— Да, все проверки закончены, — подытожил он.
— И моя электрика? — спросил Саламех.
— Да, да. Ты хорошо поработал. Перегородку можно закрывать. — Лаваль вернул планшет алжирцу, пожелал ему спокойной ночи, повернулся и пошел прочь.
— Благодарю вас, инспектор, — крикнул вслед французу Саламех, повесил планшет на пояс и, пригнувшись, продолжил свой путь между стойками, периодически оглядываясь через плечо. Инспектор Лаваль ушел. Саламех слышал, как изоляторщики собирали инструменты и спускались на платформу. Кто-то выключил большую часть ламп над салоном, и в хвостовом отсеке стало еще темнее.
Алжирец включил свой фонарик и направил луч вверх. Медленно поднимаясь по стойкам, он почти достиг того места, где сходились две стороны хвостового оперения. Из одного из своих обширных боковых карманов Саламех достал черную коробочку размером не больше пачки сигарет, на которой имелась металлическая пластинка с выбитой на ней надписью: «S.F.N.E.A.[1] CD—3265—21», но эта надпись отнюдь не соответствовала назначению прибора.
Из верхнего кармана алжирец достал тюбик с клеем, выдавил клей на алюминиевую пластину, затем крепко прижал коробочку к пластине и подержал ее в таком состоянии несколько секунд. Потом он вытащил из коробочки телескопическую антенну и отвернул ее в сторону таким образом, чтобы она не касалась металлических деталей.
Саламех медленно сменил положение, теперь он спиной упирался в стойку, а ногами — в поперечную перекладину. В хвостовом отсеке было отнюдь не жарко, но лицо его покрылось потом.
Ножом он зачистил изоляцию зеленого провода, шедшего к хвостовому навигационному фонарю, потом вытащил из кармана провод, на одном конце которого был закреплен металлический цилиндр размером с сигарету, а на другом виднелась освобожденная от изоляционного покрытия медная жила. Саламех закрепил медную жилу на проводе, ведущем к хвостовому навигационному фонарю, и тщательно заизолировал место соединения.
Алжирец начал медленно спускаться вниз, запутывая при этом свой провод среди других разноцветных проводов. Он опустился до основания киля, где тот соединялся с фюзеляжем. После этого перекинул провод через поперечную балку и бросил его к своим ногам.
Прижавшись лицом к холодной алюминиевой стойке, Саламех продолжал спускаться вниз, пока не дотронулся до верхушки топливного бака № 11. Сквозь отверстие внизу фюзеляжа, еще не закрытое алюминиевыми пластинами, он мог видеть верхушки голов рабочих, проходивших под крылом. Пот уже буквально струился по его лицу. Он представил себе, что они могут заметить его, но никто из рабочих не поднял голову.
Из другого кармана алжирец достал кусок белого вещества, похожего на замазку, весом примерно в полкилограмма. Он осторожно прилепил этот кусок к верхушке топливного бака № 11, потом подтянул провод, нащупав пальцами металлический цилиндр, воткнул его в мягкую массу вещества и плотно обмял веществом цилиндр. Внезапно прозвучавший звонок, означавший конец смены, заставил Саламеха вздрогнуть.
Он быстро выпрямился и вытер пот с лица и шеи. Дрожа всем телом, он пробрался по стойкам к выходу из хвостового отсека. Выбравшись из фюзеляжа, Саламех быстро спустился по лестнице на платформу. Вся операция заняла у него менее четырех минут.
Когда на платформе появились двое клепальщиков из второй смены, алжирца все еще трясло. Они с любопытством взглянули на Саламеха, который пытался взять себя в руки.
Один из клепальщиков был француз, второй алжирец.
— Все готово? — обратился к Саламеху алжирец и протянул руку.
Саламех на секунду замешкался, но потом заметил, что взгляды обоих мужчин устремлены на планшет, который висел у него на ремне. Он быстро отстегнул планшет и протянул его им.
— Да, да. Все готово. Электрика, гидравлика… Все проверено. Можно закрывать.
Клепальщики закивали, проверяя отметки в планшете, и принялись готовить алюминиевые пластины, заклепки и заклепочные пистолеты. Несколько минут Саламех стоял, наблюдая за ними, пока у него не перестали дрожать колени, потом неуверенно спустился вниз по лестнице и сунул пропуск в автомат, отмечавший время окончания работы.
