12/ I, 1920 (14 лет), Туапсе
В нас нет стремленья, в нас нет желанья,
Мы только тени, в нас жизни нет.
Мы только думы, воспоминанья
Давно минувших, счастливых лет.
К нам нет улыбки, к нам нет участья,
Одни страданья для нас даны.
Уж пережить мы не в силах счастья,
Для новой жизни мы не нужны.
У нас нет жизни — она увяла,
У нас нет мысли в немых сердцах.
Душа стремиться и жить устала —
Мы только призрак, мы только прах!
22/ I, 1920, Туапсе
Юность ли смелая, страсть безнадёжная,
Думы ль тяжёлые, жизнь беспощадная,
Что зазвало тебя, доля мятежная?
Что не вернёшься, любовь безвозвратная?
Прежние дни навсегда забываются.
Что ж так рыдает тоска непритворная?
Старость ли дряхлая мне улыбается?
Юность забытая, юность свободная…
30/ I, 1920, Туапсе
Там, у моря, моря дальнего,
За горой, горой высокою,
Там, у терем. а хрустального,
За большой рекой глубокою,
Где цветут леса заветные,
Где долины изумрудные,
Там, где птицы разноцветные
Распевают песни чудные,
Где плывёт луна открытая,
В тёмном море отражается, —
Там душа моя забытая
На просторе утешается.
Говорит с волной певучею,
С ветерком перекликается,
Горько плачет с чёрной тучею,
С ясным солнцем улыбается.
30/ I, 1920, Туапсе
Если тебя одолели сомненья,
Если не в силах ты слёз удержать,
Смело ищи у меня утешенья:
Мне ли тебя не понять?
Ты поделись со мной думами чёрными,
Ты расскажи мне о горе своём,
Жизни неведомой бремя тяжёлое
Вместе с тобой понесём.
Если ж тебя в молодые объятья
Жизнь позовёт на неведомый путь,
Смело ищи себе новое счастье
И обо мне позабудь.
9/ II, 1920, Туапсе
Хвала тебе, о, смерть всесильная
С твоим сражающим мечом!
Хвала тебе, печаль могильная
Над роковым моим концом
Как в тёмном небе ночью звёздною
Звезда, померкнув, упадёт,
Так в ночь осеннюю, морозную
Душа от мира отойдёт…
И чьи моленья, чьи страдания
Услышит небо в тьме ночной,
Чьи слёзы, чисты как мечтания,
Падут на камень гробовой?
Возьми меня, о, смерть всесильная,
К твоим сынам, к твоим рабам,
В твои дворцы, дворцы могильные,
Возьми меня в твой вечный храм.
29/ II, 1920, Туапсе
Напрасно ты ждёшь его ночью глухой,
Напрасно томишься в полуденный зной,
Напрасно ты слёзы холодные льёшь,
Зовёшь его, плачешь и снова зовёшь.
Где ветер гуляет на поле глухом,
В далёком краю, за высоким холмом
Лежит он в крови, одинок, недвижим,
И воронов стая кружится над ним.
Из раны сочится холодная кровь,
Как в сердце твоём молодая любовь.
Над ним шелестит серебристый ковыль
И ветер наносит горячую пыль.
Напрасно томишься в светлице своей
И ждёшь его с диких, безлюдных степей.
Не скоро осушишь ты слёзы о нём,
Как свежие раны на сердце твоём.
1/ III, 1920, Туапсе
Забудь печаль летучую,
Забудь её, молву,
Перед судьбой могучею
Склони свою главу.
Смири порывы страстные,
Сломи свой дух младой,
Сдержи слезу напрасную
Тяжёлою порой.
Терпи ты жизнь холодную,
Всегда спокоен будь, —
Судьба рукой свободною
Тебе укажет путь.
Забудь тоску напрасную
И гордую молву.
Перед судьбою властною
Склони свою главу.
9/ III, 1920, Туапсе
Холодные звёзды сияли.
Глядели жестоким обманом…
Угрюмые скалы молчали,
Окутаны синим туманом.
У берега море шумело,
Холодной волною плескало.
Разбитое сердце болело,
Безумное сердце стонало.
Тяжёлые страшные думы
Носились, как призраки ночи,
Бродили по скалам угрюмым,
Впивались в холодные очи.
В безумных порывах печали
Душа отдавалась обманам,
А гордые скалы молчали,
Окутаны синим туманом.
11/ III, 1920, Туапсе
На небесах, в блаженствах рая,
Где счастья заплеталась нить,
Мне жизнь припомнилась иная —
Её, увы, не позабыть.
Там, на земле, где блещут дали
В тумане сумрачных ночей,
Там, где страданья и печали,
И смерть скликает палачей.
Там, что ни день, призыв могучий
Влечёт сердца в глухую даль,
Там, словно солнце из-за тучи,
Блестят и радость, и печаль.
Там жизнь цветёт одно мгновенье.
Безумный стон, немой упрёк.
И мчится до поры забвенья
Там жизни бешеный поток.
На небесах, в блаженствах рая,
Где счастья заплеталась нить,
Мне жизнь припомнилась иная —
Её, увы, не позабыть…
