Я смотрю на секретаршу, ожидая, что она рассердится. Вместо этого она качает головой и слабо улыбается. — Я не собираюсь гадать, потому что и так знаю. И я дам тебе разрешение на сегодня. Но это последний раз. Клянусь, в следующий раз, когда ты придешь ко мне и снова его попросишь, я вместо этого выпишу тебе штрафной талон. Затем она отодвигается от стола, встает и уходит в дальний конец комнаты.
Ухмыляясь, парень перегибается через стойку, крадет леденец на палочке из вазы на ее столе, а затем сует его себе в рот.
Ладно, думаю, мне понадобится время, чтобы получить свое расписание.
Я начинаю подносить наушник к уху, готовясь вернуться в свое дзен-состояние, когда парень мне улыбается.
— Итак, девушка, которая определенно настоящая, ты здесь новенькая? — спрашивает он, катая леденец во рту. — Что-то я тебя не видел.
Я могла бы просто ответить ему — это было бы вежливо. Я могла бы попытаться быть милой и попытаться завести друга, но это было бы довольно наивно с моей стороны. И хотя моя личность многогранна, я отнюдь не вежлива и не наивна. Так что, я тихонько вздыхаю и опускаю наушник. — Мне действительно нужно на это отвечать?
В его глазах искрится веселье, когда он в замешательстве склоняет голову набок. — Да… Почему бы и нет? Ведь я ответил тебе, когда ты спросила, настоящий ли я.
Верно, но все же…
Я скрещиваю руки на стойке. — Да, но сколько учеников в этой школе? Около двухсот? Так что я уверена, ты и так знаешь, что никогда меня раньше не видел и уже знаешь, что я новенькая.
Его замешательство исчезает, а веселье берет верх. Он вытаскивает леденец изо рта. — Это отличная мысль. — Он оглядывается, прежде чем наклониться ко мне. — Хочешь узнать маленький секрет? Я действительно знал, что ты новенькая. Просто пытался найти повод, чтобы начать разговор с тобой.
Я с трудом сдерживаю улыбку. — Как бы я ни была польщена, я могу полностью заверить тебя, что к обеду ты будешь притворяться, будто я невидимка.
Его веселая улыбка остается, но брови нахмурены. — И почему же?
— Потому что ты ГС — отвечаю я, пожимая плечами.
Его веселье удваивается. — Хочу ли я знать, что это означает?
Я пожимаю плечами. — Уверена, что со временем ты разберёшься.
Его ухмылка становится шире. — Может быть, тебе стоит сказать прямо сейчас и избавить меня от головной боли, которую я всегда испытываю, когда слишком много думаю. И раз уж мы об этом заговорили, почему бы тебе не рассказать мне кое-что о себе? Например, в каком ты классе, откуда переехала, есть ли у тебя парень…
Подождите… Он что флиртует со мной?
Не то чтобы со мной никогда раньше не флиртовал парень. Пару раз такое случалось, но обычно это происходило в школе, и Дикси Мэй всегда находила способ испортить мою очарованность, которую я испытывала к тем парням, которые бросали на меня более, чем один взгляд. И хотя мне очень приятно, что самый красивый парень, которого я когда-либо видела, полу-флиртует со мной, я знаю, что, когда Дикси Мэй заметит его, он больше никогда не улыбнется мне. Потому что она его заметит. Парень слишком хорош, чтобы она не заметила. И хотя с точки зрения стиля они не похожи друг на друга, их красивые лица будут хорошо сочетаться на свадебных приглашениях.
— Нет, я не хочу, — говорю я ему, полагая, что он отступит, но он становится более заинтригованным.
— Да ладно тебе, просто немного информации. Это все, о чем я прошу.
— Неа. Я думаю, что пока сохраню свою загадочность. Убедись, что я представляю символику своего имени в ее истинной форме.
Он мягко посмеивается. — Не хочу тебя огорчать, но ты уже напортачила с этим, потому что только что дала мне немного информации о себе.
— Гм, нет, я этого не делала.
— А я говорю сделала.
— И как же?
Он усмехается, указывая на меня леденцом. — Ты показала мне, что ты довольно забавная.
— О, нет, — заверяю я его. — Я говорю совершенно серьезно.
— Я и не сомневаюсь, но это все равно забавно. — Он делает короткую задумчивую паузу. — И еще я думаю, ты немного упряма.
Я закатываю глаза. — Ты не можешь это определить, поговорив со мной около тридцати секунд.
Он бросает драматический взгляд на часы. — На самом деле прошло чуть больше минуты.
— Этого все равно недостаточно.
— Кто сказал?
— Человек, который рассчитал время, необходимое для точного анализа чьего-либо характера.
Он приподнимает бровь. — А как зовут этого человека? Потому что, насколько мне известно, никто никогда не придумывал ничего подобного.
— Его зовут Джерри. — Я придумываю имя, а затем решаю сочинить историю. — И он живет где-то в Швейцарии, где нет Интернета и сотовой связи, поэтому он еще не смог опубликовать свои выводы. Но однажды я встретилась с ним, когда была на каникулах, и мы с Джерри долго обсуждали его теорию о времени, необходимом для знакомства с человеком. И он сказал мне, что нужно знать кого-то намного дольше минуты, чтобы определить, что это за человек.
Он смущенно смотрит на меня, и я жду, когда он отступит, чтобы понять, что я чудачка, которую он не захочет знать. Вместо этого на его лице появляется улыбка.
— Мы с тобой должны стать друзьями, — настаивает он.
Я качаю головой. — Извини, но этого не может быть.
— И почему же нет? — Он деланно обижается и выпячивает губу, надувшись. Когда он это делает, он выглядит восхитительно и, кажется, знает об этом.
— Потому что это просто не сработает. — Опять же, я изо всех сил стараюсь не улыбнуться, но я полностью виню в этом скуренный косяк.
Он качает головой, затем усмехается. — Я думаю, что так и будет. На самом деле, я думаю, что мы могли бы быть идеальной парой.
— Поверь мне, я знаю, что ничего не получится. — Потому что Дикси Мэй позаботится об этом, даже если ей придется рассказать тебе о том, что я убийца.
— Ты никак не можешь этого знать. — Он смотрит на меня с любопытством. — Если только ты не экстрасенс.
— Как бы это ни было круто, я всего лишь обычная девушка, — заверяю я его, заправляя прядь волос за ухо.
Он смотрит на меня так, что мне становится не по себе. — Я действительно в этом сомневаюсь. На самом деле, я думаю, что ты, возможно, одна из самых интересных девушек, которых я не встречал за долгое время.
Я дергаю за рукав куртки, что всегда делаю, чтобы скрыть свои шрамы. — Мне действительно нужно снова рассказать тебе о Джерри и его теории?
— Да, теория, — подчеркивает он. — Не факт.
— Я сказала теорию? — хлопаю ладонью по лбу. — Я имела в виду факт. Глупая, я всегда путаю одно с другим.
Его улыбка сияет, как чертово кольцо с черным бриллиантом, и она такая же красивая. — Да, мы определенно подружимся.
Я ломаю голову в поисках достойного протеста, когда секретарша возвращается с розовым листом бумаги в руке. Она улыбается, протягивая бумагу парню. — Это поможет тебе уйти с последнего урока, но только последнего, я несколько раз отметила это в разрешении. Перманентным маркером, — предупреждает она. — Не пытайся выкинуть что-нибудь, как в прошлый раз, когда ты стер дату и дал ее всем своим учителям, чтобы не учиться
Он прижимает руку к груди и ослепляет ее улыбкой. — Даю слово. Больше никаких шалостей.
Она устало вздыхает. — В один прекрасный день я просто скажу тебе «нет».
— Но сегодня не тот день — Он подмигивает ей.
Затем раздается звонок, оповещающий, что урок вот-вот начнется, и что я была права, когда догадалась, что опоздаю.
— Просто иди в класс, — говорит она ему и опускается на стул.
Он салютует ей, затем поворачивается ко мне. — Еще увидимся, таинственная Рейвен. И когда это произойдет, я жду еще каких-нибудь подробностей о тебе. Ну знаешь, чтобы мы могли начать налаживать нашу прекрасную, безупречную дружбу, — он подмигивает мне, затем сует леденец в рот и выходит из офиса.
— Сплошное наказание, — замечает секретарь, набирая что-то на своем компьютере.
Я сосредотачиваюсь на ней. — Ага, заметно.
Она щелкает мышью. — Но он хороший парень, особенно учитывая то, через что он прошел. Вероятно, поэтому мне трудно ему отказать.
Я хочу задать ей так много вопросов, например, почему она дала ему освобождение от занятий, или что он пережил, или, еще лучше, как его зовут, поскольку все, что я слышала, это как она называла его мистером Хатингфордом. Но это означало бы, что я заинтересована в нем, и приблизило бы меня к пониманию того, кто он такой. А какой в этом смысл?
