— Добро пожаловать! — донеслось, откуда-то сверху. Саша подняла глаза и обнаружила, сидящего на последней ступеньке мраморной лестницы, Солнце.
— А я уже боялся, что ты не придешь, — заявил он.
— Приду, — смутилась девушка, но тут же взяла себя в руки и зашагала к молодому человеку со словами: — Я подумала и поняла, что должна, в свою очередь, тоже многое рассказать о себе.
— Многое — это прекрасно! — улыбнулся молодой человек, поднимаясь ей на встречу. Он подал гостье руку и повел ее гулкими коридорами, мимо мерцающих металлом за стеклом экспонатов музея.
Ребята любили играть эту песню. Она им напоминала, что где-то на земле есть место, куда можно однажды попасть и остаться там навсегда. Место, принадлежащее только им и подобным им. Для одних это было горное плато, залитое солнечным светом, для других это был остров, затерянный где-то в бескрайних океанических просторах, для третьих это была планета на периферии солнечной системы. Хотя по большому счету это было одно и тоже место.
— Вот! — закончила, наконец, свой рассказ Саша и преданно заглянула в глаза своему спутнику.
— Я понимаю тебя, — кивнул тот и предложил: — Знаешь что! Пошли в гости к одному моему другу. Тебе понравится.
— А как же музей? — спросила девушка.
— Уже одиннадцать, — посмотрел на часы Солнце: — Обычно проверяют до десяти. Ну если что — скажу, что спал.
— Хорошо, — согласилась Саша и протянула молодому человеку руку.
Они вышли из музея, обошли его кругом, пересекли улицу Богдана Хмельницкого и вошли в какой то дом. У дверей под номером 18 Солнце остановился и трижды постучал в нее. За дверью зашаркали шаги, щелкнул замок и в проеме показался интеллигентного вида мужчина при бороде и очках в роговой оправе.
— Привет Сережа, — поприветствовал он Солнце и представился девушке: — Борис Павлович.
— Саша, — в свою очередь представилась она.
— Ну проходите, — пропустил их в квартиру мужчина: — Чай? Кофе?
— Чай, — кокетливо попросила Саша, попутно разглядывая, развешенные по стенам перуанские, резные маски.
— Чай, так чай, — согласился мужчина и, не ожидая представления и прочих формальностей, проследовал на кухню.
— Кореец, — шепнул на ухо девушке Солнце. — Скульптор, классный мужик. Это его мастерская.
— А почему кореец? — спросила девушка.
— Наверно, потому что ленивый очень, — ответил молодой человек и первым шагнул в комнату. Квартира Корейца представляла собой трехмерное пространство, лишенное дверей и прочих бытовых условностей: повсюду на многочисленных стеллажах и на подоконниках громоздились разнокалиберные изображения вождя мировой революции, а посреди гостиной, на циновке, стояли в диковинных позах, полуобнаженные, Скелет и Малой. Скелет держал в вытянутой над головой руке бильярдный кий, словно намереваясь им кого-то пронзить, Малой сжимал крышку от кастрюли одной рукой, а другой зажженную сигарету.
— Позируют! — догадалась Саша.
— Древнегреческих атлетов фигурируем — подтвердил Малой и обратился к Корейцу: — Слушай — ты бы хоть по ванку накинул что ли, час уже корячимся! У меня ступни затекли.
— Скоро, скоро, — успокоил его скульптор и позвал Солнце: — Сережа зайди, пожалуйста, на кухню, мне кое-что тебе надо сказать.
— Саша подожди меня, пожалуйста, — попросил молодой человек у девушки и пошел за Корейцем на кухню.
Саша осмотрелась по сторонам и присела на край плюшевого дивана за книжным шкафом у двери.
— Понимаешь, Галине ни сегодня, завтра визу дают и она свою библиотеку по людям раскидывает. Тебе вот Бродского оставляет, — на ходу говорил скульптор Солнцу.
Они вошли в кухню и застали там Галю, мирно беседующую с дородной блондинкой ее же возраста.
— Как приезжаешь, не стесняешься и тут же звонишь, — инструктировала она Галю: — Они очень приличные люди. У него здесь еще сын остался, а у нее мать в Подольске. Пока гринкарту не получишь, они будут помогать. Все собрала?
— Все кажется, — задумалась та.
— Галя, — спросил Кореец у нее: — А где Бродский?
— Привет Солнце, — поздоровалась Галя с вошедшим и показала скульптору на холодильник: — Вон.
Кореец взял с холодильника, кустарным методом, переплетенную брошюру, открыл ее и прочитал вслух: «И луна в облаках, как пустая площадь, без фонтана, но из того же камня». — Гениально пишет подлец!!! — не сдержал восклицания Борис Дмитриевич.
— Да брось ты! — осекла его Галя, — У этих стихов только одно достоинство, что они подозрительно хорошо на английский переводятся.
— Ты лучше там Бродского не обсуждай! — в свою очередь вмешалась блондинка: — Иначе одна, как перст останешься.
— Да ты Галчонок уж поосторожней! — поддержал ее скульптор, протягивая брошюру Солнцу: — Владей.
— Спасибо, — поблагодарил тот и, принюхавшись, спросил: — Три топора в духовке греете?
— Слезы Мичурина, — ответила за всех блондинка, извлекая из плиты бутылку портвейна. Тут в дверь позвонили.
— Минуточку! — извинился Кореец и пошел открывать.
— Вот, Палыч. — услышала Саша: — Начальство одобрило, прям, говорит, очень культурно. Не отделение, а живой уголок. Оформил, так оформил.
Девушка осторожно выглянула из за шкафа и увидела стоящего на пороге с газетным свертком в руке капитана милиции, тот благодарно тряс руку скульптора, а тот застенчиво улыбался.
— Может?.. — многозначительно намекнул милиционер и показал завернутую в Известия бутылку водки. Кореец развел руками. Капитан заглянул ему через плечо и сознательно убрал бутылку. — Понимаю. Ну в следующий раз. Не шалят?
— Да все хорошо, — ответил Кореец и спросил: — А Ленин как?
— Натурально, — радостно сообщил милиционер. — На прошлой неделе ветеран заходил, чуть не перекрестился. Очень, говорит, копия. А он Ленина видел.
— Слава Богу, — кивнул скульптор.
Капитан поправил фуражку и снова потряс руку собеседнику.
— Пойду, Палыч. Потом загляну. Отметим. Да, вот: для детской площадки материал только через месяца два обещали, и то все нервы издергали. Пойду, ладно.
Он взялся за ручку на двери и, еще раз скосившись на комнату, вышел. Кореец запер за ним дверь, характерным движением указательного пальца поправил очки и вернулся на кухню. Вскоре оттуда появился Солнце и, подойдя к двери, позвал: — Саша пошли.
— Куда? — поднялась с дивана ему на встречу девушка.
— Ко мне. Я этажом выше проживаю, — заявил он.
— Один?
— С Лизой.
— Жена!? — изумилась и одновременно испугалась Саша.
— Крыса. Обычная крыса. Серая, — успокоил ее молодой человек и взялся за ручку двери.
Квартира Солнца не страдала от обилия мебели: холодильник, кровать, кресло, старый радиоприемник, служащий еще и тумбочкой, да аквариум на полу под окном. Как только молодые люди вошли, в аквариуме, что — то заурчало, и к стеклу приникла узкая крысиная мордочка.
— Я боюсь! — сказала Саша, глядя на грызуна.
— Она тоже, — уверил ее спутник и пошел к аквариуму. — Лизонька, ты моя красавица. Проголодалась? Крыса явственно щелкнула челюстью и недоверчиво посмотрела на Сашу.
— Это Саша, — представил девушку Солнце. — Она практически хиппи, соответственно любит собирать цветы и говорить о духовности.
Он открыл холодильник, вытащил оттуда кусок колбасы и сунул крысе. Та схватила предложенное и тяжело спрыгнула на пол.
— Какая гадость! — не удержалась от восклицания Саша.
— Не обижай ветерана, — вступился за подопечную молодой человек.
— Ветерана чего? — уточнила девушка, присаживаясь на кровать.
— Лиза — крысолов, — ответил Солнце: — Она несколько лет служила на теплоходе Иван Сусанин, а потом я ее выменял на офицерский ремень у старшего помощника.
— А как же она крыс ловила? Она же сама крыса! — не поняла Саша.
— На флоте есть такая практика, — начал рассказывать молодой человек: — В пустую бочку сажают на неделю десять молодых крыс. В итоге выживает только одна. Ее выпускают на свободу и она, по привычке, продолжает питаться сородичами.
— Зачем она тебе? — спросила девушка.
— Я ее пенсия, всем нужен отдых и понимание, — развел руками Солнце и предложил: — Чаю?
— Мне бы домой позвонить, — попросила гостья и протянула руку к телефонному аппарату: — Вдруг родители вернулись с дачи.
— Подожди, — остановил ее молодой человек, поднял трубку сам и набрал какой то номер: — Борь, а Герда появилась? Слушай, попроси ее подняться на минутку ко мне.
— Зачем? — поинтересовалась у него Саша.
— Конспирация, — опуская трубку, ответил он: — Если они приехали, мы попросим Герду позвонить и отпросить тебя на...., ну предположим — последнюю встречу с одноклассниками.
— Здорово! — восхитилась девушка. В дверь постучались и в квартиру вошла запыхавшаяся Герда.
— Чего звал? — обратилась она к Солнцу.
— Помоги Сашу у родителей отпросить, — попросил тот.
— Вопроса нет! — усмехнулась девица и повернулась к Саше: — Подруги есть, кто уже по югам свалил, с родителями?
Саша подумала и предложила: — Катя Лицман подойдет?
— Ничего, — что-то смекнула для себя Герда и решительно взялась за телефонную трубку: — Телефон!?
— Чей?
— Твой.
— 923-14-21.
— Родителей как зовут?
— Чьих?
— Твоих.
— Владлен Александрович и Елизавета Анатольевна.
Герда набрала номер и, едва на другом конце ответили, затараторила: — Елизавета Анатольевна это Катя. Катя Лицман. Елизавета Анатольевна можно Саша у меня еще несколько часов побудет? У меня день рождения, а я не успеваю готовить. Вся замоталась. Да, да, конечно. Нет ни на Бронной, мы у бабушки на Богдана Хмельницкого. 916-91-22. Хмельницкого. Четыре. Двадцать два. Передам, обязательно. Спасибо. Нет, пока не может. Посуду моет. Ну ладно. Госпремию? — девица прикрыла трубку ладошкой и шепнула Саше: — Так, а кто у нас Лицманов папа? — Академик, — ответила та. Герда сделала страшные глаза и продолжила разговор: — Конечно, получил, еще на прошлой неделе получил. Маме шубу купил. Морской котик. Спасибо. Елизавета Анатольевна. Ладно, побегу, а то Сашка одна не управится. До свиданья, — девица бросила трубку и пошла к двери.
— Спасибо, — поблагодарила ее Саша.
— Ничего, — отмахнулась та: — Меня тоже, когда-то отмазывали. Белка со Стрелкой. Помнишь Солнце?
— А как же! — улыбнулся молодой человек, усаживаясь в кресло: — Веселые девчонки были.
— Еще какие! — кивнула Герда и вышла из квартиры.
— А почему были? — поинтересовалась Саша.
— Стрелка замуж выскочила и уехала с мужем в Чимкент. Трое детей, хозяйство. А Белка наоборот развелась с мужем и уехала тренировать детей в Новосибирск. Она мастер спорта по художественной гимнастике.
— Интересно...! — вздохнула девушка: — Может я тоже в Африку уеду. С Вадимом.
— Вадим — это жених? — спросил Солнце.
— Он так думает, — неопределенно ответила Саша.
— А ты как думаешь? — продолжил расспросы молодой человек.
— Не знаю, — пожала плечами она. Сверху что-то грохнуло и хриплый мужской голос крикнул: — Ну давай иди! Сил терпеть нету. Валер дай ему денег.
— Этажом выше ребята из театра на Таганке живут, — пояснил молодой человек.
— Ну сели, сели! — опять донеслось сверху: — На здоровье! Тихо вы! Настроить не могу. Ничего не слышу, — звякнула гитара и голос запел: «Холода, холода, от насиженных мест, нас другие зовут города...»
— Какая хорошая песня! — вздохнула Саша, когда прозвучал последний аккорд.
— Очень хорошая, — искренне поддержал ее Солнце, всю песню внимательно наблюдавший за девичьей реакцией.
— Мы будем спать? — уточнила девушка, по своему, оценив взгляд спутника.
— Людям необходимо спать, — сказал он.
— Я не об этом, — смутилась Саша: — Я о том, как мужчина спит с женщиной.
— Ты уже спала с кем ни будь? — вопросом на вопрос отреагировал молодой человек.
— Один раз, в походе, с мальчиком из двенадцатой школы, — мужественно призналась она.
— Почему? — спросил Солнце.
— Он сказал, что если я не буду с ним спать, он будет спать с Ларисой Геворкян из нашего отряда. Я его очень любила. А ты кого нибудь любил?
— Давно, — кивнул он: — Мы жили по соседству, а потом поехали на юг и она влюбилась во врача из пансионата Мисхор.
— А ты?
— Он ей больше подходил. Хороший парень кстати. Старше ее на пятнадцать лет. Тридцать два года.
— Что с ней теперь?
— Через пол года погибла с мужем в автомобильной катастрофе. Сорвались с дороги в обрыв под Ялтой. Она была на последнем месяце беременности.
— Как ее звали?
— Лена.
— Пойду в душ, — вдруг решительно поднялась с кровати Саша и направилась к ванной. Солнце пожал плечами, поудобнее устроился в кресле, закрыл глаза и улыбнулся. Когда девушка вышла из ванной он уже спал. Саша еще, какое то время разочарованно побродила по комнате и легла на кровать.
Утром их разбудила истеричная трель звонка.
Зевая, Саша поднялась, подошла к двери и заглянула в глазок. На пороге стоял бледный Вадим. Девушка бросилась обратно, растолкала Солнце и начала судорожно одеваться.
— Что такое? — спросонья буркнул молодой человек.
— Вадим, — девушка показала на дверь.
— Ему, наверное, мама адрес дала.
— Ну. Бить будет? — так же лениво уточнил Солнце.
— Если бы, — усомнилась Саша и спросила: — У тебя какие нибудь таблетки есть?
— Вон аптечка, — показал он. Девушка подбежала к висящей в коридоре аптечке, высыпала содержимое себе в подол кофты и вернулась к кровати.
— Притон, — заявила она, рассыпая вокруг таблетки и шприцы.
— Какой? — не понял Солнце.
— Не важно, — осекла его Саша.
— Положи Лизу себе на грудь пожалуйста.
Солнце усмехнулся, вытащил из аквариума крысу и действительно положил себе на грудь.
— Спи, — настойчиво попросила девушка и напоследок поинтересовалась: — Где ты будешь сегодня в пять?
— Скорее всего, на квадрате, — ответил он.
— Я приду. Все. — Она сделала измученное лицо и пошла к двери. Открыла ее.
— Ты, ты! — тут же возмущенно всхлипнул Вадим. Но девушка, не слушая его, сделала несколько шагов назад, села на четвереньки и поползла к кровати. Вадим округлившимися от ужаса глазами заглянул в квартиру, но последовал за невестой.
