И Туор взглянул туда, куда указывал Воронвэ, и вдали увидел сверкание, похожее на сверкание открытой воды в проблеске рассвета; но за ним лежал мрак, в котором великий Бретильский {Brethil} лес поднимался на юг в дальние горы. И устало отправились они вниз по склону долины, пока не вышли, наконец, на древнюю дорогу, спускавшуюся от опушки Бретиля, где пересекал ее Тракт, шедший из Нарготронда. И увидел Туор тогда, что они приблизились к Сириону. Берега глубокого русла его были в том месте низки, и воды, полные великим множеством камней[22], разливались просторно во много струй, грозно клокотавших. Затем чуть ниже река снова собиралась вместе и новым руслом текла по лесу, исчезая в далекой дымке, которую не пронзить было глазом; ибо там, хоть и не знал об этом Туор, лежал северный выступ страны Дориата, укрытый Завесой Мелиан.
Заторопился было Туор к броду, но Воронвэ удержал его, сказав:
– Не можем мы идти через Бритиах открыто днем, пока не уверимся, что не преследуют нас.
– Что же нам, сесть и истлеть здесь? – спросил Туор. – Ведь не будем мы уверены в этом, пока стоит страна Моргота. Идем! Под тенью плаща Ульмо надо нам идти вперед.
Воронвэ же не решался и оглядывался на запад; дорога за ними была пуста, и все было тихо, кроме журчания вод. Взглянул Воронвэ вверх, и небо было серо и пустынно, и ни одной птицы не было в нем. Но внезапно просветлело лицо его от радости, и воскликнул он в голос:
– Прекрасно! Бритиах еще охраняется врагами Врага. Орки не последуют здесь за нами; и под плащом пройдем мы теперь, не боясь ничего.
– Что это нового увидел ты? – спросил Туор.
– Близоруки же Смертные! – сказал Воронвэ. – Вижу я Орлов Криссаэгрима, и они летят сюда. Посмотри!
И Туор всмотрелся; и вскоре высоко в небе увидел он трех птиц на могучих крыльях, летевших с далеких горных вершин, вновь закутавшихся туманом. Они медленно снизились огромными кругами, и нацелились вдруг прямо на путников; но не успел Воронвэ воззвать к ним, как они отвернули со свистом и ветром и полетели над рекою к северу.
– Теперь идем, – сказал Воронвэ. – Если и окажется поблизости какой-нибудь орк, так будет лежать, уткнувшись носом в землю, пока орлы не улетят далеко.
Быстро спустились они по длинному склону и перешли через Бритиах, то посуху, ступая по каменным валунам, то по колено в воде. Вода была чистой и очень холодной, и в тихих заводях, где бродячие струи заблудились между камнями, лежал уже лед; но никогда, даже в Гиблую Зиму Падения Нарготронда, не могло смертоносное дыхание Севера заморозить быстрину Сириона[23].
На том берегу брода нашли они глубокий овраг, словно бы старое русло реки, в котором не было более воды; но когда-то, казалось, могучий поток проделал его, сорвавшись с северных гор Эхориата и снеся все камни Бритиаха в Сирион.
– Наконец-то, не надеясь уже, мы нашли его! – воскликнул Воронвэ. – Смотри! Это – устье Сухой Реки, и это – дорога, по которой идти нам[24].
И они вошли в теснину, а она повернула к северу, и края ее круто ушли вверх по обе руки, и Туор стал спотыкаться в слабом свете о камни, которыми усыпано было дно теснины.
– Если это дорога, – сказал он, – то это плохая дорога для усталого.
– Но это дорога к Тургону, – ответил Воронвэ.
– Тем более странно мне, – сказал Туор, – что начало ее открыто и не охраняется. Ждал я увидеть большие ворота и сильную стражу.
– Все это ты еще увидишь, – отвечал Воронвэ. – Это лишь подступ. Дорогой я назвал его; но никто не ходил по ней более трех сотен лет, кроме вестников, немногих и тайных, и всей искусностью Нолдора скрывалась она с тех пор, как Сокрытый Народ прошел ею. Разве открыто начало ее? Нашел бы ты его, не будь у тебя провожатого из Сокрытого Королевства? Разве не принял бы ты его всего лишь за работу непогоды и воды в глухомани? И разве не видел ты Орлов? Они из племени Торондора {Thorondor}, что жило некогда на самом Тангородриме, пока Моргот не стал так силен, и племя это гнездится в горах Тургона со времени гибели Финголфина[25]. Кроме Нолдора, они одни знают Сокрытое Королевство и охраняют небо над ним, хотя до сих пор ни один из прислужников Врага не осмеливался появляться в небе; и они приносят Королю вести обо всем, что происходит в других землях. Будь мы орками, наверняка были бы мы уже схвачены и сброшены с огромной высоты на беспощадные скалы.
– В этом не сомневаюсь я, – сказал Туор. – Но пришло мне в голову: не дойдут ли до Тургона вести о нашем подходе быстрее, чем мы сами? А к добру ли это будет, или к худу, лишь ты один можешь сказать.
– Ни к добру, ни к худу, – отвечал Воронвэ. – Ибо не пройти нам через Врата Стражи незамеченными, будут ли ожидать нас или нет; а когда придем мы туда, Стражам не нужно будет донесения, чтобы увидеть, что мы не орки. Но одного этого нам будет мало, чтобы пройти. Ведь не знаешь ты, Туор, перед какой опасностью встанем мы тогда. Не вини же тогда меня, что я не предупреждал о том, что тебя постигнет; да будет тогда и впрямь явлена воля Владыки Вод! Ибо лишь на это в надежде согласился я вести тебя, а если не случится этого, то погибнем мы много вернее, чем от тягот глуши и зимы.
Туор же сказал:
– Не пророчь более. Гибель в глуши верна; гибель же у Врат пока неведома мне, что бы ни говорил ты. Веди меня дальше!
Многие мили пробирались они по камням Сухой Реки, пока не могли больше идти вперед, и ввечеру совсем стемнело в глубоком ущелье; они выбрались тогда на восточный его край и вышли в бездорожные предгорья у подножия Окружных гор. И, взглянув вверх, увидел Туор, что высились эти горы не так, как те, что видел он до сих пор; ибо склоны их, отвесные, словно стены, подступали и подпирали друг друга, как стены крепости с многоярусными укреплениями. Но день угас, вся земля была темна и туманна, и Долина Сириона укрылась тенями. Тогда Воронвэ привел Туора в узкую пещеру в горе, выходившую на унылые склоны Димбара, и они забрались внутрь и там укрылись; и доели они последние крохи пищи, и замерзли и устали, но заснуть долго не могли. Так, на закате восемнадцатого дня хúсимэ, тридцать седьмого дня их путешествия, Туор и Воронвэ пришли к стенам и башням Эхориата и к порогу Тургона, и волею Ульмо спаслись и от Рока, и от Злодейства.
Едва лишь первый проблеск дня разбавил сумрак туманов Димбара, путники вновь спустились в Сухую Реку, и вскоре русло ее свернуло на восток, подойдя к самым стенам гор; и дорогу им перегородил обрыв, крутой и поросший колючими кустами. Под этот обрыв уходило каменное русло, и было там темно, как ночью; и они остановились, ибо заросло все русло, и ветви кустарников сомкнулись над дном его так, что часто приходилось Туору и Воронвэ ползти под ними по земле, словно зверь, крадущийся в свое логово.
