— Либитум, — уверенно заявил он.
— Какой еще либитум? — не поняла я.
— Есть такой наркотик. С привкусом мяты.
— А ты откуда знаешь?
— Наш посол в Аргентине рассказывал.
— Он что — наркоман?
— Не наркоман, а специалист по наркотикам.
Я с недоумением озиралась.
— Ни фига не врублюсь. По виду — настоящий склеп.
— Склеп и есть, — сказал Володька. — Просто мадам Ирэн приспособила его под лабораторию для изготовления либитума.
— А где же сокровища? — продолжала я озираться. — Может, мадам Ирэн их перепрятала?
Воробей не успел ответить. В потолке, рядом с люстрой, внезапно открылся люк, и в образовавшееся отверстие просунулся ствол автомата.
— Не двигаться! — раздался грозный окрик. — Руки вверх!
Мы подняли руки. А что еще нам оставалось делать?..
В склеп спрыгнули два милиционера. Одного я сразу узнала, это был сержант Петренко.
Нас обыскали. Петренко вытащил у меня из кармана дедушкин пистолет.
— Ага-а! — радостно завопил он. — Вооруженное ограбление!
— Пистолет без патронов, — заметила я. 1
— Разговорчики! — прикрикнул сержант. Сверху спустили веревочную лесенку. Поднявшись, мы оказались в магазинчике мадам Ирэн. Ни самой мадам, ни ее помощников я не заметила. Нас вывели на улицу.
У магазина стоял милицейский фургон.
— Они заранее знали о нашем приходе, — шепнул мне Володька.
— Откуда?
— От верблюда. Орать в гостинице надо было меньше.
Петренко открыл дверцу фургона:
— Прошу, господа грабители. Мы поехали.
— Куда мы едем? — поинтересовалась я.
— Сама-то как думаешь? — ухмыльнулся сержант.
Фургон остановился у отделения милиции. Здесь нас поджидал следователь Емелин. Петренко протянул ему мой пистолет:
— Вот, у Мухиной изъял.
Емелин понюхал дуло.
— Порохом пахнет.
— Каким порохом?! — возмутилась я. — Что вы врете!
Следователь на меня даже не взглянул.
— В камеру их! — коротко приказал он.
— Это провокация! — возмутился и Воробей.
— Топай, топай, — толкнул его в спину сержант.
Нас посадили в разные камеры.
Железная дверь захлопнулась. Заскрежетал ключ.
Я огляделась. Решетчатое оконце под потолком. Деревянные нары. Каменные стены.
"Ладно, — подумала я, — утро вечера мудренее". И начала укладываться на нарах.
Но тут снова заскрежетал ключ. В камеру вошел Петренко.
— Мухина, — сказал он, — на допрос.
Сержант привел меня в кабинет Емелина. Верхний свет был выключен. Горела только настольная лампа.
— Садитесь, — указал мне следователь на стул.
Я села. Петренко вышел. Емелин достал ручку, лист бумаги и приступил к допросу:
— Фамилия, имя, отчество?
— Вы же знаете.
— Отвечать на вопросы!
— Мухина Эмма Игоревна.
— Где проживаете?
— В Москве.
— Род занятий?
— Учусь в школе.
— Сколько вам полных лет?
— Девяносто восемь.
Следователь машинально записал. Но тотчас опомнился.
— Ты что, Мухина, шутить со мной вздумала?!
— С чего вы взяли? — невинно смотрела я.
— Гражданка Мухина, — грозно объявил он, — вы обвиняетесь в убийстве своего деда!
Я чуть со стула не грохнулась.
— Что-что?
— Что слышала, Эммочка, — с ядовитой улыбкой ответил Емелин. — Ты, я гляжу, из молодых — да ранних. Мы навели справки в нотариальной конторе. По завещанию, в случае смерти капитана все его имущество, в том числе дом, переходит к тебе. Но ты нетерпеливая, ты ждать не хочешь. Поэтому и убила родного дедушку. А потом разыграла комедию с его исчезновением.
— Вы дурак? — спокойно поинтересовалась я.
— Ты мне заплатишь за оскорбление, — угрожающе произнес Емелин. — Кстати, з разговор с Аргентиной ты тоже заплатишь.
И он кинул через стол телефонный счет.
— И не подумаю, — я бросила счет обратно. — Сами говорили: "Звони хоть в Аргентину". Никто вас за язык не тянул.
Следователь нервно закурил.
— Хорошо, переходим ко второму пункту. Кто подговорил тебя и твоего сообщника Воробьева ограбить магазин?.. Микстуров?!
— При чем тут Микстуров? — не поняла я.
— При том самом, милая.
Я на минутку задумалась. Мадам Ирэн знала о моем заявлении в милицию. А следователь Емелин устроил засаду в "Маленьком магазинчике ужасов"… Я сопоставила оба эти факта, и мне сразу все стало ясно: Емелин работает на мадам Ирэн!
Следователь истолковал мое молчание в свою пользу.
— Вот и молодец, Эмма, — заулыбался он. — К чему тебе лишние неприятности. На, ознакомься и подпиши… — Он протянул листок бумаги.
Это было заявление в милицию, написанное от моего имени. В нем говорилось, что Микстуров подговорил нас с Володькой ограбить магазин мадам Ирэн.
— И не подумаю подписывать эту липу! — с возмущением воскликнула я.
Емелин грохнул кулаком по столу.
— Нет, подпишешь, мерзкая девчонка!
— Ставить свою подпись — мое право, а не обязанность! Понятно?!
— Ах, какие мы умные, — съязвил следователь.
— А что в этом плохого? — пожала я плечами.
— Хорошо, — зловеще сказал он. — Не хочешь — как хочешь. Придется тебе тогда посидеть в колонии для несовершеннолетних преступников.
— А вам придется посидеть в колонии для совершеннолетних преступников, — тут же парировала я.
— Это еще почему?
— Потому, что вы работаете на мадам Ирэн! — гневно заговорила я. — И еще потому, что вы специально не расследуете сорок пять дел! Вы продались бандитам! Вы сами — бандит!..
— Неправда, — растерялся Емелин.
— Нет, правда! — грохнула и я кулаком по столу.
Следователь вскочил со стула как ужаленный.
— Эту правду ты унесешь с собой в могилу… Петренко! — громко позвал он.
Тотчас явился Петренко.
— Вот что, сержант, — сказал ему Емелин. — Приготовь-ка утром дежурный "газик". Я повезу Мухину в парк, к магазину. Надо будет провести следственный эксперимент.
— Мне тоже с вами ехать? Следователь криво усмехнулся:
— Нет. Я прокачусь с ней вдвоем.
Петренко отвел меня обратно в камеру. Я улеглась на жесткие нары и задумалась.
Значит, следователь Емелин решил упрятать Микстурова за решетку. Хотя неделю назад расхваливал детектива на все лады и пихал мне номер его телефона. Любопытно…
Кроме того, я выяснила, что Емелин работает на мадам Ирэн. А та хочет заполучить дедушкины записи. Что же ей надо в этих записях?..
И тут меня точно током ударило. Рецепт булигонго — вот что!..
Чудесный напиток, полученный Мадунгой из смеси тариги с ромашкой, и есть новейший наркотик "Привет из Африки"!
Я вскочила с нар и, засунув руки в карманы, возбужденно забегала по камере…
Если наш посол в Аргентине прав и у Хромого Макса действительно нет рецепта, то мадам Ирэн, заполучив дедушкины записи и узнав рецепт булигонго, может стать "крестной матерью" мировой наркомафии.
Ай да мадам Ирэн!
На дне правого кармана я нащупала что-то твердое. Это оказалась таблетка либитума. Видно, когда мы были в склепе, я машинально сунула ее в куртку.
Мне на ум сразу же пришел дерзкий плиц побега.
— Петренко! — забарабанила я в дверь.
— Чего тебе? — раздался недовольный голос.
— Дайте поесть.
— Не положено. Только утром.
— Петренко, миленький, — стала жалобе упрашивать я. — Так кушать хочется.
— Ну ладно уж, — проворчал он. — Сейчас принесу.
Через пару минут в дверях открылось маленькое окошко, и сержант протянул мне миску горохового супа.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Как только окно закрылось, я бросила в суп таблетку либитума, раскрошила ее ложкой и тщательно размешала.
Потом снова забарабанила в дверь.
— Петренко!
— Вот беспокойная девка, — заворчал сержант, опять открывая окошко. — Ну чего еще?
— У супа какой-то странный привкус, — пожаловалась я, возвращая ему миску. — Попробуйте.
Петренко попробовал.
— Суп как суп, — сказал он.
— Не-е-т, вы побольше съешьте. Сержант зачерпнул суп ложкой. Затем еще
раз… и еще… Короче, он умял всю миску. Наркотик начал действовать. Глаза у Петренко заблестели. Он глупо ухмыльнулся.
— Дяденька Петренко, — ласково попросили я, — выпустите меня отсюда. Пожалуйста.
— С превеликим удовольствием, — сержант широко распахнул дверь камеры. — Выходи, дорогая, ты свободна! Я сам вместо тебя сяду!
С этими словами он вошел в камеру, лег на пары и громко запел: "Сижу за решеткой в темнице сырой…"
— А может, вы и Воробьева освободите? — вкрадчиво осведомилась я.
— Держи! — Петренко кинул мне ключ. — Все свободны!
Я открыла дверь соседней камеры и выпустила Воробья на волю.
— Ты что, наркотик в суп подмешала? — шепнул он.
— Ага.
— Бежим скорей!
— Бежим!
И мы побежали.
— Эй, ребята, вы куда?! — весело закричал нам вслед сержант.
— В лес по грибы, — сказала я.
Петренко лукаво погрозил пальцем.
— Смотрите больше не попадайтесь.
Мы крадучись прошли через дежурное помещение. На топчанах храпели несколько мильтонов. Я увидела на столе свой пистолет и, конечно же, прихватила его с собой.
На улице было раннее утро.
Из первого же телефона-автомата я звякнула детективу Микстурову.
— Алло? — ответил сонный голос.
— Говорит Эмма Мухина, — затараторила я. — У меня к вам срочный разговор…
— Слушаю,
— Не телефонный, — добавила я.
— Где ты находишься?
— У Центрального рынка.
— Оставайся там. Я сейчас приеду. Минут через пятнадцать подкатил "Форд"
Мы с Воробьем залезли в машину. Я все подробно рассказала,
— Значит, они хотят меня подставить, хмуро произнес Микстуров.
— Но зачем? — спросил Володька.
Не ответив, детектив сунул в зубы сигарету. Я с готовностью протянула ему зажигалку, которую взяла с приборного щитка. Но Микстуров принялся хлопать себя по карманам, бормоча:
— Куда ж я ее задевал?..
— Да вот ваша зажигалка, — сказала я. — Прикуривайте.
Он прикурил, выдохнул дым и спросил:
— Так ты, Эмма, думаешь, что никакого "Привета из Африки тебе не давали?
— Конечно. Все было ловко подстроено. Непонятно только, с какой целью.
— А как выглядит человек с черной тростью?
— Шеврикукин?
— Да.
— Так я ж его не видела.
— Ах, точно.
Выло заметно, что Микстуров с трудом сдерживает ярость… Не докурив сигарету и до половины, он затолкал ее в пепельницу и рванул машину с места.
— Ей это даром не пройдет, — процедил он, вертя баранку.
— Вы имеете в виду мадам Ирэн? — поинтересовался Володька.
Микстуров промолчал. Мы подкатили к гостинице.
— Спасибо, ребята, за информацию, — детектив поочередно пожал нам руки. — Емелина можете не опасаться. Я приму соответствующие меры.
И "Форд" умчался.
Мы вошли в гостиницу, взяли у дежурной ключи (на сей раз дежурила не Кира) и поднялись в мой номер.
— Вот гады какие! — возмущалась я. — Хотят посадить в тюрягу хорошего человека!
— А ты заметила, что у него один глаз стеклянный? — спросил Воробей.
— У кого? — с ходу не врубилась я.
— У Микстурова. Он не увидел зажигалку, которую ты ему протянула.
В эту минуту зазвонил телефон. Я вопросительно глянула на Володьку: брать, не брать?
— Бери, — сказал он.
Я взяла трубку.
— Да?
— Если вы хотите узнать о судьбе капитана Кэпа, приходите сегодня в двадцать ноль-ноль на пристань. Прокатимся на прогулочном теплоходе, там и поговорим.
Это был хриплый голос Шеврикукина.
Весь день мы с Воробьем прикидывали: идти или не идти мне на встречу с Шеврикукиным?.. Дедушки вон пошел — и исчез. С другой стороны, если б Шеврикукин хотел меня убить, то давно бы убил из снайперской винтовки.
В общем, мы решили: надо пойти. Но следовало как-то подстраховаться. Эх, жаль, в пистолете патронов не было, а то б Володька притаился где-нибудь в укромном уголке и в критический момент — бах! бах! — в Шеврикукина. Но, увы, мадам Ирэн забрали обойму, и этот вариант отпадал.
— А что, если акваланги? — предложил Воробей.
— Какие акваланги?
— Ну ты говорила, что японцы подарили капитану Кэпу два акваланга.
— И что?.. Володька объяснил:
— Я надеваю акваланг, а второй беру с собой. Цепляюсь за какую-нибудь загогулину на дне теплохода и плыву вместе с ним. А ты, как только возникнет опасность, прыгаешь в воду. Я передаю тебе под водой акваланг. И мы сматываемся.
— Ты разве умеешь плавать с аквалангом?
— А чего тут уметь? Я, когда с родичами на спортивной базе отдыхал, каждый день с аквалангом плавал.
Володькина идея мне понравилась. И мы приступили к ее осуществлению. Пробрались через чердак в дедушкин дом и забрали оттуда нее подводное снаряжение.
А ровно в двадцать ноль-ноль я стояла на пристани. Смеркалось. Шеврикукина не было.
К пристани причалил маленький теплоходик. Из него выскочила бойкая тетенька и закричала в мегафон:
— Желающих прокатиться по живописному озеру Богатое прошу покупать билеты! Теплоход отправляется через несколько минут!..
И тут я увидела человека с черной тростью. Как ни странно, у него было красивое и мужественное лицо. Я даже пожалела, что такое лицо досталось обыкновенному бандиту.
Не глядя на меня, он купил билет и прошел по трапу на теплоход. Я тоже купила билет и тоже прошла на теплоход…
— Отправляемся, отправляемся! — закричала тетенька в мегафон.
Теплоходик отчалил. Я поднялась на верхнюю палубу и, облокотясь на поручни, стала глядеть на удаляющийся берег.
— Идите за мной, Эмма, — раздался шепот.
Я быстро обернулась. Шеврикукин уже спускался по лесенке. Я последовала за ним. Мы прошли в хвост, где под винтом вздымались белые хлопья пены.
Здесь была небольшая площадка со скамьей.
Шеврикукин сел. Я встала поодаль, мысленно измерив расстояние между нами — на тот случай, если он вдруг кинется на меня.
— Слушаю вас, — сухо произнесла я.
— Эмма, — вполголоса заговорил Шеврикукин. — Хочу сообщить вам приятное известие. С капитаном Кэпом все в порядке. Он жив и здоров…
Голос его звучал спокойно. Не то, что при разговоре со Свинарским. Даже хрипота были какой-то мягкой. Ловко притворяется, гад.
Я изобразила на лице полнейшее равнодушие.
— Меня это не интересует.
— То есть как — не интересует? — удивленно приподнял он брови.
— А вот так.
В эту минуту мимо нас прошла влюбленная парочка.
— Хорошие здесь места, — громко произнес Шеврикукин. — А вот у нас в Рязани… — И он начал рассказывать про Рязань. Но, как только парочка удалилась, Шеврикукин сказал: — На самом деле я не из Рязани, а из Цюриха. Я — агент Интерпола.
Ну заливает!
— Вы знаете, Эмма, что такое Интерпол?
— Международная полиция.
— Совершенно верно. Сейчас мы заняты поисками опасного преступника. Хромого Макса. И попросили капитана Кэпа помочь нам в этом деле.
Я усмехнулась.
— По-моему, вы не там ищете. Хромого Макса надо искать в Америке или в Африке.
— Ошибаетесь, Эмма. Он находится в Задонске, потому что хочет завладеть записками нашего деда. Ему необходимо заполучить рецепт одного африканского снадобья.
— А-а, — равнодушно протянула я. Шеврикукин пристально посмотрел мне в
глаза.
— Вы мне не верите?
— Не верю! — прямо сказала я. — Почему сам дедушка не пришел?
— Поймите, Эмма, это невозможно. Операция вступила в свою заключительную стадию. На карту поставлено слишком много. В данный момент сложилась уникальнейшая ситуация, когда все преступные нити наркобизнеса сосредоточены в руках одного человека — Хромого Макса. У Интерпола появилась реальная возможность одним ударом покончить с наркомафией во всем мире…
Честно говоря, хотелось ему верить. Но я прекрасно помнила, как, прячась под кроватью, слышала совсем другие речи.
— Хорошо, Шеврикукин, — оборвала я его. — Если вы скажете, что было написано в открытке, которую дедушка послал мне в Москву, я вам поверю.
Он расплылся в улыбке.
— Это проще простого. Капитан Кэп просил вас немедленно куда-нибудь уехать.
— Фиг попало! Дедушка, наоборот, просил меня немедленно приехать в Задонск.
— Нет, нет, Эмма! — с горячностью воскликнул он. — Капитан опасался, что Хромой Макс может использовать вас в качестве заложницы…
Я скривилась.
— Ой, только не надо мне лапшу на уши вешать. Я знаю о ваших связях с местными бандитами. Почему вы хотели, чтобы имей но Свинарский принес вам скелет Скуратова?..
— Потому что нам нужно было поссорить Свинарского и мадам Ирэн. Под прикрытием задонской милиции мадам Ирэн изготавливает в своей подпольной лаборатория наркотики. А Свинарский и его люди занимаются сбытом этих наркотиков. Вот мы и решили пресечь их преступную деятельность. Но главная цель Интерпола — Хромой Макс!
— Может, вы и из снайперской винтовки л меня не стреляли? — язвительно осведомилась я.
— Не стрелял, — с ходу соврал Шеврикукин.
— Она сама выстрелила, да?..
— Эмма, послушайте… — Он начал приподниматься.
— Сидеть! — приказала я.
— Хорошо, хорошо… Только успокойтесь. Я вам сейчас все объясню. Из винтовки стрелял капитан Кэп…
— Да что вы такое мелете?! Мой дедушка никогда…
— Подождите, Эмма! — перебил Шеврикукин. — Таким способом капитан хотел вас предупредить, до какой степени здесь опасно. Чтобы вы были начеку, раз уж приехали…
— Каждое ваше слово — ложь! — взорвалась я. — Но один раз вы все же проговорились. Когда сказали, что Хромой Макс в Задонске. Вы и есть Хромой Макс!
У негодяя отвисла челюсть. А рука медленно поползла к карману. Ясно, у него там пушка. Еще секунда — и мне конец.
Перемахнув через поручни, я прыгнула в воду.
Вода была обжигающе холодной. Сквозь темно-зеленую пелену я увидела, как ко мне плывет Воробей. Он взвалил мне на спину тяжелый акваланг.
Мы подождали, пока теплоход отойдет достаточно далеко, и вынырнули на поверхность.
— Это Хромой Макс, — тотчас сообщила я.
— Понятно, — сказал Володька. — Плывем к берегу. Там все подробно расскажешь.
Он достал из полиэтиленового пакета ласты и маску. Я с трудом стащила с ног кроссовки и сунула их в пакет.
Мы опять ушли под воду и, спустившись к самому дну, поплыли, мерно перебирая ластами. Под нами шевелились густые заросли водорослей. Тут и там валялись консервные банки, бутылки, железяки… Все это за многие годы накидали пассажиры с прогулочных тем доходов.
Вскоре водоросли кончились, и пошел беленький песочек. Мы плыли и плыли, не останавливаясь. Впереди уже виднелась подпол нал часть скалистого берега.
Воробей сделал мне знак — "всплываем", Я закивала и стала подниматься, но вдруг попала в сильное течение, сбилась с ритма и беспомощно заболтала руками и ногами.
Меня понесло прямо на скалы, переворачивая, словно тряпичную куклу. А в следующую минуту я врезалась головой в вязкий ил, с. ужасом ожидая удара о скалу. Однако вместо этого я все глубже и глубже погружалась внутрь скалы.
Я закричала от страха, и рот тотчас наполнился склизкой грязью. Меня чуть не стошнило. Я крепко схватила зубами резиновый мундштук.
Со всех сторон был только ил.
Ощупав стены, я поняла, что попала в подводный ход в скале. Развернуться в нем было абсолютно невозможно. Яростно работая ластами, я начала пробиваться сквозь илистую жижу.
Вдобавок ко всем прелестям за шиворот заползла какая-то колючая тварь и противно там шевелилась.
К счастью, ил вскоре закончился и снов
появилась чистая вода. Протерев маску, я увидела позади себя свет. Это плыл Воробей с включенным фонарем.
Потолок над головой вдруг исчез. Я вынырнула на поверхность. Рядом со мной показался Володька.
— Смотри-ка, Мухина, это же подводная пещера.
— Ага.
Шлепая ластами по каменистому дну, мы вышли на берег. Маленькая пещерка была сплошь завалена кучами песка.
Я опустилась на ближайшую кучу и отстегнула тяжелые баллоны.
— Фу-у, устала…
— Ну давай рассказывай, — нетерпеливо потребовал Володька, тоже отстегивая баллоны.
Я пересказала ему свой разговор с Хромым Максом.
— По-моему, Шеврикукин не врет, — скапал Воробей, когда я закончила. — Интуиция мне подсказывает, что он действительно агент Интерпола.
— Интуиция — одно, а факты — совсем другое, — заметила я.
— Надо не только доверять фактам, но и уметь их анализировать, — важно заявил Володька.
— Не умничай, Воробей!
— Я не умничаю, — вспылил он. — А вот ты разговаривала с этим Шеврикукиным как супердура!
— Сам ты супердурак! — завелась я. — Посмотрела бы я, как бы ты среагировал, когда он в карман за пистолетом полез.
— С чего ты взяла, что за пистолетом? Может, за сигаретами.
"А вдруг и правда за сигаретами?" — подумала я. Но вслух раздраженно бросила:
— Ой, ладно, Воробей, заткнись!
— Ну и пожалуйста… — Обидевшись, Володька ушел в глубь пещеры.
А я от нечего делать начала пересыпать песок из ладони в ладонь. Песок показался мне каким-то странным. Я посветила фонарем им одну кучу, на другую…
— Ни фига себе, — присвистнула я. — Это же… золото.
— Что ты там, Мухина, бормочешь? — спросил из темноты Володька.
— Это же золото!.. — закричала я во все горло. — Воробей, мы нашли сокровища Скуратова!
…Мы тут же принялись исследовать пещеру и, помимо золотого песка, обнаружили еще три ящика с золотыми монетами, четыре ящика с золотой посудой и пять ящиков с золотыми украшениями.
— Ну что ж, картина ясна, — уверенно сказал Володька. — Скорее всего Скуратов нашел эту пещеру, когда, прикинувшись сумасшедшим, прыгнул в озеро. В то время вход в пещеру еще не был забит илом. Скуратов заплыл, осмотрелся и понял, что сокровищ здесь будут более надежно спрятаны, чем Лизаветином склепе. Ночью он проник в склеп и, увидев пустой гроб, догадался, что "го водят за нос. Перепрятав сокровища, он отправился разбираться с Мадунгой и Лизаветой. Но не тут-то было. Те сами с ним разобрались. Затем сунули его тело в сундук и бросили в Богатое…
— А как ты все это докажешь, Воробей?
— Чего тут доказывать, Мухина?! Раз сокровища — в пещере, а Скуратов — в сундуке, значит, так все оно и было. Логично?
— Логично! — заорала я, подбросив в воздух горсть золотых монет. — Ура-а-а! Теперь я смогу отправиться в кругосветное путешествие!..
— Сначала вдоль земного шара, — подхватил Володька. — А затем поперек.
Ранним утром мы вернулись в гостиницу.
— Где это вы всю ночь пропадали? — поинтересовалась у нас Кира.
— Купаться ходили, — ответил Воробей.
— А тебе, подруга, письмо. — Дежурная протянула мне запечатанный конверт. — Ну чего смотришь? Бери.
Но я глядела не на письмо, а на Кирину правую руку, которая от плеча до локтя была перебинтована.
— Что это у вас с рукой? — спросила я, глаза у дежурной забегали.
— Да так, пустяки. Растянула, когда зарядку делала.
Мы обменялись с Воробьем понимающими взглядами.
— Мухина, — шепнул он, — у тебя пистолет с собой?
— Ага. А что?
— Дай на минутку.
Я отдала ему пушку. Володька тотчас взвел курок и прицелился в Киру.
— Эй ты, крошка! — грозно рявкнул он. — А ну колись — что на самом деле с рукой?!
Я прямо обалдела от такой фишки. Вот так Воробей! Вот так скрипач!
Кира же со страху чуть в обморок не грохнулась.
— Ой, миленький, — заголосила она. — Не губи! Все как на духу расскажу. Не хотела я в Эммочку ножи кидать. А они говорят: тогда таблеток не получишь.
— А, так вы — наркоманка! — догадалась я.
Дежурная усиленно закивала.
— Да, миленькая. Попробовала как-то это проклятый либитум да так и втянулась…
— Кто давал вам таблетки? — спросил Володька.
— Врач Микешатьев.
— А кто придумал фокус-покус с отрубленной головой? — спросила я.
— Ирка Пыжикова.
— Кто?! — разом воскликнули мы с Воробьем.
— Ирка Пыжикова, — повторила Кира. — Я с ней вместе в кулинарном училище училась. А потом она уехала в Одессу и устроилась поварихой на корабль "Академик Дундуков".
— Но ведь Пыжикова утонула, — ошеломленно произнесла я.
— Нет, выплыла. Долгие годы жила в Африке, в племени дикарей-людоедов. Вышла там замуж. А затем снова вернулась в Задонск. Открыла тут магазинчик. А под магазином устроила лабораторию. Врач Микешатьев ей лекарства доставал, а Ирка из этих лекарств наркотики изготовляла…
Все начинало проясняться. Кроме одного: для чего Пыжиковой понадобился трюк с отрубленной головой.
— А для чего Пыжиковой понадобился трюк с отрубленной головой? — спросила я.
— Она хотела, чтобы детектив Микстуров подумал, будто у нее есть "Привет из Африки".
— Но зачем? — все равно не понимала я.
— Ой, не знаю, миленькая, — зарыдала Кира. — Вы только меня не выдавайте, а то мне больше таблеток не дадут.
Да, перед нами сидела явно больная женщина.
— Ну ты, Воробей, и рявкнул, — сказала я, когда мы уже поднимались по лестнице.
— А что такого, — захихикал Володька. — В боевиках все положительные герои так, преступниками разговаривают.
Когда мы зашли в мой номер, я первым делом распечатала конверт без обратного адреса. В нем находился листок, исписанный с двух сторон. Я начала читать:
"— За нами погоня, милый капитан, приложив ухо к земле, сказала Аната. Я слышу топот.
Взобравшись на самую высокую пальму, я убедился в правильности ее слов. Нас преследовали дикари во главе с боцманом Кошкиным.
Мы побежали к реке.
И — о чудо! У берега покачивалась пирога, а в ней лежало весло.
Если нам удастся переправиться на другой берег — мы спасены!.. Оттолкнувшись от полузатонувшей коряги, я энергично заработал веслом.
В это время на берег выскочил Кошкин.
— Не уйдешь, Кэп! — злобно заорал боцман и метнул нам вслед тяжелый топор.
Я ловко поймал топор и хотел уже кинуть его обратно.
— Не делай этого, милый капитан, — остановила меня Аната. — Он нам в хозяйстве пригодится.
Вытащив из-за пояса бамбуковую трубочку, девушка плюнула из нее длинной иглой в Кошкина. Боцман и ахнуть не успел, как игла вонзилась ему прямо в глаз.
А я продолжал энергично работать веслом.
На другом берегу мы собрали охапку лиан и развели костер. Аната принялась готовить еду, а я присел под баобабом маленько отдохнуть.
И вдруг, откуда ни возьмись, появилась африканская кобра. Да как вцепится мне в руку мертвой хваткой. И не отпускает, хоть ты тресни!
Я туда-сюда рукой махать да о баобаб ее колотить! Насилу отцепилась гадина и уползла в траву.
А укушенная рука прямо на глазах стала
распухать.
— Руби, руби скорей! — решительно командует Аната. — Пока смертоносный яд в кровь не всосался!
Тут уж попугаев считать некогда. Положил я руку на пенек, да и отсадил топором выше локтя…"
Листок выпал из моих пальцев. Уж что-что, а обе руки у дедушки были на месте. Это я знала совершенно точно.
— Выходит, африканские записи — выдумка от начала до конца, — со вздохом произнесла я.
— Не делай скороспелых выводов, Мухина. — Володька поднял с пола листок и углубился в чтение.
А я никак не могла опомниться.
— Зачем дедушка написал, что отрубил себе руку? Ни фига не пойму…
— А я, кажется, кое-что понял! — весело воскликнул Воробей.
— Что ты понял?
— Аната попала Кошкину иглой в глаз. Так?
— Ну, так.
— Значит, у него нет одного глаза.
— Ну, нет.
— Выходит, он — одноглазый.
— Ну и что?
— А то, что Микстуров тоже одноглазый. Теперь, надеюсь, понятно?
— Не-а, — покрутила я головой.
— Да уж, Мухина, котелок у тебя совсем не варит. Микстуров и есть боцман Кошкин!
Мы решили наконец немного отдохнуть. Володька ушел в свой номер, а я улеглась на свою кровать. Но сна не было ни в одном глазу. Чтобы как-то себя усыпить, я начала читать толстенный том, подаренный Курицыным. Но и это не помогло. Мысли снова и снова возвращались к таинственному письму.
