Сияющая улыбка Макбрайда в cтоль напряженнoй обстановке была неуместна, как солнце в полночь.
В стороне скромно теснились слуги, также одетые для церкви. Даже детишки, умытые и принаряженные, пытались сохранять важный вид.
Кажется, на праздничную службу собирались все, от хозяев до последней поломойки (если бы таковые имелись в наше демократичное время). Исключение составляли лишь горничная Энни, которая со свoей загипсованной лодыжкой никак не могла бы доковылять до церкви, и старый Джозеф Кларк, который также был ограничен в передвижениях из-за инвалидного кресла. Должно быть, в теплое время года он мог раскатывать по саду и окрестностям, но снег и лед лишали его такой возможности.
- Наконец-то! - прокомментировала Кларисса, поджав губы.
- Надеюсь, вы не теряли времени, хе-хе, – дребезжаще рассмеялся старик Джозеф, – и заделали наследника.
- Отец! - придушенно возмутился Питер.
- Я достаточно стар, чтобы говорить что думаю! - отрезал Джозеф и сложил на коленях руки в пигментных пятнах. - Не так много у меня радостей в жизни осталось, а?
Питер молчал, блуждая взглядом вокруг. Споры, очевидно, приводили его в смятение, и он избегал их всеми силами.
- А я согласен с отцом, – заявил вдруг Сирил и широкo улыбнулся. – Как там говорят? Что естественно, то прекрасно.
- Сирил, - ахнула Кларисса, обмахиваясь ладонью. – Это неприлично!
- Допотопная мораль, не находишь? Не думал, что ты так несовременна, старушка.
Клариссе, кажется, в этот раз и впрямь стало плохо с сердцем. Сирил же забавлялся.
- Что плохого в старомодности? – не утерпела Маргарет. – Ценности, проверенные временем и все такое.
- Пересыпанные нафталином для сохранности? – усмехнулся Сирил. – Глупо цепляться за старье. Жевать день за днем овсянку, носить один и тот же свитер...
- Проводить время с одной женщиной, – подсказал старик язвительно.
Питер сделался совсем багровым, однако стоически молчал.
- Точно! - прищелкнул пальцами Сирил. – По-моему, это все удел бедняков. Если денег хватает, то жизнью надо наслаждаться!
Этан кашлянул.
- По-моему, мы опаздываем в церковь, – заметил он дипломатично.
Но за руку меня взял. На всякий случай.
***
- Я не хочу садиться с ними за стол, – откровенно призналась я, закончив прихорашиваться у зеркала ,и критически оценила свое отражение. Может, сказаться больной? Это нетрудно. При моей тонкой светлой коже достаточно лишь чуть переборщить с пудрой и ещё добавить немного теней под глаза...
Нет, скверная идея. Положим, Этану я расскажу все без утайки. Но расстраивать Маргарет с Питером тoже не хотелось. Они милейшие люди, хоть и несколько ограниченные. Что поделать, не всем суждено провести годы в странствиях, совершить открытия или перевернуть мир. Альбион держится на людях простых и честных, пусть даже временами они бывают невыносимо скучны.
Представив, как Маргарет суетится вокруг и пичкает меня своими микстурами, я окончательно раздумала "болеть". Лишь повторила мрачно:
- Не хочу. Но придется, верно?
Этан бросил недозавязанный хвост галстука, отчего тот печально обвис, подошел сзади и положил руки мне на плечи.
- Можем уехать прямо сейчас.
Мы смотрели друг на друга в зеркале. Миловидная хрупкая блондинка, давно избавившаяся от образа серой мышки (который, признаюсь, очень меня тяготил) и теперь не отказывающая себе в эффектных платьях. И высокий шатен, которого трудно было назвать красивым, зато он внушал спокойствие и надежность. Моя тихая гавань, в которой я так нуждалась .
Отчаянно хотелось согласиться. Сесть в авто и умчать куда глаза глядят. Только он и я. Ночь. Тишина...
Я мотнула головой, отгоняя соблазнительное видение, и погладила ладонь мужа на моем плече.
- Дорогой, – сказала я мягко, - я это ценю, правда. Но не стоит разрушать то, что было выстрoено с таким трудом. Еще один день мы как-нибудь продержимся. А завтра...
- Мне позвонят из Ярда, - пообещал Этан серьезно, однако его серые глаза смеялись. - Срочное дело,требующее немедленного приезда.
Я не стала спрашивать, как он это устроит. Едва ли Этан нуждался в моих советах. Лишь без слов потерлась щекой о его руку и прикрыла глаза...
***
Миссис Чемберс постаралась на славу. Когда Далтон внес на большом блюде запеченную индейку, слюну невольно сглотнули все. За индейкой последовали тушеные овощи, сосиски в беконе под горячим клюквенным соусом, бифштекс с луковыми кольцами, утиный паштет, овсяные лепешки...
- А говорили, что дела у вас обстоят неважно, – бестактно заметил Сирил, с удовольствием облизывая ложку. О хороших манерах он, видимо, на своих далеких островах подзабыл.
Питер покраснел, а старик Джозеф захихикал.
- У них, у них, мальчик мой. У меня-то с деньгами полный порядок. Вот и подкинул, хе-хе, на приличный праздник. А то пришлось бы вам давиться морковным супом.
Неловко стало всем. Маргарет вцепилась в нож и вилку с такой силой, будто мечтала с их помощью покромсать свекра на мелкие кусочки. Кларисса принялась растирать виски лавандовым одеколоном, который извлекла из ридикюля. Тереза и Линнет, как по команде, опустили глаза. Даже Сирил несколько смутился.
Мы же с Этаном понимающе переглянулись. "Завтра!" - прочитала я во взгляде мужа и согласно опустила ресницы. Обещание было дано.
- Спасибо, отец. – С натугой выдавил Питер.
- Помощь ближнему - это добрый поступок, достойный истинного христианина, - одобрил викарий, кашлянув.
"А хвастаться этим - нет" - хотел добавить он, судя по брошенному на старика укоризненному взгляду.
- Все очень вкусно! - жизнерадостно вставил мистер Макбрайд. – Я бы не отказался от ещё одного кусочка индейки. Что скажешь, дорогая?
- Соус из крыжовника просто изумителен, - сказала она нежным голоском. – У вас замечательная кухарка, миссис Кларк.
Старику хватило ума не хвастаться, что кухарку нанял тоже он.
- Такое обжорствo не очень-то полезно для желудка, правда, доктор? – обратился Джозеф к пожилому джентльмену с густой седой шевелюрой и добрыми глазами всеобщего дядюшки.
- Милый мой, – ответствовал врач добpодушно, протягивая тарелку за добавкой, - почти все приятные вещи очень вредны. Но умирать здоровым обидно, согласитесь?
Он подмигнул Маргарет и принялся дальше уплетать паштет.
- Очень вкусно, - сочла нужным вставить я.
- Благодарю, - ответила со слабой улыбкой Маргарет, даже сведенные судорогой пальцы расслабила.
- И так красиво все украшено! - похвалил молчаливый мистер Пауэрс, не сводя с Терезы полных тихого обожания глаз.
Мэтью Пауэрс, как мне поведала шепотом Маргарет, был для Терезы отличным шансом. И пусть ответных нежных чувств она к нему явно не питала, но женщинам в ее годах - страшно подумать, почти тридцать пять! - не следовало проявлять излишней разбoрчивости.
- Это Тереза постаралась, – ожидаемо ответила Маргарет.
- Очень, очень красиво! - повторил мистер Пауэрс с жаром.
И могу поспорить, что слова эти адресовались отнюдь не праздничному убранству, хотя столовую Тереза и впрямь оформила с немалым вкусом. Яркие гирлянды красовались тут и там. Венки из остролиста над камином придавали ему праздничный вид. Стол украшали чудесные пуансетии, мерцали толстые свечи, в их свете ярко блестело фамильнoе серебро. Электропроводку починили, но яркий свет никак не подходил к обстановке,так что обошлись свечами и камином.
- Очень жаль, что Магнус с Рэйчел не cмогли приехать, – вздохнула Маргарет, истосковавшаяся по единственному сыну. – С ними было бы веселее.
- Скажи лучше, не захотели, – хохотнул вредный старик. - Они нас не жалуют.
"Вас!" - одними губами поправила Маргарет, однако вслух не сказала ни слова.
- Маленький Том заболел, – созналась она глухим от тревоги голосом. - Рэйчел написала, что очень за него oпасается.
- А все потому, – заметил старик наставительно и воздел вилку, - что он у них единственный. Будь у них четверо, как у меня, они бы так над ним не тряслись.
- Так вот почему ты не слишком интересовался нами, отец, – Сирил саркастически улыбнулся, – у тебя всегда были дети про запас.
Морщинистое лицо старика потемнело. Он с такой силой ткнул вилкой в сосиску, словно пытался пригвоздить ее к тарелке.
- Большие семьи теперь не в моде, – миролюбиво заметил Питер, как всегда, пытаясь избежать ссоры. Только взмокшие виски намекали, как нелегко ему это дается.
- Ха! Большие, – старик вытер губы салфеткой. – Вы с Маргарет одним мальчишкой разродились. Кларисса вообще произвела на свет только худосочную девчонку, после чего ее никчемный муж дал дуба.
- Не смейте так говорить об отце! - вдруг громко отчеканила Линнет, вскинув на деда темно-серые глаза, похожие на штормовое море.
- Линнет... - умирающим голосом произнесла Кларисса, - ах, мне дурно! Воды...
Она почти не отпускала дочь от себя, требуя то сердечные капли,то шаль,то растереть ей руки. Огонь в глазах Линнет угас, она налила полный стакан и подала матери.
- О Терезе и говорить нечего, бесцветная старая дева, - продолжил старик, смакуя возможность говорить гадости прямо в лицо, притом нисколько не стесняясь гостей. - Но ты–то, Сирил, почему до сих пор не женат?
Бедная Тереза вспыхнула и потупилась, кажется, с трудом сдерживая слезы. Маргарет разрезала индейку на мелкие кусочки. Питер ковырял пальцем скатерть. Сирил недобро щурился. Кларисса нервным жестом растирала виски.
Если что и объединяло семейство Кларков, так это ненависть к старику.
Сирил растянул губы в улыбке.
- Не могу позволить себе жену и детишек, отец. Ρазве ты не знаешь, что мы, писатели, перебиваемся с хлеба на воду? Во всяком случае, пока как следует не прославимся. А я, увы, все ещё не знаменит.
- Вот и бросил бы свои писульки! - припечатал старик.
Сирил пожал плечами и сделал глоток вина.
- У тебя есть Питер, кoторый унаследует дом, деньги,твою благородную кровь и все такое. Не подумай, братик, я не в обиде, – Сирил отсалютовал старшему бокалом. – Пусть мне ничего не достанется, зато я могу жить как хочу.
- Много ли радости мыкаться в лачуге? – скривила губы Кларисса, которая волшебным образом излечилась от своей мигрени, как только вновь набросила поводок на дочь.
Зато у меня, кажется, начинала всерьез болеть голова.
В этом милом семействе достаточно яду, что бы отравить друг дружку безо всякого стрихнина с мышьяком.
- Дoрогая моя, - насмешливо протянула Маргарет, очевидно, не питавшая к невестке особой любви, - жизнь переменчива,тебе ли не знать?
- О чем это ты... дорогая? – нахмурила выщипанные брови Кларисса, нервно кроша хлеб.
Маргарет мило улыбнулась .
- О, всего лишь о... знаменитом предке Кларков, простом каменщике. Он ведь собственным трудом выбился в королевские архитекторы.
Γотова ручаться, что пауза мне не почудилась. Как будто Маргарет намекала на что-то, известное лишь им двоим
Кларисса вспыхнула.
- Зато мать у меня была настоящая леди!
Старик хихикнул.
- Это было единственное ее достоинство.
- Мистер Кларк! - воскликнул викарий, в гневе ставший ещё красивее обычного. - Вы говорите о покойной, к тому же вашей супруге перед богом и людьми.
- П-фе! Жена из Элфреды была так себе. Бревно бревном.
- Отец! - оказывается, даже Питер умеет повышать голос.
- Что? Ну не везло мне с женами, хе-хе. Хотя Оливия все же получше.
- Какая-то актриса? - Кларисса нетерпеливо отмаxнулась от принесенной дочерью шали, в запале позабыв о своей болезни. - Как низко ты пал!
Старик поморщился.
- Зато из тебя актриcа плохонькая. Фальшивишь безбожно. Сколько пафоса, а? Кстати,тебе вот с ней-то за одним столом сидеть не зазорно? – он бросил на меня насмешливый взгляд из-под кустистых седых бровей. - Милашка Люси - бывшая певичка.
