Она споткнулась, когда поняла, о чём рассказывает. И поразилась: ничего себе — когда пересказываешь сон, оказывается, многое вспоминаешь!
Может, это ещё и потому, что бабуля слушает весьма сосредоточенно, не перебивая и не влезая со своими оценками внучкиных снов?
— И что потом? — напомнила о себе внимательная слушательница.
— Потом… В той квартире была… — Руся снова замолчала, потому что вспомнила — и мысленно ахнула: вот тебе и паук! — Там было такое жуткое чудище! И оно со мной тоже говорило, про что–то рассказывало! И оно сейчас было — в парикмахерской!
— А какое оно на вид–то — это чудище твоё? — добивалась бабуля.
Руся машинально чуть не раскинула руки в стороны, чтобы показать разлапистость кошмарного «паука». Чуть не засмеялась, всё больше успокаиваясь: всё–таки бабуля — молодец, что заставляет её рассказывать сон в подробностях! После высказанного становится намного легче воспринимать то, что, кажется, было всего лишь сном.
— Оно сидело на потолке, а потом спустилось. У него — мне сначала показалось — лапы паучиные, а потом поняла, что они больше напоминают руки, но такие — длинные–длинные и тонкие! А тело короткое…
— Вон как… — прошептала бабуля и обеспокоенно, но, пряча тревогу за мягким тоном, спросила: — И что оно тебе рассказало?
Руся подозрительно взглянула на бабулю. Очень уж мягко она спросила. Не думает ли всё–таки она, что Руся с ума сошла?
— Бабуль, — уже сама очень осторожно обратилась она, — а зачем ты меня об этом спрашиваешь?
— Русенька моя, — после нескольких шагов молчания будто решилась бабуля, — ты свои кроссовки видела? Утром–то?
— Видела, — насторожилась Руся. — И что?
— Видела, в каком они состоянии?
— Ну, не успели высохнуть, — уже неуверенно ответила девушка.
Бабуля помолчала ещё немного, а потом выбросила в мусорную урну обёртку от мороженого и сказала:
— Сегодня ночью ты куда–то уходила. — А когда девушка побледнела, вскинувшись, спокойно продолжила: — А вернулась в третьем часу ночи. И это очень похоже на то, что со мной когда–то было. Так что, Русенька, не была сном твоя прогулка в парк. Потому, милая, расскажи мне, что тебе там твой паук говорил. Расскажи всё, что помнишь.
Теперь надолго замолкла девушка, а бабуля её с ответом не торопила. И, прежде чем рассказывать, Руся глухо спросила:
— Бабуль, так я не псих?
— Нет, что ты! — удивилась бабуля и похлопала её по руке. — Это другое. Дома всё объясню. А пока ты мне доскажи, что помнишь.
— А… на чём я остановилась? — растерялась Руся.
— На том, что к тебе спустился Зеркальник и начал рассказывать о чём–то.
— Кто… спустился?!
— Русенька, давай я тебе позже объясню, как и обещала, — серьёзно сказала бабуля. — А ты, пока про то не забыла, повтори мне его слова.
Девушку передёрнуло. Потом она ошарашенно взглянула на бабулю. И, лишь когда подошли к следующей остановке, начала:
— Он мне рассказывал про… Бабуля, а значит, я в парикмахерской Зеркальника видела?! А кто это? Почему его видела я? А остальные — нет?! А ты!.. — она чуть не задохнулась от догадки: — Ты его тоже видела?!
— Видела, — не вдаваясь в подробности, ответила бабуля, и Руся ей поверила.
— Ну… Тогда… Он мне рассказал, как убили хозяина той чужой квартиры! — выпалила девушка и поёжилась. — Страшно было…
Молча прошли ещё остановку. До дома расстояния оставалось совсем чуть–чуть, когда бабуля негромко сказала:
— А ты… просила его об этом? Или он сам тебе всё выложил?
— … Сам, — с запинкой ответила девушка. — Он на мою руку свою…конечность положил, и я его стала понимать. Он говорил про то, как убили хозяина, потом — про то, с кем хозяин разговаривал. А потом во сне… — она снова споткнулась и упрямо закончила: — Во сне я вышла из этого дома и поехала… пошла домой. Бабуля, если ты говоришь о Зеркальнике, то… кто был в парке?! Ну, эти, которые мне волосы заплели?!
— Кикиморки болотные, — рассеянно ответила бабуля, явно погрузившаяся в свои мысли.
— Почему — болотные? — растерялась Руся. — Почему не просто кикиморки?
— Ну, так они и домашние бывают.
Они зашли за дом. До подъезда шли — Руся всё приглядывалась, нет ли где соседа. А потом будто укололо её, и она спросила:
— Бабуля, а почему ты мне утром не сказала, что я ночью… ну…
— Откуда ж мне знать, куда ты бегала! — с досадой ответила бабуля. — Я уж, часом–то, решила, что ты на свиданку побежала. Разве что удивилась, что ты в шортах была!
— В шортах? А я… Я в сознании была?
— Какое… Мне почудилось — спишь на ходу. Ну и подумалось, что ты устала и замёрзла… Русенька, а о чём тебе кикиморки говорили?
Девушка сделала вид, что задумалась, и молчала до самой квартиры. И только в прихожей она обернулась к бабуле и выпалила:
— Бабуля, а ты откуда про всё это знаешь?!
Бабуля заперла дверь и ответила:
— Ты, внуча, мне преемницей будешь. Только не знала я, что тебе судьба — посредницей быть между двумя мирами.
— Это как?!
— Будешь ведающей и передающей, — вздохнула бабуля. — Я‑то просто травницей была, а ты рангом, а то и больше, выше.
— Я ничего не понимаю! — в отчаянии сказала Руся. — Бабуль, а ты можешь мне подробней объяснить?
— Могу, — уже спокойно сказала бабуля. — Я ведьмой–травницей была, а в тебе через поколение сила посредницы, толмача пробудилась. Ты с нечистью разговаривать можешь. Только, Русенька… Правда ль, что ты сама во сне бегала к кикиморкам да к Зеркальнику?
Обозлившись, девушка буркнула:
— Правда. А… что? Есть что–то другое?
— Кто–то, мне кажется, на тебя морок наслал, чтобы узнать о том, что ему нужно. Если ты сама плохо всё помнишь, значит, не сама пошла ты к мелкой нечисти.
— Ничего себе — мелкой, — проворчала Руся, с тревогой глядя на бабулю. — Этот Зеркальник — вон какой… А морок наслать — это как?
— Ну, если по–простому — заморочили тебе голову и велели идти туда, куда надо. Знать бы ещё, кто это сделал.
Девушка молча прошла в свою комнату и села–свалилась на кровать. Слышно было, как на кухне раздались привычные звуки подготовки к ужину… «Морок наслал — вот как, — размышляла Руся. — Мне на него злиться? Что без меня, без моего разрешения, не предупредив меня — меня же заставил… переводить этих… эту нечисть… Из–за этого сна я начала видеть всяких… зеркальников? Блин, из–за него я без работы осталась!»
И в самом начале ужина она посетовала именно на это обстоятельство.
— Что делать, бабуль? Не хочу на шее у родителей или у тебя сидеть!
— А кто сказал, что будешь сидеть? — спокойно восприняла её волнение бабуля.
А Руся внезапно и заворожённо уставилась на верхние кухонные шкафы, где, как она знала, хранились в жестяных банках сушёные травы, а в стеклянных — настойки всякие травяные же. Вот что имела в виду бабуля, когда говорила, что была травницей! Уж кто — кто, а в их семье мало кто болел мелкими и сложными болезнями: на помощь всегда приходила бабуля!
— Хочешь сказать, что эта моя специальность востребована? — засмеялась девушка. — Что кому–то нужна моя болтовня со всякими кикиморками и с лешими? — Улыбка слетела с губ, когда она поняла, какое слово только что произнесла. Всё правильно! Там ещё и леший был!
— Русенька, ты только не пугайся, — покачала головой бабуля, — да только твоя, как ты выразилась, специальность востребована даже очень! В нашем городе есть столько семей, которые нуждаются в посреднице–толмаче, что надо бы подумать, как тебя им представить побыстрей да не продешевить с услугами.
