Ну а че? Нормальная кликуха! Его, наверное, потому и поселили в такой близости от мыслительного места, что не хотят чтоб арестанты тут думы думали и таким видом наблюдателей смущали.
Вот так, управившись, сел на кровать и прихлебывая уже порядком остывший чай, принялся в голове крутить — что я сегодня узнал, в попытке понять — где очутился.
Первое, туман тот точно отсюда. Видимо из какой–то секретной лаборатории утечка произошла. Настолько секретной, что о ней даже слухов у нас в городе не ходило.
«Интересно, правительство в курсе, что тут изучают?»
Хотя это глупый вопрос, конечно в курсе. От них такое не скроешь. Наверное программа суперсолдат каких–нибудь, а Пурген — это неудачный эксперимент.
При мысли о том, что он результат эксперимента, даже совестно немного стало.
«Извини, братишка, за такое прозвище, — бросив взгляд в сторону, где он должен обитать, мысленно попросил у него прощения, — но ты реально страшный!»
Понимаю, что вскоре сам могу таким вот Пургеном стать, но прозвище в голове уже сложилось и только так о нем и думается. Но, судя по его поведению, ему, я так думаю, уже всё равно как его называют. Чего–чего, а мозгов там у него точно уже не наблюдается.
Но то ладно, сейчас в другом нужно разобраться!
Что это за мужик, знахарь который? Руками машет вокруг тела и, видимо, не просто так машет. Экстрасенс?
Потом, те двое броненосцев, в городе, меня иммунным назвали. Но это, я так понимаю, к тому туману иммунный. Не зря он химией вонял. И… Точно! Дед Витя, он на здоровье обычно не жаловался, крепкий старик был. Как и баба Оля, шустрая старушка, но вдруг склерозом стала страдать, — кинул я подозрительный взгляд в сторону камеры Пургена. Этот тоже, похоже, о себе ничего не помнит, даже говорить не может, только урчит страшно и жрать хочет. И пофиг ему, что и кого жрать…
— Твою же мать! — Если и была какая сонливость после столь плотного обеда, то в этот момент ее смыло пробравшим меня от затылка до пят холодом. — Нет! Нет! Нет! Ну бред же, да? — уставился я на стену напротив, не видя там ничего, так как перед глазами встала картина, как вдали по улице несколько человек наклонившись к асфальту что–то непонятное делают там. А потом еще и тот крик жуткий…
— Не режут, а как будто живьем кого–то жрут, — прошептал помертвевшими губами. — Зомби!
Получается вот к чему я иммунный, а остальные все… с простреленной головой остались валяться. Правительство не будет церемониться… Да оно и не церемонится, судя по количеству виденных мной трупов. Как в фильме, еще и стену вокруг нашего города построят и будут черте чем там заниматься.
Поселившиеся в голове мысли никак не желали ее покидать. Снова о родителях подумал: даже если они иммунные оказались, то оба близко с зараженными сталкивались и… ужастиков я немало посмотрел, так что даже представлять не нужно, что с ними за это время могло произойти.
Встал с кровати и, уже не обращая внимания на состояние тела, принялся туда–сюда ходить, решая, что делать? Ясно, что дергать отсюда нужно. Но вот как это сделать? Тут, к сожалению, не кино и я пластиковой вилкой не смогу сначала ошейник снять, а потом и явно бронированную дверь открыть. Это уже не говоря о том, чтобы с таким грозным оружием броненосцев всех перебить и к выходу прорваться.
Своими метаниями по камере я, наверное, наблюдателей всполошил и они решили меня отвлечь — подняли разделяющую нашу с Пургеном стену.
Но я на это даже не обратил внимания, погруженный в свои мысли.
— Достал урчать! — Вот и вся моя реакция на попытки монстра ко мне прорваться.
Вызверился на него и снова туда–сюда ходить принялся. Но Пурген — зар–раза, когда к нему приближался, совсем уж мерзко рычать начинал, так что я прекратил забег и упал на кровать, спиной к нему. Уже в таком положении продолжил перебирать разные, даже самые фантастические варианты, как отсюда сбежать можно. И понимал — никак! Из обычных тюрем сбежать фиг могут более опытные в этом деле сидельцы, а тут я…
— Ни разу не Милла Йовович!
Пурген не унимался и я, чтоб его не так слышно было, вытащил из–под себя одеяло и накрыл им голову, прижав его к уху рукой.
Не знаю, сколько я еще так думы думал, но в итоге, под мерзкие урчания соседа, заснул. И проснулся только на следующий день, из–за лязгнувшей замком двери и равнодушной команды броненосца:
— Встать!
Несмотря на паршивый сон, где меня то Пурген, а потом и броненосцы, лязгая доспехами, гоняли по слабо освещенным коридорам, то уже под утро — Котыч, противно урча из кустов вылезал и тоже за мной гонялся, проснулся я вполне себе отдохнувшим, пусть и со слегка чумной головой.
Выпутался из одеяла, вскочил с кровати и по молчаливой команде броненосца — рукой мне указал, поднял вчерашний поднос и обменялся с ним на сегодняшний с едой, заодно и флягами махнулись, получил новую суточную норму. И только тогда, когда дверь снова лязгнула и я остался один, до меня дошло, что ничего не болит.
