Уаиллар шёл между лошадьми, поддерживая Аолли, которая наколола ступню о какой-то острый обломок, и чувствовал только усталость, раздражение и разочарование.
Потом они добрались до знакомого ааи, где он давеча нашёл заточённую в клетку жену, и после некоторой неразберихи, занявшей почти два дня, наконец устроились в той самой тёмной искусственной пещере.
Дальше пошли однообразные дни, не наполненные ничем, кроме прогулок, тихого отдыха рядом с молчаливой женой и общения с калекой-воином. Принявшим их многокожим было не до них — они приходили и уходили, всё время вели какие-то сложные разговоры друг с другом, а Старый с молодым другом даже не занимались воинскими искусствами, хотя остальные, кроме уолле-вождя, делали это каждый день, из-за чего во дворе перед фонтаном то и дело лязгало, стучало и пыхтело.
День на третий альвы попросились пройтись по городу — и гуляли потом ещё, пока не наскучило.
4
То ли на седьмой, то ли на восьмой день многокожие поуспокоились, напряжение из их разговоров почти ушло. Вожди их снова стали упражняться по утрам. Уаиллар хотел бы к ним присоединиться — это было хоть какое занятие, отвлекающее от невыносимого безделья, но у него не было оружия. Он всё равно устраивался у стены, наблюдая за тем, как двигаются многокожие, за их ухватками и приёмами, оценивая сильные и слабые стороны каждого, изучая особенности работы с оружием.
Старый как-то понял — или почувствовал — томление Уаиллара (близкое, честно говоря, к отчаянию) и, подумав, велел принести ему «меч», очень похожий на тот, что носил и использовал сам. Воин аиллуо с сомнением взял его, попробовал хват, повторяя то, что видел у многокожих — и с удивлением понял, что это оружие ему может подойти: оно было, конечно, короче аллэ, по-другому сбалансировано, но по весу показалось приемлемым (тяжелее аллэ, но гораздо легче, чем аллауарра), а главное, поскольку тяжесть его концентрировалась вблизи рукояти, было достаточно манёвренным.
Он попробовал поработать мечом против Старого — без особого успеха, как и ожидал. Стало понятно, что рукоятка плохо подходит для его руки. Старый заметил это, взял Уаиллара за руку (тот вздрогнул, будто рука попала в огонь, но не стал сопротивляться), покрутил кисть, приложил к рукоятке в нескольких положениях, кивнул и забрал меч. На ломаном альвийском дал понять, что рукоятку надо переделать, а меч он вернет.
На следующий день Уаиллар уже держал меч с рукоятью, которая была тоньше, чем до того, и значительно длиннее — почти как у аллэ. Старый взял Уаиллара за вторую руку и приложил к рукояти ниже кисти ведущей руки. Двуручный хват оказался удобным и почти привычным; многокожим рукоятка была бы слишком тонка и неудобна, а более узкие кисти альва располагались на ней с комфортом.
Старый принес ещё сделанное из мёртвого дерева подобие меча, тоже с удлиненной рукоятью, под свои руки, и продемонстрировал Уаиллару стойки, связки и движения с двуручным и одноручным хватом. Воин аиллуо попробовал повторить — они были понятны и удобны, но было ясно, что придется учиться заново.
Что оказалось для Уаиллара неожиданным, Старый пообещал и дальше показывать ему приёмы и связки для работы мечом.
И сдержал обещание. Они упражнялись каждое утро, и Уаиллар, со своим опытом и умениями, быстро усваивал не такую уж хитрую науку работы с мечом. Уже через несколько дней ему удавалось достать ‘Аллэ, а иногда и Старого. Младшего он пока достать не мог. Тот был быстрее других многокожих.
Все эти упражнения давали Уаиллару много пищи для ума, а не только пользу для мышц. И эта пища оказалась довольно горькой.
Как-то, придя после занятий в свою комнату к Аолли, он задумчиво сказал ей:
- Ты знаешь, ведь это счастье — что многокожим пока ничего не нужно в Лесу.
Она удивилась:
- О чём ты?
- Если им будет нужен Лес, или если они захотят, чтобы аиллуо перестали ходить в походы чести на их сторону озера, то они уничтожат всех аиллуэ меньше чем за один сезон.
Аолли не поверила:
- Аиллуо лучшие воины! Ты же всё время побеждаешь!
- Один на один — побеждаю. Не всё время, я ещё не привык к их оружию, это не моё аллэ. Мы вообще всегда сражаемся один на один, и в этом мы лучшие. Но многокожие умеют сражаться вместе, они называют это «строй». Когда их всего трое или четверо — я не могу добраться ни до кого. Если их будет две руки — пять рук аиллуо не смогут их победить. Если пять рук — ни один клан не преодолеет их строя. Одна возможность — издалека бросать копья или ножи. Но если аиллуо бросил копьё, он остаётся без оружия. И копьё не пробьёт скорлупу из жжёного камня, которую они надевают на грудь. А ножом не пробить даже ту одежду из мёртвой кожи, которую они носят каждый день. И ты забываешь, что когда мы упражняемся, они не пользуются своими громотрубами. А я хорошо помню, что было с нашими воинами на той поляне. Мало кто из них успел даже приблизиться.
- Но ведь наши убили и ранили многих!
- Преимущества аиллуо — скрытность, внезапность и скорость. Только за счет этого мы пока побеждали. Да ещё потому, что воевали в основном против таких круглоухих, которые никогда толком не умели сражаться. Но на той поляне наших было намного больше. И они полегли все, а у многокожих — малая часть. Потому что там были не просто многокожие, а обученные воины.
