Затаив дыхание (надавили? Сверху?), Руся подняла глаза к потолку, высокому, с безликими круглыми белыми плафонами. И застыла: чуть в углу кто–то сидел. Кто–то — потому что почти бесформенный. Кто–то — потому что форму разглядеть трудно: этот некто то появлялся, то пропадал, будто по тому месту, где он сидел, время от времени из ведра шлёпали жидкостью, смывающей его… фигуру? Вспомнилось утро, когда она лежала в постели, а по стенам бегали солнечные блики, которые немедленно исчезали, на мгновения уступая место качающимся, полупрозрачным теням… Но некто на потолке точно был. Почему–то очень знакомый — раскоряченный, с длинными конечностями, которые лапами не назовёшь. И, несмотря на то что девушка не видела его полностью, она остро чувствовала его взгляд, продолжающий мягко нажимать на её плечи.

Заледенев от непонятного страха (остальным–то в парикмахерской хоть бы хны!), Руся наблюдала, как странная тень, постоянно смываемая другими тенями, более прозрачными, начала движение по потолку к стене. Собирается спускаться?.. И стороной — понимание: чем больше смотришь на эту полупризрачную тень, тем больше она… твердеет и обретает жёсткие очертания…

Пальцы онемели. Длинная деревянная ручка щётки словно в недоумении постояла самостоятельно, освобождённая от их хватки, а затем медленно и торжественно описала полукруг, падая на пол. Руся безразлично проследила это падение, с каким–то облегчением оторвав взгляд от потолка.

От грохота упавшей щётки вздрогнули все.

А тень на потолке заторопилась вниз — да так, что Руся с визгом помчалась к двери. Распахнув её, забыв обо всём на свете, девушка кинулась по коридору, врезаясь в людей, заполнявших его, отшатываясь от тех, кого всё–таки видела на своём суматошном пути.

— Русенька! — удивлённо вскрикнул кто–то.

И она бросилась на этот зов знакомого голоса, ещё не понимая, кто это, но инстинктивно помня, что этот пока плохо воспринимаемый человек всегда защитит.

— Бабуля! — выдохнула она, когда её чуть ли не поймали в крепкие объятия. — Уйдём быстрей! Уйдём отсюда! Пожалуйста, бабуля!

— Что случилось? — испуганно спрашивала бабуля, обнимая её. — Тебя отругала Алевтина? За что? Не плачь, Русенька!

«Отругала Алевтина»?

Девушка истерически расхохоталась. Да что такое Алевтина в сравнении с тем чудищем–тенью, что спускалось к ней с потолка?!

Да и поймёт ли бабуля, скажи ей Руся, кто именно её напугал?! И девушка, прижимаясь к старой женщине, не обращая внимания на оглядывающихся людей, расплакалась от безнадёги…

Спустя минуты они сидели на скамье в фойе ТЦ. Руся вздрагивала и, икая от плача и пережитого, то и дело прикладывала к мокреющим от слёз глазам бабулин платочек. Одновременно она мрачно думала о самом страшном, что случилось с ней. Был такой зарубежный фильм про очень умного дядьку. Он во многом разбирался — и в жизни, и в людях, но в его собственной жизни существовала жуткая проблема: он был шизофреником. А если?..

Руся вновь залилась слезами, едва только подумав о своём страшном будущем несчастной шизофренички…

— Ну, не плачь, миленькая, не плачь, — вполголоса уговаривала бабуля. — Сейчас домой пойдём, успокоишься и всё расскажешь. А там мы вдвоём да разве не справимся?

— Бабуля-а… — взрыдывая, попыталась всё же шёпотом объяснить девушка. — Он тако–ой стра–ашный… Как во сне-е… Я думала-а, во сне-е со–он, а он настоя–ящий…

— А кого ты во сне видела? — осторожно спросила бабуля.

Руся этой осторожности не заметила и, вздыхая, принялась рассказывать:

— Там много чего было — во сне–то… Я сначала увидела тех, которые мне волосы заплели. Они такие маленькие, а ноги как у курицы…

— Что-о? — ахнула бабуля.

Руся мгновенно пришла в себя и прикусила язык. Нашла о чём рассказывать! Разве такое можно кому–то?! Ну всё. Бабуля сейчас позвонит маме и папе, а родители заставят дочь пойти к психиатру…

За что?! И Руся снова разрыдалась — уже от страха. Но на этот раз ревела недолго. С нового перепугу, чуток успокоившись, попробовала дать задний ход, искательно заглядывая в бабулины глаза и делая вид, что всё в порядке:

— Бабуля, это всего лишь сон!

— Если бы… — непонятно вздохнула бабуля и кивнула: — Разве ж во сне тебе волосы заплели–то? Рассказывай–ка, Русенька, мне всё.

— А ты маме не расскажешь потом? — опасливо посмотрела на неё девушка.

— А на кой ей это знать? — кажется, риторически, но довольно странно вопросила бабуля. И, взяв внучку за руку, твёрдо добавила: — Сами справимся!

Руся в ответ крепко сжала её ладонь. Неужели не всё потеряно и бабуля не отправит её в психбольницу?

Но посидеть в фойе ТЦ и серьёзно поговорить им не дали.

Только Руся собралась с силами, чтобы начать рассказывать, как, подняв глаза, в панике ойкнула: к ним решительно направлялась Алевтина.

— Больше я её к себе на работу не пущу, — строго сказала женщина, остановившись перед ними и даже не подумав поздороваться с бабулей. — Она мне всех клиенток распугала своими воплями! Ищите для своей истерички другую работу!

Она жёстко повернулась и ушла. А Руся, глядя ей вслед, снова всхлипнула.

— Забудь про неё, — велела бабуля. — Мы тебе работу лучше этой найдём! Сходи за своими вещами, а я здесь подожду.

Руся нерешительно встала: идти в парикмахерскую, где на неё все уставятся, как на психованную, не хотелось. Но пришлось.

Повезло: пока спускалась в цокольный лабиринт, навстречу побежала Лена–парикмахер с её сумкой.

— Ты чего? — попеняла Русе мастер. — Чего вдруг разоралась?

— Все клиенты сбежали, да? — виновато спросила девушка.

— Кто тебе сказал? — изумилась та. — Алевтина, что ли? Наплюй! Там сидели все наши постоянные, так что все остались и всем мы причесоны успели сделать. А ты–то что?

— Я… — Руся неожиданно успокоилась: ишь, Алевтина–то — врушка! Значит, и ей, Русе, совсем не зазорно соврать. — Там паук был — страшный–престрашный! А я их с детства боюсь.

— А-а… — улыбнулась Лена. — Это я понимаю. У всех свои страхи. Я, вон, ос всяких боюсь — меня в детстве покусали. Завтра придёшь?

— Алевтина сказала, чтобы не приходила.

— Ничего! — ободрила Лена. — Такую работу — на подхвате–то — везде найдёшь. Ну, Руська, удачи тебе!

— Спасибо! — выдохнула девушка. — Пока!

Парикмахер кивнула и побежала назад.

А Руся задумчиво посмотрела ей вслед. Бабушка не ругалась. Лена пожелала удачи. Всё в течение получаса. Может, ситуация не так уж и страшна? Тряхнув сумкой, она накинула ремень на плечо и побежала в фойе.

Бабуля ждала её — и не просто так, а с мороженым!

Как и вчера под ручку, они вышли из ТЦ и не спеша побрели по пешеходной дорожке параллельно дороге. Уходя от здания ТЦ, Руся незаметно оглянулась: Шпиона на скамье не было. Ушёл, пока она сидела в фойе? Или увели эти странные типы в белом? На всякий случай, она ему тоже пожелала удачи. Может, пригодится. И забыла о нём, как только дорожка стала малолюдной, и бабуля немедленно предложила побеседовать о её снах. Девушка уже успокоилась, а потому снова насторожилась.

— Да ничего особенного не было, — сказала Руся. — Снилось, будто я снова в лесопарк побежала и там встретила этих, которые мне волосы плели. — Про соседа, который участвовал в её прогулке, девушка предпочла умолчать: бабуля — человек, конечно, очень хороший и понимающий, но тоже любит посмеяться. А Русе сейчас, когда она на взводе, не хотелось бы даже короткого смешка над её пусть даже сонными похождениями. — Я с ними поговорила, потом вышла из лесопарка и пошла в какую–то чужую квартиру…