Давным-давно царствовал в Варанаси Брахмадатта. Его сын Дуттхакумара был груб и жесток, подобно нападающей змее. Без брани и побоев он ни с кем не говорил. И своим домашним, и чужим он был неприятен и отвратителен, словно песок, попавший в глаза, словно пишача, пришедший на трапезу. Однажды царевич захотел порезвиться в воде и отправился с большой свитой на берег реки. Вдруг появилась большая туча. И сразу стало темно. Тогда царевич сказал слугам:

— Эй, вынесите-ка меня на середину реки, искупайте там и несите домой. Входя в воду, слуги стали рассуждать: "Что будет нам от царя, если мы утопим здесь этого злодея?"

— Ну-ка, иди сюда, черноухий, — сказали они царевичу, бросили его в воду, а сами выскочили на берег. Когда во дворце их спросили, где царевич, слуги сказали:

"Мы не знаем; когда появилась большая туча, царевич стал купаться и, наверное, ушёл прежде нас". Потом слуг призвали к царю.

"Где мой сын?" — спросил царь.

"Не знаем, Божественный, — отвечали они, — туча появилась, и он, наверное, ушёл раньше нас, думая, что мы уже дома".

Тогда царь приказал открыть ворота, сам вышел на берег реки и велел повсюду искать царевича. Но никто не мог его найти. А когда совсем стемнело и начался ливень, царевич, увлекаемый потоком, заметил плывущее бревно, забрался на него и в смертельном страхе, рыдая, плыл по течению. В это время один купец, живший прежде в Варанаси и закопавший на берегу реки клад в сорок коти, из-за жадности к деньгам возродился после смерти в образе змеи и жил над тем местом, где были зарыты деньги. Другой купец закопал в той местности тридцать коти и из-за жадности к деньгам возродился в образе крысы. И змея и крыса, смытые водой, поплыли наперерез течению и достигли бревна, на котором сидел царевич. Змея забралась на один конец бревна, а крыса — на другой. На берегу реки росло дерево симбали, а на нём жил молодой попугай. Когда вода размыла корни этого дерева, оно упало в реку. Попугай поднялся в воздух, но из-за сильного ливня лететь не смог и сел на то же бревно, на котором плыл царевич. Так они все четверо неслись по течению.

В то время бодхисаттва возродился в стране Каши в семье одного северного брахмана. Когда он вырос, ушёл в отшельники и, построив себе хижину в тихом местечке на берегу реки, поселился там. Как-то в полночь он вышел из хижины и вдруг услышал сильный вопль царевича.

"Отшельник, проникшийся любовью и состраданием ко всему живому, — подумал он, — не может равнодушно смотреть на гибель этого человека, надо вытащить его из воды и спасти ему жизнь".

— Не бойся, не бойся! — крикнул он человеку, а сам, войдя в воду, поплыл наперерез течению. Сильный, как слон, он схватил бревно за один конец, потянул за собой и быстро дотащил до берега. Царевича он на руках вынес на берег, а змею и других животных сразу отнёс к себе в хижину. Потом развёл огонь и, как более слабых, отогрел сначала животных, а потом — царевича. Когда все они согрелись, отшельник стал их кормить. Сначала накормил животных, а потом принёс разных плодов царевичу.

"Этот негодяй-отшельник, — подумал царевич, — не почитает моё царское достоинство, а отдаёт предпочтение диким животным". И он затаил зло на бодхисаттву.

Через некоторое время все они окрепли, вода в реке спала, и змея, поклонившись отшельнику, говорит:

— Любезный, ты мне большую услугу оказал. У меня в таком-то месте зарыто сорок коти золотых монет, а мне деньги не нужны. Если они тебе понадобятся, я отдам тебе весь этот клад. Ты только подойди к тому месту и позови:

"Эй, длинная!" И змея уползла. Крыса тоже поклонилась отшельнику и сказала:

— Если надо будет, приходи в такое-то место и позови меня; "Эй, крыса!" И она исчезла. Попугай, поклонившись отшельнику, сказал:

— Любезный, денег у меня нет, но, если тебе понадобится красный рис, приходи к такому-то месту и крикни:

"Эй, попугай!" Тогда я созову моих родственников, и они соберут для тебя сколько угодно возов красного риса". И попугай улетел. А царевич, привыкший предавать своих друзей, подумал про себя: "Если он придёт ко мне, я прикажу его убить". И он сказал:

— Любезный, когда я стану царём, приходи ко мне, я позабочусь о четырёх необходимых тебе вещах". И, вернувшись во дворец, он вскоре сделался царём.

"Испытаю-ка я их", — решил бодхисаттва. Сначала он явился к змее и, став в указанном месте, позвал её:

"Эй, длинная!" Змея сразу выползла и, поклонившись, сказала:

— Любезный, в этом месте лежат сорок коти золотых монет, откопай их и возьми.

— Хорошо, — сказал бодхисаттва — если понадобится, я буду знать. Потом он пришёл к крысе и позвал её. Крыса поступила, как и змея. От неё бодхисаттва пошёл к попугаю и позвал:

— Эй, попугай! — Стоило ему крикнуть, как попугай сразу же спустился с верхушки дерева и, поклонившись, сказал:

— Если хочешь, любезный, я сейчас же скажу моим родственникам, и они принесут для тебя из области Гималаев сколько угодно риса.

— Хорошо, — сказал бодхисаттва, — если понадобится, я буду знать. "Теперь испытаю царя", — решил он.

Поселившись в царском саду, бодхисаттва принял вид странствующего отшельника и на следующий день пришёл в город за милостыней. А в это время тот вероломный царь, восседая на пышно разукрашенном государственном слоне, в сопровождении огромной свиты торжественно объезжал город. Ещё издали заметив бодхисаттву, царь подумал: "Этот негодяй-отшельник, наверное, пришёл здесь у меня поселиться. Пока он не рассказал людям об оказанном мне благодеянии, надо отрубить ему голову". И он взглянул сверху на своих людей.

— Что угодно Божественному? — спросили приближённые.

— Мне кажется, — сказал царь, — этот мерзкий отшельник пришёл просить меня о чём-то. Не допускайте ко мне этого черноухого, а свяжите ему руки и, давая по четыре удара, выведите из города к месту казней. Там отрубите ему голову, а тело посадите на кол. Люди пошли исполнять приказание. Они связали невинное Великое Существо и, давая время от времени по четыре удара палками, повели к месту казней. Всюду, где его били, бодхисаттва только говорил: "Матушка моя! Отец мой!" И без стонов и воплей неизменно повторял одну гатху: