Мы набросали в нескольких строках картину покрытой роскошной, сочной растительностью, кишевшей пресмыкающимися Земли мезозойского периода в это первое великое, сплошное лето жизни. Но в то время, как в жарких сильвасах и на болотистых равнинах господствовал динозавр, а птеродактили, преследуя насекомых, жужжавших вокруг все еще лишенных цветов кустарников и деревьев, оживляли леса своими полетами, быть может, даже криками и карканьем, некоторые менее многочисленные формы на границах органической жизни приобретали известные способности и усваивали некоторые уроки выносливости, сослужившие им большую службу, когда со временем улыбавшаяся щедрость солнца и земли начала иссякать.
Группа отрядов и родов пресмыкающихся-прыгунов, маленьких существ типа динозавра, оказалась, вероятно, вследствие соперничества и преследования врагов поставленной перед альтернативой гибели или приспособления к более холодным условиям и была вытеснена на более высокие места или же к морю. У этих обездоленных групп развился новый тип чешуи, чешуи постепенно удлинявшейся в форму пера и разветвившейся со временем в грубое подобие его.
Эти перообразные чешуи лежали одна на другой, образуя задерживающий тепло покров и лучше достигавший цели, чем покров у пресмыкающихся. Это приспособление позволяло жить в более холодных областях, бывших до того необитаемыми. Быть может, одновременно с этими переменами у этих существ появилась и большая заботливость о яйцах. Многие пресмыкающиеся относятся, по-видимому, чрезвычайно небрежно к своим яйцам, предоставляя солнечным лучам и летнему теплу выводить детенышей. Но некоторые разновидности этой новой ветви родословного древа жизни начали приобретать привычку заботиться о своих яйцах и сохранять их в тепле, согревая собственным телом.
Окаменелые останки археоптерикса, самой древней известной птицы
Кроме этих приспособлений к борьбе с холодом происходили и другие внутренние изменения, превратившие эти существа в примитивных птиц, теплокровных и не нуждающихся в тепличной атмосфере. Самыми первыми птицами были, по всей вероятности, птицы морские, жившие рыбой, и их конечности были вначале не крыльями, а плавниковыми ногами, как у пингвинов. Необычайно примитивная птица, новозеландская киви, покрыта перьями очень грубого образца; она не только не летает, но, кажется, даже произошла не от летавших предков. В процессе развития птиц перья появились раньше крыльев. Но, когда перья были уже налицо, легкое расширение их неизбежно вело к образованию крыльев; по крайней мере, нам известны окаменелые остатки одной птицы с зубами и длинным хвостом, как у пресмыкающегося, но вместе с тем с настоящими птичьими крыльями, при помощи которых она, несомненно летала, не отставая от других птеродактилей в мезозойские времена. Тем не менее, птиц в мезозойскую эру было немного, и среди них было мало разнообразия. Если бы человек вернулся назад в характерную местность мезозойской эры, он мог бы бродить целыми днями, не встретив ничего, видом или голосом похожего на птицу, несмотря на то, что в папоротниках и камышах ему попалось бы великое множество птеродактилей и насекомых.
По всей вероятности, он никогда не увидел бы и еще кое-чего, а именно — млекопитающего. Возможно, что первобытные млекопитающие существовали за миллионы лет до появления первого существа, которое можно было бы назвать птицей, но они были слишком малы, незаметны и незначительны, чтобы обратить на себя внимание.
Первые млекопитающие, как и первые птицы, были существами, вынужденными, благодаря конкуренции и преследованию, перейти в более суровые условия и приспособиться к холоду. У них также чешуя приняла форму перьев и развилась в сохраняющий тепло покров, и они также прошли через ряд изменений, аналогичных по характеру, хотя и отличающихся в деталях, прежде чем превратиться в теплокровных животных, не зависящих от тепличных условий. Вместо перьев у них развилась шерсть, и вместо того, чтобы оберегать и высиживать яйца, они стали сохранять их в тепле и безопасности внутри собственного тела до тех пор, пока эти яйца не достигали почти полного развития. Многие из этих животных сделались живородящими и производили своих детенышей на свет живыми. Но и после рождения детенышей они стремились поддерживать с ними связь ради охраны и питания их. Большинство, хотя и не все млекопитающие, теперь имеют соски и кормят своих детенышей. Существуют два вида млекопитающих, несущих яйца, но не имеющих собственно сосков, и потому питающих своих детенышей питательной секрецией внутренних желез: это утконос и ехидна. Ехидна несет кожистые яйца, складывает их затем в сумку под брюхом и носит в тепле и безопасности, пока не вылупятся детеныши.
Но посетитель мезозойского мира, которому пришлось бы потратить целые дни и недели на то, чтобы найти птицу, — если бы он не знал точно, куда отправиться на поиски, — мог бы также безрезультатно пытаться обнаружить какие бы то ни было следы млекопитающего. Как птицы, так и млекопитающие казались очень странными, второстепенными и незначительными существами в мезозойские времена.
Эра пресмыкающихся длилась, как установлено теперь, восемьдесят миллионов лет. Если бы какое-нибудь человекоподобное сознание наблюдало мир в течение этого невообразимого промежутка времени, какими надежными и постоянными показались бы ему солнечный свет и изобилие, каким обеспеченным — ленивое благополучие динозавров и тьмы порхающих и летающих ящериц.
Но вот таинственные ритмы и накопившиеся мировые силы начали обращаться против этой почти вечной устойчивости. Эта благоприятная для жизни полоса была на исходе. Век за веком, мириады лет за мириадами, с несомненными задержками и отступлениями, совершалась перемена в сторону более жестоких и резких условий жизни, произошли сильные колебания уровня и великое перераспределение гор и морей. За время упадка продолжительной мезозойской эры благополучия мы сталкиваемся в каменной летописи с явлением, весьма определенно свидетельствующим о неуклонно совершавшемся изменении условий жизни: оно заключается в сильном изменении жизненных форм и появлении новых и необычных видов. Под все возрастающей угрозой уничтожения прежние роды и виды напрягают все свои способности для соответственного изменения и приспособления. Так, например, аммониты на этих последних страницах мезозойской главы обнаруживают множество фантастических форм.
