Принц познакомился с командой, она была довольно разношерстной. Вскоре он выяснил, что у него есть одноглазый помощник. Внешний вид у помощника был довольно зловещий.
На судне было всего две каюты. Принц спустился в свою каюту и присвистнул от удивления: она была очень мала.
– Каюта слишком мала, – сказал принц отцу.
– Ничего, – ответил Повелитель.
Принц снял кольчугу и шлем и повесил их на крюк.
«Куин» закачался на волнах.
– Пора, сын, – сказал Повелитель, – и крепко обнял его.
– Пора, отец, – ответил принц, и на глаза его навернулись слезы.
Через час судно было уже в открытом море.
Вскоре корабль стало качать на волнах. Поднялся ветер, и небо потемнело. Принц вышел на палубу:
– Что случилось? – спросил он.
– А Вы не видите? – помощник показал на горизонт.
Принц посмотрел в ту сторону, куда указывал помощник, и увидел огромную черную тучу.
Принц сглотнул слюну.
– Меня слегка поташнивает. Ты не знаешь, что это такое? – спросил принц.
– Это морская болезнь, – ответил помощник.
– Я ходил в плавание на многих судах, – сказал принц, стараясь не смотреть на фонарь, раскачивающийся на мачте. – Но я давно уже не плавал на таких судах, как это.
– Я знаю великолепное заклинание от морской болезни, – неожиданно заявил помощник. – Но это заклинание я отдал одной Русалочке, и она не вернула его мне.
Помощник громко рассмеялся.
– Будь ты проклят! – выругался принц.
– Вам нужно побыть на свежем воздухе.
Принц ничего не ответил и опустился на палубу.
Через некоторое время шторм неожиданно стих.
Когда принц поднял голову, он увидел, что солнце уже село, и наступила ночь. Она была ясной и довольно прохладной. На небе высыпали яркие звезды.
К принцу подошел помощник.
– Вот видите, мои заклинания помогли, – сказал он.
– Твои заклинания? – переспросил принц Велогий.
– Да, вы же слышите, как бьет барабан.
Принц оглянулся – и правда, один из матросов продолжал бить в барабан. Он делал это медленно, задавая ритм гребцам. Для того, чтобы скорость не уменьшалась, каждый час на веслах гребцы сменялись. Принц сидел на палубе и смотрел на звезды, которые при каждом взмахе весел дергались, скользили вверх, останавливались...
Между мачтой и трюмом стоял человек в ошейнике. Маленькая подвесная лампа освещала его сверху, четко обозначив контур его головы и плеч.
– Вот и ночь, – сказал сипло человек в ошейнике. – Возможно, это уже и есть Море Темноты.
Продолжал бить барабан. Звезды дергались, скользили, останавливались. Неожиданно барабан сбился с ритма, но потом возобновил удары, хотя уже медленнее.
– Туман, – сказал все тот же сиплый голос. – Эй, вы, гребите поживее. Тут на двадцать миль нет ни единой отмели.
В тумане вообще не чувствовалось, что судно продвигается вперед, ощущалось лишь покачивание. Барабан звучал приглушенно. Неожиданно принц почувствовал, как из тумана повеяло каким-то липким холодом. Туман капельками оседал на его волосах, и вода стекала прямо на глаза. Принц старался поймать капли языком, но у него ничего не получалось. Вскоре его начала бить такая дрожь, что зуб на зуб не попадал. Барабан отбивал ритм – тра-та-та – и вдруг замолчал.
Наступила полная тишина.
– Продолжай бить, чего зазевался!? – заорал кто-то хрипло с носа судна.
Никто не ответил. Корабль слегка покачивался на спокойной морской воде. Позади не было ничего видно. В это время днище корабля заскрежетало, задевая обо что-то. В этой мертвой, как бы заколдованной тишине скрежет казался очень громким.
– Мы на мели, – прошептал один из матросов.
Туман вдруг посветлел, как будто в его толще разгорался какой-то огонь. Принц увидел головы гребцов. Судно снова качнулось, и принц, напрягшись, вытянул вперед шею, чтобы посмотреть, что происходит за бортом корабля. Туман над палубой светился так, как светится облако, за которое спряталась луна. Гребцы сидели, застыв, будто вырезанные из дерева статуи. Наблюдая за ними, принц не заметил, как к одноглазому помощнику подошел человек в ошейнике.
– Жутковатые места, – сказал человек в ошейнике.
– Да, уж, – заметил одноглазый, – в этих местах хозяйничают пираты. Если им сейчас вздумается напасть на нас, то мы ничего не сможем сделать.
– Этого бояться нечего, – возразил человек в ошейнике. – Я здешние места прекрасно знаю и никогда не видел здесь пиратов. Они любят хозяйничать немного южнее.
– И все же, – возразил одноглазый, – я не отмахнулся бы просто так от опасности. Вспомни слухи об исчезнувших кораблях, которые посетили эти места. Многие из тех, что исчезли, собирались сделать остановку в этих местах, а потом о них уже ничего не было слышно.
– Черт их знает! – воскликнул человек в ошейнике. – Может быть, может быть.
Этот разговор навел принца на невеселое размышление. «Надо быть осторожным», – подумал он. Ночь внушала опасения. Ему не раз доводилось слышать о пиратах, о захваченных во время сна судах.
– Хорошо бы сейчас выпить дюжину бутылок, – неожиданно услышал он за своей спиной.
Принц оглянулся. Перед ним стоял одноглазый. В его руках поблескивала бутылка.
– Я думаю, вино успокоит нас, – сказал одноглазый, протягивая бутылку принцу. – Только осторожно, не обожгите язык.
– Откуда взялось вино, я не видел на корабле винных бурдюков?
– На «Куине» есть кое-что, кроме того, что сразу попадается на глаза, – сказал одноглазый, садясь возле принца, и Велогий услышал смешок, короткий и почти беззвучный.
Слева от него сел человек с ошейником.
Принц отказался выпить. Тогда бутылка перешла в руки к человеку с ошейником.
– Моя душа пищит, как птица, которая облетает эти унылые и страшные места, – сказал одноглазый. – Так всегда кричит чайка, залетевшая далеко в море. Возможно, мы сбились с пути. И теперь нам, быть может, только сможет помочь колдовское искусство.
– Колдовское искусство? – удивился принц.
– Да, мой принц, – ответил одноглазый, а затем неожиданно сказал. – Вам, принц, нужно совершить поступок.
– Поступок? Что ты имеешь в виду?
– Поступок – это не камень, которым можно, подняв и швырнув, попасть в цель или промахнуться – и делу конец. Нет, когда тот камень поднимают, то земля становится легче, а рука, которая его берет, – тяжелее. Когда он брошен, на это отзываются звездные сферы, а там, где он упадет или ударит, меняется Вселенная. Вы понимаете меня, принц?
– Думаю, что да.
– От каждого поступка зависит равновесие целого, – продолжал одноглазый, – ветра и моря, силы воды, земли и света. Все они живут по своим законам, и все, что делают звери, рыбы, птицы, зеленые растения, – все это хорошо и правильно. Все это совершается в рамках Равновесия. От ураганов и пения огромных китов до падения сухого листа и полета комара – все происходит в пределах общего Равновесия, в пределах магии. Но мы, имея власть над Вселенной и друг над другом, мы должны понимать то, что кроется в природе и листа, и кита, и ветра. Мы должны учиться соблюдать Равновесие. Равновесие с помощью магии. Имея разум, мы не можем себе позволять поступать слепо. Имея возможность выбирать, нельзя пользоваться выбором безответственно. Поэтому я всегда с осторожностью пользуюсь той волшебной силой, которой меня наградил случай.
– А ты не можешь рассказать, когда ты впервые столкнулся с магией? – спросил у одноглазого принц.
– Ну, это слишком длинный рассказ, – ответил помощник.
– Тогда, – сказал принц, глядя куда-то в небо, – просто расскажи что-нибудь. Иначе от бездействия я сойду с ума.
– Не бойся, не сойдешь с ума, – ласково сказал одноглазый. – Человеку всегда легче совершить поступок, нежели воздержаться от него. Вот поэтому наше вынужденное бездействие – это тоже поступок. Если мы непрерывно творим добро и также непрерывно творим зло, то это не всегда хорошо... Если ты будешь искать совета у магов, как делали твои предки когда-то в древние времена, то, будь я этим магом я бы сказал: «Господин мой, не делай ничего только потому, что это добро. Не делай ничего лишь потому, что это представляется хорошим или полезным; делай лишь то, что необходимо, чего невозможно добиться никаким другим способом».
