Мастер сидел, как и подобает хозяину — лицом на юг. Спиной к шелковой ширме, подаренной еще сунским[12] императором Вэнь-ди. Серые журавли танцевали на снегу, роняя перья. Летом же, в послеполуденный час рисунок на ширме окрашивался золотистым и снежные хлопья чудесным образом превращались в белые цветы. Бесчисленное количество оттенков белого и серого завораживало Имэй с того самого момента, когда она впервые предстала перед Мастером. Уже отмытая от грязи, накормленная, но еще до конца не уверовавшая, что все её беды позади. И сейчас девушка тоже сосредоточилась на ширме, старательно избегая глядеть на расположившегося напротив генерала Хоу, а тот, как назло, глаз с неё не сводил. Даже когда обращался к Мастеру, склонив голову и вытянув перед собой руки, все равно продолжал нагло пялиться, буквально пожирая ученицу взглядом. Бесстыжий придурок!
— Так, значит, вы не можете удовлетворить нашу смиренную просьбу, Мастер Дон Син?
— Именно так, да-цзян, — невозмутимо отвечал наставник.
— Ужели из-за того давнего и прискорбного случая, о котором я так искренне сожалею по сей день? — не унимался генерал.
От этих слов по комнате, словно сквозняк пронесся: Хань, подражая Буром Тигру, громко фыркнул, Чжу Юань со зловещим шелестом захлопнул веер, а Имэй до крови прикусила щеку изнутри. С каких это пор жестокое нападение стали называть словом «случай»?
— Я готов стать поручителем, — неожиданно заявил Хоу Цзин. — Моей душой и честью предков я клянусь…
Он посмотрел девушке прямо в глаза, чтобы она поняла, кому предназначается речь. Говорят, чиновник Вэй Шу написал Императору, что у генерала глаза осы и голос шакала. Насчет голоса он ошибся, а что касается ос, то взгляд его очень даже жалил.
— Я ручаюсь, — повторил генерал с нажимом, — что подобное более не повторится. Стратегу Ли ничего не грозит в моем присутствии. И готов подтвердить эти слова клятвой. Вы ведь приняли мои извинения и компенсацию, Мастер Дон.
Учитель даже бровью не повел.
— Ученица Ли уже получила контракт. Завтра она отбывает на место служения, — отчеканил он, не удостоив взглядом ни Ли Имэй, ни генерала Хоу. — В качестве замены могу предложить услуги ученика Лю Ханя.
— Ха…
Доски пола мелко-мелко затряслись под Имэй. Это беззвучно хохотал Лю Хань. Наплевал на манеры и, запрокинув голову, нагло ржал, прям до икоты ему было смешно от всего происходящего.
— Я… это… с огромным и нескрываемым удовольствием… — скрипел он, едва отдышавшись от смеха. — С таким поручителем любо ж дорого будет. Я-то уж точно никуда не сбегу, если вдруг чего…
От этих слов Имэй вдруг стало невыносимо стыдно. Она, одна из лучших учениц самого Мастера Дон Сина — бессмертного учителя, позорно сбежала, истратив почти всю накопленную духовную энергию — шэнь на перемещение в пространстве. Годы медитаций, годы самосовершенствования эта глупая девчонка сожгла в один миг из-за обычного страха. Щеки её пылали, а на глаза наворачивались слезы, нет, не жалости к себе, а от чувства вины перед наставником.
— Пожалуй, я вынужден отказаться, — молвил генерал. — Я заинтересован только лишь в стратеге Ли. Замена меня не устраивает. Такая замена, тем более.
— А чо так? — продолжал издеваться бесстыжий Лю Хань. — Я тоже Законам войны обучен. Правда, и завалить меня на циновку будет сложнее, но вы, да-цзян, можете попытаться. Поглядим, что выйдет.
— Ты, наглый выродок… — прошипел помощник Юэ.
Но Хоу Цзин оборвал его возмущение резким жестом.
— Мои намерения были неправильно истолкованы, — сказал он. — Верно же, стратег Ли?
Сначала он всего лишь назвал её по имени. Пусть в шутку и с последующими извинениями, но уже тогда следовало насторожиться. К стратегу, который только что привел армию Хоу Цзина к победе, не обращаются столь фамильярно. Пусть даже стратег этот — маленького росточка девушка, одетая в мужское платье. Разве не Ли Имэй придумала и, самое главное, воплотила в жизнь план битвы с войском генерала Мужуна из Западной Вэй, с армией, окрыленной недавним разгромом Лян? Не каждый день удается взять в плен вражеского главнокомандующего и его высокопоставленных офицеров, не в каждом сражении удается захватить столько припасов и оружия, столько пленников и добычи. Вэйцы рвались в новый бой с таким воодушевлением, что генерал Хоу Цзин поначалу даже растерялся. И попросил у Мастера Дон Син стратега.
Имэй примчалась в ставку и придумала несколько хитрых тактических шагов, чтобы враги оказались в конечном итоге под высокими и крепкими стенами Муяна, а дорога, приведшая их туда, была терниста и трудна. И хотя победа досталась генералу Хоу недешево, её важности это не умаляло. В его стане все на радостях перепились, а потому девушка решила отметить свой успех наедине с картами и свитками. Еще один непростительный для стратега просчет.
Хоу Цзин явился в гости абсолютно трезвым и поначалу вел себя пристойно: поздравил с победой, подарил нефритовую курильницу, подробно рассказал о том, что происходило на поле боя. Ничего не предвещало беды. Кроме обращения по имени, само собой.
— Давай вместе выпьем, — предложил командующий. — Ты достойна самых цветистых здравиц, Имэй.
Девушка вежливо отказалась, заверив генерала, что не пьет вина. Она и вправду не любила хмельного. Оно её сразу сшибало с ног.
— Ты просто не знаешь, от чего отказываешься, — горячо уверял её Хоу Цзин. — Император подарил мне несколько кувшинов. Попробуем его вместе, а?
И крепко сжал в ладонях тонкие запястья стратега Ли. Имэй попыталась осторожно высвободиться.
— Я не хочу… я не пью…
— Не ломайся. Меня твой Мастер угощал отличным вином. Или он его держит только для гостей? Ни за что не поверю! А! Понятно, тебя не ценит твой собственный наставник. Ха-ха…
Он нес какую-то чушь, распаляясь прямо на глазах изумленной таким поворотом девушки.
— Отпустите мне, пожалуйста, — взмолилась она. — Мне… мне больно…
Наверное, не следовало выглядеть столь беззащитной. Некоторых людей… некоторых мужчин чужая слабость только провоцирует. Генерал Хоу оказался из их числа. Он тут же подхватил девушку на руки и направился прямиком к её кровати.
— Отпустите! Нет! Немедленно прекратите! Вы слышите? Что вы творите?
Вместо ответа Хоу Цзин впился губами в её губы, чтобы стратег Ли даже не сомневалась в его намерениях. Казалось, в её рот заползла ледяная змея ужаса, ворвалась через сцепленные зубы и нырнула в пищевод. Все внутренности Имэй мгновенно заледенели. Тело стало глиняным кувшином, наполненным камнями. Потряси — зазвенит. И еще этот страх… Она отлично знала, каков этот нутряной дикий страх на вкус и цвет, на ощупь и на запах. Он — пряно-соленый, желтый, липкий и тошнотворный. Он растекался по жилам, выжигая остатки человеческого достоинства.
— Будь умницей, детка…
У генерала на тонком благородном лице жили глаза безумного зверя. Только что он был человеком, молодым и вполне привлекательным мужчиной, отважным воином и ловким политиком, а стал — опасной бешеной тварью.
— Отпусти! — взвизгнула Имэй и каким-то чудом выскользнула из рук генерала.
И тогда Хоу Цзин её ударил. Сначала несильно, вроде как вразумить. Затем сильнее, чтобы окончательно дошло, кто тут хозяин положения. Наотмашь по лицу. И остановиться уж не смог. Ударил еще раз, и еще. От хлынувшей носом крови Имэй почти перестала дышать, звон в голове мешал услышать, что кричал генерал Хоу. А тот бил и рвал одежду, надавив коленом на грудь. Бил, превращал её шеньи и нижнее бельё в клочки и умудрялся раздеваться сам. А Имэй ничего не могла противопоставить, тело, вообще-то, умеющее дать отпор, совершенно перестало подчиняться.
