— Руся? Встала? — спросила бабуля из кухни. — Иди завтракать!
Девушка, досадливо поморщившись, положила обувку на полочку и помчалась–таки умываться. Перед тем заглянула в зеркало над раковиной и подняла брови: заплетённые, кажется, в сотни травинок, волосы выглядели так, словно ими занимались только что!.. Садясь за стол, увидела тарелку с кашей, а рядом большую чашку с чаем, куда бабуля щедрой рукой наложила малинового варенья.
— Вроде не зима, — неуверенно сказала она, с намёком кивая на чашку.
— Да это так, на всякий случай, — немного странно сказала бабуля, внимательно вглядываясь в глаза Руси. — Ты вчера не замёрзла ли? Всё–таки на подвальном этаже работаешь… Потом перед матерью твоей ещё отчитывайся, если вдруг занасморочишь…
— Да нет, бабуль, — заверила её девушка. — Я себя прекрасно чувствую!
— Ну, тогда ешь, — не совсем логично закончила разговор бабуля.
Ощущая на себе её необычно встревоженный взгляд, Руся съела половину каши, а потом не выдержала и объяснила:
— Бабуль, я ведь там то шваброй махаю, то щёткой, да ещё с водой бегаю, чуть не с целым ведром, — мне там жарко, честно!
— Вот–вот, — проворчала бабуля. — Сначала жарко, а потом, небось, пока отдыхаешь, и остываешь, и мёрзнешь. Ты же наверх не выходишь? Так что пей чай, не разговаривай.
Руся хмыкнула, но чай выпила с удовольствием.
— Русенька, — неожиданно ласково позвала бабуля, — не знаю, как тебе, а мне вчерашняя наша с тобой прогулочка понравилась. Может, и сегодня погуляем?
Девушка рассмеялась.
— Почему бы и нет? — пожала она плечами. — А мороженое мы опять купим — или как? — лукаво закончила она.
— Захочется — отчего же не купить? — засмеялась и бабуля.
Выйдя на улицу, Руся первым делом подозрительно огляделась и чуть не вздрогнула: угрюмый сосед стоял неподалёку, у другого подъезда, и будто ждал, когда она пойдёт к остановке. Помахав провожавшей её, стоя на балконе, бабуле, Руся с сомнением зашагала вперёд, думая: «Шпион и в самом деле собирается провожать меня на работу каждое утро? Может, и правда влюбился? Фу на него! Некогда мне влюбляться! — и вспомнила слова родителей: — Сначала выучись, найди хорошую работу, а уж дальше и думай о семье!»
… Но в течение всего рабочего дня Руся в свои перерывы выскакивала в фойе ТЦ посмотреть, сидел ли сосед на скамье. Нетушки! Не сидел!
Появился за час до выхода с работы! Причём так, что заинтриговал Русю до ужаса!
Сидел он, прислонившись к спинке скамьи, раскинув по этой спинке руки, словно отдыхал. Русе даже показалось, что он спит: глаза–то за тёмными очками — ничего не разберёшь. Только было девушка хотела тихонечко ускользнуть в парикмахерскую, радуясь, что бабуля вновь придёт за ней, как появление новых лиц на площади перед ТЦ заставило вновь спрятаться за колонной, каких много в фойе. Итак, по лестнице от остановки сбегали три парня в белом, причём один из них — тот, что был вчера. Руся даже испугалась — сначала не поняв, чего именно. А потом прислушалась к себе и вздохнула: она уже переживает за соседа! За своего Шпиона! А вдруг эти трое в белом побьют его?!
Сосед же, когда трое дошли до него, немедленно сел прямо, но так и не поднялся. Теперь его руки были сложены на коленях, а потом и вовсе скрещены на груди, а сам он ссутулился — так напряжённо, будто ещё пара шагов тех троих в белом — и он слетит со скамейки драться. Но трое белых встали перед ним полукругом и начали о чём–то бурно говорить. Один даже присел рядом со Шпионом на скамью, а двое других уселись на корточки перед ними.
Руся насторожилась. Вчера тот беленький хотел с нею познакомиться, а Шпион не дал ему этого сделать. Что–то странное. Неужели эти двое новых хотят уговорить соседа не мешать знакомству своего друга с ней, с Русей? Да что они все — с ума посходили, что ли? Зачем им всем так нужна она?
Задумчиво повернувшись к лестницам в цокольный лабиринт, Руся зашагала к себе, скептически оценивая: «Я б поняла и обрадовалась, если б у меня была внешность, как у Любки из нашего класса! Вон какая красивая — даже мазаться не надо! А я что? Ничего особенного. Разве что… — Она с новым сомнением потрогала свою голову. — Но эта причёска меня раскрасавицей не делает. Правда…» Запутавшись в предположениях, девушка вздохнула и заспешила в парикмахерскую.
А ещё её волновал всё тот же сон.
Странные существа в лесопарке были настроены к ней довольно дружелюбно. С чего это Руся так решила — не знала сама. Ну, впечатление такое осталось. Но в том же сне было что–то ещё, что её напугало, и только присутствие Шпиона, которого она про себя всё чаще обзывала просто соседом, слегка успокаивало. Ещё во сне точно был какой–то жутик неопределённых очертаний, но двигался он так страшно, что Руся сидела в каком–то кресле и боялась непрерывно…
В парикмахерской девушка осторожно, чтобы не мешать мастерам, осмотрелась и наткнулась на недовольный взгляд Алевтины. Пришлось бегом вытаскивать из–за двери ведро с водой и продолжить размышлизмы и воспоминания, управляясь щёткой для уборки. И злиться, потому что сновидения оказались очень уж обрывочными. Только вспоминалось одно, как тут же рядом мелькал обрывок другой сновидческой части — и мгновенно улетучивался, когда Руся пыталась поймать его.
