов из центра вызывать. А у музея денег нет.
— А давайте мы сползаем, — живо предложила я.
— За бесплатно, — добавил Володька. Курицын даже прослезился.
— Какие же вы молодцы, друзья мои, — с чувством произнес он, — А не испугаетесь?
Мы наперебой начали уверять его, что не испугаемся.
Директор подошел к книжному шкафу и достал с полки толстенный том.
— Вот, хочу подарить вам эту книжку, — сказал он, любовно поглаживая корешок. — Здесь собраны очерки по истории нашего края. Тут и моя статейка имеется.
— Тогда подпишите, Лев Николаич, — попросила я.
— Охотно, дитя мое. — Курицын подписал и громко прочел свою надпись: — "Юным археологам! Любите и изучайте историю родного края. Директор краеведческого музея Лев Курицын".
Он торжественно вручил мне "кирпич".
— Прошу, дитя мое. Читай на здоровье. Весьма поучительный труд.
Весил "поучительный труд" килограмма два, не меньше.
— Значит, сегодня ночью мы и полезем, — о6ъявил Воробей.
— А почему ночью? — озадачился директор.
— А нам так интересней, — нашлась я, но, как только мы вышли из музея, тоже спросила: — А почему ночью?..
— Безопаснее, — объяснил Володька. — Вдруг мадам Ирэн знает о склепе. Хочешь с ней нос к носу столкнуться?
— Предусмотрительный ты парень, Воробей.
— А ты, Мухина, юмористка-самоучка. Зачем брякнула, что я любимый ученик Паганини?
Я захихикала:
— А разве не так? Вон, тебя даже в Аргентину с концертами пригласили… Кстати об Аргентине. Ты что, удрал? Или концерты отменили?
— С Аргентиной прикольно получилось, — тоже захихикал Володька. — Наутро после твоего звонка я в шутку говорю директору
концертного зала "Эльдорадо": "Вы знаете, сеньор Казарре, мне приснился сон, будто под "Эльдорадо" произошло землетрясение". Этот чудак так испугался, что отменил все мои выступления и приказал готовить здание к эвакуации. И я спокойненько улетел. Прикольно, да?
— Прикольно, — согласилась я и предложила: — Слушай, Воробей, а поехали в парк, на каруселях покатаемся.
Мы как раз проходили мимо трамвайной остановки.
— А как же мадам Ирэн? — напомнил Володька. — Давно, Мухина, в гробу не лежала?
Я отмахнулась.
— Ой, да ее магазин далеко от аттракционов. К тому же в парке наверняка полно народу.
— Ну, тогда поехали.
В парке и правда было полно народу. Мм прокатились на всех каруселях, слопали им три мороженых и подошли к "Пещере ужасов". На сей раз она работала. Я дернула Воробья за руку. — Володька, давай зайдем. Я прямо тащусь, когда у меня от страха душа в пятки уходит,
Взяв у старушки кассирши билеты, мы сели в двухместную тележку и покатили по рельсам. Внутри пещеры горел зловещий синий свет. В углах сидели стервятники. Чучела, естественно. Впереди показались скелеты. Нарисованные.
— Какая лажа, — разочарованно произнесла я.
— Это точно, — кивнул Воробей.
Из-за поворота показался монстр-великан. Совсем не страшный.
— Все ясно, — вздохнула я. — Эта пещера рассчитана на малышню.
— Да уж, — откликнулся Володька. — Зря только деньги потратили.
Наша тележка катилась дальше. Монстр-великан остался позади. А вместо него возникла женщина в черном трико и маске "домино".
— О, что-то новенькое, — слегка оживились я.
— Наоборот, старенькое, — возразил Воробей. — Я этот трюк сто раз по телику видел. Она сейчас начнет в нас ножи метать. Вернее, нам так будет казаться. Оптический обман.
Володька был прав. Женщина размахнулась и бросила в нас нож.
Он просвистел рядом с моей щекой. Даже ветерком повеяло.
"Ух ты, классный эффект!" — с восхищением подумала я.
Женщина бросила второй нож. Он полетел прямо мне в лицо. Я, чисто инстинктивно, вскинула руки с "кирпичом" Курицына. Острое лезвие вошло в книгу по самую рукоятку.
Тут-то до меня и дошло: она кидала ножи по-настоящему!
Тележка продолжала двигаться. Мы неотвратимо приближались к зловещей фигуре в маске. Я начала лихорадочно вытаскивать нож из книги. А он, блин, не вытаскивается!
— Помогай! — закричала я Воробью. Теперь я держала книгу, а Володька пытался вытащить нож.
Женщина тем временем достала из сумки пистолет. И прицелилась мне прямо в сердце.
В этот момент Воробей выдернул нож из книги.
— Кидай! — завопила я. — Кидай!
Володька кинул. Лезвие сверкнуло в воздухе. Женщина вскрикнула. Нож угодил ей и правое плечо. Пистолет выпал из ее пальцев.
А наша тележка выкатилась из пещеры.
На улице все так же сияло солнце. Крутились карусели. Гремела музыка. Я глянула на Воробья. Он был бледный-пребледный. Думаю, и я выглядела не лучше.
— Испугались, ребятки? — посмеиваясь, спросила старушка кассирша.
— Странный у вас какой-то номер, — еле ворочала я пересохшим языком.
— Это который? — не поняла кассирша.
— С ножами, — просипел Володька.
— Отродясь у нас ножей не было, — пожала плечами старушка.
Мы с Воробьем переглянулись.
— Все ясно, Мухина, — мрачно сказал он. — Тебя пытались убить.
— Ой, мамочка, у меня от страха прямо душа в пятки ушла, — призналась я.
— Ты же от этого тащишься, — напомнил мне Володька.
Остаток дня мы бурно обсуждал к происшествие в пещере. А вечером потопали в музей.
— Держите, молодые люди. — Курицын протянул нам два фонаря. — Для вас приготовил.
Мы спустились в подвал и, отодвинув тяжелую плиту, полезли в подземный ход. Впереди Володька, за ним — я.
— Счастливого пути, — крикнул нам директор.
Ход был узкий и низкий. Приходилось ползти почти что на четвереньках.
— Ну скупердяй Скуратов, — ворчала я, — не мог попросторней проход сделать.
Вдруг Воробей резко остановился. Я, естественно, тоже.
— Впереди — свет, — шепотом сообщил он.
— Какой свет?
— Электрический.
— Может, это мертвая Лизавета светится?
— Мухина, опять ты чушь мелешь. При чем тут Лизавета? Сама же говорила: они с Мадунгой в Африку уехали.
— Ах, да, — вспомнила я.
— Ладно, лезем дальше.
Теперь уже и я видела неясный свет, сочившийся откуда-то сверху. Володька уткнулся в глухую стену. Дальше хода не было. Над нами находились две плиты.
— Прибыли, — тихо сказал Воробей. Сдвинув одну из плит, мы вылезли наверх. Склеп оказался каким-то странным. На потолке висела люстра с тремя горящими лампочками; вместо гроба стоял стол, уставленный различными колбами, мензурками, стеклянными банками… На полу была куча коробок, доверху набитых белыми таблетками. Володька взял одну таблетку и лизнул.
