Пусть кто-нибудь посмеет сказать ей хоть слово! Семья для герцогини всегда была на первом месте, и если кто посмеет отозваться плохо о ее внучке, тому не поздоровится, уж будьте уверены!
А начать с леди Джерси и этой лисьей мордочки Марчмонт будет настоящим удовольствием!
Недомогание Индии не стало главным событием вечера, каким обещало быть. У света появился новый объект любопытства и сплетен – известный повеса Девлин Карлайл граф Торнвуд, которого считали погибшим на полях Ватерлоо.
Веллингтон тоже заметил Торнвуда. Он холодно кивнул своему бывшему адъютанту, на мгновение их взгляды встретились, и герцог молча покинул зал.
Только Айан Деламер, стоявший в дверях кабинета, заметил легкий кивок герцога.
И именно Айан с решительным видом побежал вслед за Торнвудом в холл. Граф, видимо, посчитал, что на балу ему делать нечего, и собирался уехать. – Задержитесь, прошу вас.
– Да? – Торнвуд медленно обернулся и удивленно посмотрел на Айана.
– Вам нечего сказать? – Айан в изумлении уставился на офицера, вместе с которым он прошагал через всю Португалию и почти половину Испании. – Я думал, что вас убили. Мы все так думали.
– Явная ошибка, как видите.
– Но где же вы были все эти месяцы? Если это секрет, можете послать меня к черту.
– Никакого секрета. – Лицо Торнвуда было лишено всякого выражения. – Я просто… устал.
Айан схватил его за руку.
– Черт возьми! Я видел, как вас зарубили саблей, Торнвуд! Так отвечайте.
– Удар был не очень точным. Я остался… погребенным под кучей мертвых тел. Мне сказали, что меня обнаружили только через три дня.
– Вам сказали?
Торнвуд поправил белый манжет.
– Похоже, вы намерены втянуть меня в утомительный разговор и получить объяснение. Мы знакомы?
– Еще бы! – саркастически фыркнул Айан. – Мы вместе сражались под Бадахосом, а потом под Вимейро. Вы дважды спасли мне жизнь, и я, конечно, никогда этого не забуду.
Граф Торнвуд сжал губы.
– Понятно. Боюсь, что это еще больше все осложняет.
– Перестаньте говорить загадками, Торнвуд.
– Я просто стараюсь быть откровенным. Я не знаю, кто вы. Также мне неизвестны все те люди, что у вас за спиной. Я здесь потому, что думал, это кратчайший способ, чтобы…
– Чтобы что?
– Чтобы все узнали правду.
– Какую правду?
Торнвуд вздохнул:
– Обязательно обсуждать это сейчас?
– Да, сейчас и здесь. – Айан скрестил руки на груди. – Я хочу знать, где вы были все это время, дьявол вас побери.
– Хорошо. Правда в том, что Торнвуд, который стоит перед вами, это не тот человек, которого вы знали. Прежний Торнвуд исчез навсегда, его ум и воспоминания остались на поле Ватерлоо.
– Вы шутите.
– Какие уж тут шутки. – Взгляд графа стал ледяным.
– Ради Бога, не можете же вы думать, что я поверю, будто…
– Честно говоря, мне все равно, верите вы или нет. Это, правда, и можете относиться к ней, как вам будет угодно.
– Так вы поэтому так долго не возвращались.
Торнвуд пожал плечами:
– Прошло несколько месяцев, прежде чем я вообще смог ходить без посторонней помощи. Время шло, мои раны затягивались, но только не те, что были у меня в голове. – Он невесело улыбнулся. – Теперь вы понимаете, что я не хотел вам грубить. Просто у меня нет прошлого. Моя жизнь началась четырнадцать месяцев назад, когда ко мне вернулось сознание. Я лежал в вонючем крестьянском доме недалеко от границы с Францией, с замотанной грязными бинтами головой. А теперь прошу меня извинить. Вечер был длинным, и я порядком устал. – Граф взял перчатки и шляпу у лакея, с бесстрастным видом стоявшего у дверей. – Буду вам благодарен, если вы поможете своим друзьям понять ситуацию. Я никого не хочу намеренно оскорблять, ной сочинять небылицы тоже не стану. Граф Торнвуд умер.
– Я этому не верю.
– Вам придется. – На какую-то долю секунды в глазах Торнвуда мелькнуло отчаяние, но тут же исчезло. – У меня нет прошлого. Чем скорее вы и ваши друзья это поймете, тем лучше будет для всех. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Не пытайтесь искать меня или заговаривать со мной. Вы меня поняли?
Айан кивнул.
– Спасибо хотя бы за это. Спокойной ночи.
Айан смотрел, как Торнвуд спускается по лестнице к своему экипажу, и ему хотелось кричать. Что-то было не так. Торнвуд, человек, с которым он прошел бок о бок всю войну, никогда не был бы таким холодным и отстраненным.
Если только он не сказал правду. Если только раны, полученные в сражениях, не уничтожили его навсегда.
Айану все это не понравилось. Он даже не был уверен, что поверил Торнвуду. Нахмурившись, он подумал об Индии, как нес ее в кабинет – бледную и дрожащую.
Если Торнвуд имеет отношение ко всему случившемуся, он дорого заплатит за это, поклялся Айан, хотя и догадывался, что ничего не узнает у своей упрямой сестры, уверенный, что причина обморока – нервы и духота в зале.
Нервы?
У Индии Деламер никогда не было нервных срывов, уж это-то Айан знал, а это значит, что сестра что-то от него скрывает.
– Ну почему, черт возьми? – Голос Айана прогремел в пустом холле. – Почему, Торнвуд? Почему именно здесь и сейчас?
Но ответа не было. Торнвуд уже сидел в экипаже, и лошади тронулись.
Айан стоял на пороге особняка и вглядывался в темноту до тех пор, пока цокот копыт не растворился в тишине.
– Индия? Индия, ты меня слышишь? – Герцогиня Крэнфорд смотрела на внучку, сдвинув седые брови. – Что с ней случилось, Айан? Она уже пришла в себя, когда я вышла, но, кажется, опять потеряла сознание.
– И когда я выходил, она тоже была в порядке, – обеспокоено сказал Айан.
В этот момент ресницы Индии затрепетали и она открыла глаза.
На нее смотрели в упор двое – расстроенная бабушка и сердитый Айан.
– Приведи сюда Люка и его жену, – приказала герцогиня.
– Нет, я не хочу, чтобы вы их беспокоили, пожалуйста. Уже все прошло. – Индия села. – Для них это большое событие – возвращение в Лондон. Я не хочу портить им вечер. – Она схватила герцогиню за руку. – Бабушка, пожалуйста.
– Хорошо, хорошо. Но ты должна мне рассказать, что все-таки случилось.
– Я, очевидно, опять опозорилась. – Она имела в виду, что ей слишком часто приходилось оправдываться уже в возрасте четырнадцати лет, когда они с Айаном ходили стрелять в тир Мэнтона – к восторгу отца и ужасу бабушки.
Она хотела еще что-то добавить, но тут в кабинет вошел ее старший брат.
– Индия?
– Все в порядке, Люк. Правда. Тебе не надо было…
– Индия, моя дорогая, что случилось? – Светловолосая жена Люка вбежала в комнату вслед за мужем.
Индия вздохнула:
– Наверное, все заметили. Завтра обо мне будет судачить весь Лондон. Я так и слышу: «Младшая Деламер упала в обморок на глазах шестисот изумленных гостей».
Но герцогиня похлопала ее по руке:
– Чепуха. Очень немногие заметили, уверяю тебя. Важно то, как ты себя чувствуешь сейчас.
– Я в полном порядке. Всему виной теснота и духота.
Герцогиня решила не рассказывать Индии о другом сюрпризе, который уберег ее от досужих разговоров. Впрочем, это не имело значения. Внучка, возможно, даже не знает, кто такой Девлин Карлайл, поскольку он на восемь лет старше ее.
Люк Деламер сел около сестры, стараясь не показывать своего беспокойства.
– Ты должна приехать погостить к нам в Норфолк. Силвер сейчас занята составлением новой композиции ароматов для своих духов и будет рада, если ты составишь ей компанию. – Он улыбнулся жене. – По правде говоря, эти духи ей пока не удаются и она стала слишком раздражительной, а мне и вовсе почти не уделяет внимания.
Брат выглядел счастливым, и Индия незаметно сжала ему руку, почувствовав вдруг зависть. Она обожала Люка и всегда желала ему только счастья.
– Очень мило с твоей стороны пригласить меня, но мне не хочется мешать вам, особенно теперь, когда у вас хватает хлопот с малышами. И ты, бабушка, не вздумай меня приглашать к себе. Я отлично себя чувствую в Суоллоу-Хилл. Все, что мне нужно, – это свежий воздух и побольше движения. Я сейчас же соберу вещи, прихвачу с собой Фроггета и уеду.
– Ничего подобного ты не сделаешь, – возмутилась герцогиня. – Путешествовать одной, да еще ночью? Даже слышать об этом не хочу!
– Боюсь, что бабушка права, Индия. На дорогах слишком неспокойно. – Люк усмехнулся. – Я поездил по тем местам и знаю, о чем говорю. Дождись утра, и мы отправим тебя почтовой каретой. Я бы и сам с удовольствием поехал, но нам придется задержаться в Лондоне, по крайней мере, на неделю, чтобы закупить все необходимое для новой композиции Силвер.
– А как насчет тебя, Айан? – требовательно спросила герцогиня.
Широкоплечий солдат с обманчиво сонным взглядом серых глаз покачал головой:
– Я тоже пока не могу уехать из Лондона. У меня свои дела, и мне придется задержаться недельки на две.
– Снова какое-то поручение Веллингтона? – поинтересовался Люк. – Не смотри на меня так сердито. Обещаю, что не стану выпытывать твои секреты.
– Да что же вы все так стараетесь мне помочь? – Индия села. – Зачем? У меня все будет хорошо. Мне просто надо немного побыть одной.
Но это было неправдой. Хорошо ей уже никогда не будет. Все они такие добрые и заботливые, но она никогда не сможет рассказать им, что на самом деле произошло в те месяцы, когда она была в Бельгии. Поэтому она, как и раньше, просто запрятала поглубже свою боль и притворно улыбнулась.
– Что касается моего отъезда, пусть будет завтра, – спокойно сказала она.
Любящие родственники закивали и немного успокоились.
Однако, принимая из рук Айана рюмку миндального ликера, она уже обдумывала, какие вещи положит в единственную дорожную сумку, чтобы сегодня же ночью покинуть Лондон.
Индия тихо спускалась по лестнице мимо шести поколений надменных Деламеров, взиравших на нее с портретов с молчаливым неодобрением. Под мышкой она держала плащ и потрепанную шляпу.
В доме было тихо. Гости, вдоволь посплетничав, разъехались по домам. В который раз Деламеры подтвердили свою репутацию: светское общество Лондона может целую неделю упиваться потрясающим скандалом.
Именно это заставило Индию принять решение покинуть Лондон. Она была слишком расстроена и не смогла бы вынести любопытные взгляды, которыми ее наверняка встречали бы везде, где бы она ни появилась. Она засунула в сумку одно платье и две пары бриджей и надела старый, вышедший из моды наряд, только потому, что под пышную юбку, закрывающую сапоги, можно было надеть бриджи.
Она была почти у выхода, когда дверь кабинета неожиданно распахнулась. Отпрянув в тень за статую Дианы, которую отец привез когда-то из Греции, Индия увидела, как из кабинета вышли Айан и Люк и направились к лестнице.
– К сожалению, – сказал Айан, – все не так просто. О нем уже заговорили. Такое впечатление, что с тех пор, как вернулся, он не в себе.
– Странно. До Ватерлоо он был совершенно нормален.
Индия нахмурилась. Ей не терпелось уйти, а братья явно не спешили.
– А что думает Веллингтон?
– Кто знает, о чем думает этот человек? Он ничем себя не выдаст, если захочет.
– Ты полагаешь, что его история правдива?
«Что еще за история?» – раздраженно подумала Индия. Айан пожал плечами.
– Хотелось бы мне знать. Там был такой хаос, Люк. До сих пор существуют всякие заговоры и повсюду шныряют шпионы. Возможно все, и в последнее время я пришел к выводу, что там, где дело касается французов, отсутствие новостей означает плохие новости.
– Но ведь после поражения Наполеона все изменилось.
Айан невесело рассмеялся:
– Разве? Расскажи это людям, которые считают, что с корсиканцем поступили нечестно после того, как он сдался. Расскажи это принцессе Шарлотте, которая принимает самое горячее участие в судьбе Наполеона.
– Я этого не знал. Я могу чем-нибудь помочь?
Айан положил руку на плечо брата.
– Даже если бы ты и мог, я не стал бы тебя об этом просить, Люк. У тебя хватает собственных забот. Кроме того, если есть способ узнать правду, Веллингтон сумеет это сделать. Уверяю тебя, он все еще под впечатлением мрачных воспоминаний о битве при Ватерлоо. Также как наша Индия.
