Уинстон схватил телефонную трубку и нетерпеливо набрал номер Вейтмана.
– Пит, есть классная версия! Есть мысль о том, где находится искомая база! Пит, ты не представляешь, как все может быть просто.
– Уин, это ты уже в школе за партой прошел?
– Брось издеваться! Я даже не вспоминал в эти дни про вашу школу. Я просто глотал классную информацию. Кстати, советую тебе подзаняться тем же, пока ты в простое.
– Да ладно, не обижайся. Я просто соскучился. Ты хоть заметил, что отсутствовал целых три дня? И ни слуху, ни духу. Мы было решили, что ты тоже смылся в этот, как его, город Фунафути. Смешное, елки-палки, название!
– Знаешь, Пит, вы почти правильно решили. То есть история об этом городишке помогла мне выйти на одну дорожку. Не знаю, что из этого получится, но, думаю, обмозговать стоит. Лучше что-то, чем ничего. А может, вы на что-то новенькое наткнулись?
– Нет, старина. У нас ничего нет. Разве что в твою Школу вчера состоялись экзамены. Да еще количество травмированных растет с той же скоростью, что и в первый день.
– Да ну их, те экзамены вместе с этой дурацкой Школой. Некогда будет учиться.
– Ну, так говори, что за чудное открытие осветило твою мудрую голову?
– Ты прекратишь свои дурацкие приколы?
– Почему приколы? Если идея стоящая, то она чудная и освещает все вокруг. Говори, не томи больше. Мы уже пять минут болтаем. А за окном ночь, между прочим.
– То-то и оно. Нам именно с ней, с ночью, биться придется. Ты не забыл?
– Нет.
– Ладно, Пит. Я, кажется, нашел тут кое-что. Ты слышал когда-либо о первом полете на Марс?
– Да, Уин. Но мало. Не интересовался, потому что это не по нашей части.
– Как раз по нашей, кажется. Сто лет назад астронавты «Аполлона-41» встретили на Марсе, по их словам, живых разумных существ. Им, естественно, не поверили, поэтому все сто лет об этом – ни звука. Командир корабля, между прочим, по собственному желанию пошел в священники. Понимаешь? Вспомни про объекты религиозного поклонения, живущие недалеко от Земли. Пит, я понимаю, что это не железная версия, но, может, мы ее как-то проверим?
– Да, Уинстон. Может, она и-не Железная, но звучит неплохо. У тебя есть идеи насчет того, как проверить?
– Нет, босс. Об этом подумать я не успел. Может, – хихикнул Замаяна, – выписать командировочку в двадцатый век да самого Армстронга расспросить?
– Уин, ты сегодня в ударе! Несмотря на то, что ты прогулял уже три дня, я считаю их потраченными на дело и даю тебе еще день на заслуженный отгул. Время выберешь сам. А я завтра нанесу визит одному старому приятелю в одном чудном заведении. Глядишь, не завтра, так послезавтра ты поведешь меня знакомиться с Армстронгом. Прикинь пока, где мы будем его искать в двадцатом веке.
– Пит, ты что, серьезно? Я же вроде как пошутил.
– Профессор Замаяна, у нас нет другого пути. Завтра я тебя найду.
Голос Питера в трубке заменили короткие мелодичные гудки. Уинстон озадаченно почесал затылок.
– Ну вот, понеслось, – сказал он своему отражению в зеркале и отправился спать.
На следующий день Замаяна не смог воспользоваться разрешением Вейтмана отдохнуть и пришел на работу рано утром. Его заинтриговала реплика про возможность командировки в двадцатый век. Уинстон сгорал от волнения и желания поскорее познать и этот путь – путь во времени.
Конечно, он знал, что в Нью-Йорке работает Институт времени. Он знал также, что Институт разработал машину времени на базе аппарата времени великого Леонардо, попавшего в двадцать первый век в результате одной грандиозной акции охотников за привидениями. Уинстон давным-давно видел аппарат Леонардо в действии, но сам никогда не путешествовал во времени ни вперед, ни назад.
Уинстон подробно представил товарищам свою версию, долго выслушивал критику, замечания, сомнения, но в общем получил одобрение. Почти весь день он маялся в неведении – получится ли у Пита организовать путешествие назад во времени? Об этом замысле он, кстати, ничего не сказал. Боялся сглазить.
Доктор Вейтман отсутствовал целый день и явился перед самым закрытием офиса. Он принес два супергамбургера, кока-колу и довольно внушительный сверток.
– Еда, Уин, – указал он на гамбургеры. – Надо перекусить здесь, потому что расходиться по домам у нас с тобой времени уже нет. Мы сегодня же отправляемся в путь. Я надеюсь, ты в форме?
– Так точно, босс, – Уинстон выпятил грудь. – Когда стартуем?
– Сейчас полседьмого? В это время года темнеет сразу после восьми. Впрочем, надо еще подождать часик для страховки, чтобы все ушли из Института. Ну, полчаса нам туда добираться. Значит, через два часа мы стартуем. За это время я должен тебя подготовить. Кстати, ты придумал, как мы найдем астронавтов в незнакомом месте?
– Пит, ты думаешь, что Нью- Йорк за сто лет изменился до неузнаваемости?!
– М-да... Я об этом не подумал. Значит, мы берем с собой справочник и на месте будем искать церковные приходы.
– Пит, ты явно сегодня устал. Зачем нам тащить с собой справочник? Может, многие церкви за сто лет поменяли свой адреса? К тому же я уверен, что в том времени, так же, как и теперь, каждая телефонная будка была снабжена увесистым справочником с информацией, устаревшей как раз на столько, чтобы мы, из двадцать первого века, в двадцатом нашли то, что хотим. Что скажешь?
– О’кей!
Вейтман сделал небольшую паузу, чтобы съесть половину гамбургера. После этого скорость поглощения им еды уменьшилась, он повеселел и решил сочетать процесс наполнения желудка с работой мозга и языка.
– Знаешь ли ты, что такое Время, Уинстон Замаяна?
– Горю от нетерпения услышать твою версию, Питер Вейтман.
– В огромном черном пространстве, что раскинулось над Землей, Луной, Солнцем и выше, времени не существует, по крайней мере такого, какое имеется в твоем и моем распоряжении. Наше время получается из чередования дня и ночи, то есть периодов вращения Земли вокруг своей оси и обращения ее вокруг Солнца. Так же расстояние у нас складывается из отдельных кусочков определенной длины, вес состоит из набора кусочков определенной, так называемой эталонной, тяжести. То же с температурой. Сам человек когда-то для себя решил: один килограмм – это вот такой именно объем металла, один метр – вот такая конкретная длина, и так далее.
