— Есть результаты? — Снова встал и принялся ходить вдоль стола.
— Нет. Но будут. — Скорцени начал копаться в своих бумагах.
Шеф посмотрел на календарь и напомнил:
— Сегодня восемнадцатое июня. Сколько людей ты задействовал в операции?
— Всех. Снял с других направлений и включил в группу поиска. Мы используем в своей работе американцев.
— А какой от них толк?
— Они исполняют роль подсадной утки, как и англичане. Янки из поисков Ликвидатора сделали шоу, там уже вращаются очень большие деньги. CNN ведёт постоянную трансляцию деятельности американской группы поиска террориста Ликвидатора, одного из советников Аль-Каиды. Так они сообщают. Про Объект молчат. Но это у них ума всё же хватает. Мы отслеживаем тех, кто отслеживает работу американской группы.
— Есть результат?
— Нет.
— Мда… Убедительно, Скорцени, ничего не скажешь.
— Но у меня есть для вас сюрприз, я его специально придержал на конец разговора.
Шеф подозрительно посмотрел на подчинённого.
— Что за сюрприз, Скорцени? Я их от тебя постоянно получаю.
— Дубина передал мне видеозапись физического общения с Ликвидатором.
— Что?!! Какого чёрта ты молчишь? Баран итальянский! Время идёт на секунды, а он делает сюрприз. Сюрприиз! Бабушке своей будешь делать сюрпризы. А? Что? Сюрприз. Ой, аут, аут… Сюрприз. — Упал в кресло. Пробурчал: — Давай свой сюрприз, только без лишних комментариев. У меня есть глаза.
— Я вообще молчу.
Скорцени включил видеомагнитофон и вставил туда диск. Оттуда понеслось: «…Беса ме муча-а-а!» Шеф не отрываясь глядел пол минуты. Сказал:
— Я не понял, при чём здесь бродячие музыканты? Или вон тот с бородой, и есть Ликвидатор? Хорошо завывает на испанском. Скорцени, не доставай меня, чего ты молчишь?
— Вы же сказали не мешать.
— Не до такой же степени. Кто такой этот с бородой? А в тюбетейке?
— Это нищие украинцы, они нам не нужны. — Остановил воспроизведение. — Вот посмотрите на эту изящную даму в чёрном.
— Ну? Это подруга Ликвидатора?
— Это Ликвидатор.
Шеф молча смотрел на экран. Тихо сказал:
— Ты издеваешься надо мной, Скорцени. Но из Киева 22-го числа ты не убежишь. Я тебя прикую к себе наручниками. Ты понял?
— Шеф, это Ликвидатор! Так сказал Дубина.
— Сколько вы выпили, когда он это сказал?
— Литр водки.
— И ты что-то ещё хочешь добавить?
— Водка для украинцев в деле не помеха.
— А для итальянцев?
— Шеф, это переодетый Ликвидатор! Шеф, Дубина отвечает за свои слова! Для него литр водки — только разминка.
Несколько минут оба рассматривали лицо в дымчатых очках.
— Ничего не ясно. Изображение не информативное, — сказал шеф. — И я не особо верю этому честному Дубине, выпивающему для разминки литр водки. Если это и Ликвидатор, то в таком виде мы его больше не увидим, а в другом — не узнаем. В компьютере картинку гонял?
— Да, — вяло сказал Скорцени.
— И что?
— Ничего.
— Я так и думал. На этой видеозаписи даже не видно овала лица. Нет, выбрось в мусорное ведро эту кассету.
— Шеф, это ещё не всё.
— Что же ещё?
— Дубина дал мне e-mail. Он был сильно выпивши и я толком не понял, что это за адрес. Потом выяснилось, что хозяин e-mail периодически общается с… извините шеф… с Ликвидатором. Но это версия Дубины. Мы взломали ящик, сняли информацию, допросили этого человека, нашли на него компромат и попытались заставить его сыграть роль подсадной утки. И он согласился! Но затем отказался.
— Договорились, подозреваю, в «Экспрессе»?
— Вы угадали.
— Ну?
— Он, теоретически, теперь будет работать в нашей опергруппе. И потребовал, кстати, зарплату. И только в гривнах. Евро его не устраивает. Да вы его, наверное, знаете. Он писатель. Книжку какую-то издал, или две — не помню. В Италию ездил, хотел там выпросить политическое убежище. Фамилия… фамилия… э-э-э… Но потом переиграл и сказал, что его не поняли.
— Понятно. Писатель. Знакомая братия. Вялые существа, боящиеся жить и записывающие свои тайные мечты на бумажку.
— Он ещё и фантаст.
— Ну, Скорцени, это уже полная клиника. Писатель — дерьмо, а не профессия, но я понимаю, когда пишут письма или репортажи. Это хоть как-то объяснимо. Фантаст? Он на голову нормальный?
— Вроде бы, да.
— Ты уверен?
— Да.
— И у нас нет выбора? Неужели фантаста не может заменить хороший оперативник?
— Возможно, может, но такого опера у нас нет. Надо уметь общаться на сленге узкого круга.
— И Ликвидатор с ним общается?
— Он ему сбрасывает письма на e-mail. Если только это Ликвидатор.
— И каково содержание? Где сами письма?
— Они зашифрованы. У писателя кода нет. Он получает письма в зашифрованном виде и не может их прочесть.
— Это он так сказал?
— Да.
— Ты поверил?
— Нет.
— У тебя прогресс в мышлении.
— Но одно письмо удалось расшифровать. Случайно совпала матрица кодирования — это один шанс на сто миллиардов. Нам не просто повезло, а я даже думаю, что здесь без божьего вмешательства не обошлось.
— Да ну? — Хмыкнул и продолжил скептично слушать доклад подчинённого.
— Иначе декодировку я объяснить не могу. Один шанс из ста миллиардов! Шеф, это о чём-то говорит?
— Мне ни о чём. Я не верю. — Закурил сигару и, прищурившись, стал глядеть на Скорцени.
— Уточните детали у начальника отдела криптозащиты.
Шеф поднял телефон и три минуты разговаривал. Положил телефон. Кисло выговорил:
— Мда, в этот раз ты прав. — Задумался, пустил дым, спросил:
— И что, на твой взгляд, мы предпримем?
— Для начала, проанализируем письмо.
— Давай его сюда.
Скорцени протянул листок бумаги. Шеф склонился над ним и стал читать. Спросил:
— Кто переводил на итальянский?
— Три переводчика. Один из Рима, второй из Москвы, третий из Киева. Авторизация перевода практически исключена.
Снова стал читать. Задумчиво принялся тарабанить пальцами по столу. Отложил письмо в сторону. Спросил:
— А ты, Скорцени, читал?
— Да.
— Это писал Ликвидатор?
— Да, на 97 %.
— Я не верю! Не верю я, что кнопка от бомбы у такого дурака! Что он пишет? Нет, что он пишет? Он утверждает, что единства противоположностей больше не существует! Что оно перешло в свою крайнюю степень, и его уже нет! Да он хоть Канта или Юма читал? Этот придурок с кнопкой в руках! Философ недоделанный!
— Шеф, я уважаю ваше увлечение философией, но не надо ревновать.
— Что?!!
— Прошу прощения. Я сказал лишнее.
Командующий итальянской миссией в Киеве облокотился о стол и провел ладонями по лицу, приговаривая:
— Я спокоен. Я совершенно спокоен…
Вытащил из шкафа бутылку рома.
— Давай, Скорцени, выпьем.
— Шеф, вы что?!! Я первый раз на рабочем месте вижу у вас в руке стакан!
— Ничего. Вот и увидел. Всё в жизни когда-то случается в первый раз. — Налил ром. Два полных стакана. — Давай, Скорцени. За философию!
— Шеф, мне очень приятно… Но служба… Я на работе… Имею ли я право? У меня большая ответственность…
— С Дубиной пьёшь?
— Пью. Но это по служебной необходимости.
— Сейчас то же самое.
Выпили.
— А теперь скажи, ты меня уважаешь?
— Шеф, я вас уважаю и как командира и как человека.
— Я рад, Скорцени. Ты тоже неплохой парень. В твои годы я был в сравнении с тобой — дворовой бандюга. Да, таким я был… Скорцени, давай напишем письмо Ликвидатору.
— А куда мы его отправим? Адреса отправителя в компьютере нет. Функция заметания следа.
— Очень просто: likvidator@likvoldator.ru.
— А почему ru?
— Да он же русский, неужели не понятно?
— Вы считаете? Я не уверен. Возможно, это серб. Или украинец. А может быть грек? Или киприот. Или белорус? Или еврей? Или молдаван?
— Во всяком случае, не цыган, и не негр. Отбросим политкорректность. Это раз. А во вторых, я не сомневаюсь, что Политбюро ядерную кнопку не доверит никому, кроме русского.
— А это почему же?
— Да потому, что работать так долго и не наделать глупостей может только русский. Генетическая устойчивость к внешним помехам. Столько лет прятаться от всех разведок мира может только человек без башни. У нормального она бы уже давно поехала. А когда её нет — нечему и ехать.
— А почему непьющий? — поинтересовался захмелевший Скорцени.
— Если пьющий, то тем более. Ты сам согласен с тезисом, что водка делу не помеха.
— Ой, шеф, я это просто так сказал!
— Но ты не ошибся. По крайней мере, в отношении русских и украинцев. Это всё одна братия. Только прикидываются москалями и хохлами. Это они так нас дезориентируют. Но я то знаю, что он нас просто дурачат.
— Зачем? — поинтересовался Скорцени.
— Исторически выработанное свойство национальной мимикрии. Морочат нам, европейцам, голову. А когда нужно, запрягают лошадей, и очень дружно тянут телегу в одну сторону. Израильтянам до них далеко. Да и арабам тоже. Ты должен знать — не хитёр тот, кого хитрым считают. Уяснил?
— Значит, хохлы прикидываются лохами?
— Ха, Скорцени, ты прогрессируешь. Конечно!!! Я живу здесь тридцать лет, а изучил эту братию, как домашнюю колоду карт. Достаточно этой темы, оставим славянский вопрос. Будем писать письмо?
— Шеф, я доверяю составление текста вам.
— Я его уже давно составил. Доживёшь до моих лет, поймёшь — всё надо делать заранее, иначе не успеешь на собственные похороны. И пускай эта ликвидаторская морда попробует ответить на мои вопросы! Пусть попытается дать комментарии к моему освещению теории дискретной длительности. Пусть даст своё объяснение понятию квантованности мышления!
