Ведь авиация должна получить право на разведку. Разведывательным полетам авиации неизбежно должны предшествовать крупные операции воздушных сил, долженствующие обеспечить необходимое, хотя бы местное превосходство в воздухе. Схема Фуллера таким образом должна значительно осложниться. Система военно-воздушных сил выльется в целую армаду воздушных кораблей самых разнообразных типов. Действуя в составе постоянных военно-воздушных соединений - эскадра авиационные силы будут в состоянии достигнуть превосходства в воздухе, прежде всего нападая на авиационные базы противника. Эта сложная проблема самостоятельной воздушной операции ждет еще своего теоретика и тщательной разработки. Фуллер же совершенно обошел ее: в его интересы не входит осложнение соблазнительно простой схемы организации его "малой армии". Агитируя за нее и усердно вербуя сторонников своего "учения", он намеренно упрощает вопрос, замазывая связанные с его теорией мало приятные подробности.
Нужно ли еще подчеркивать, что по вполне понятным причинам Фуллер совершенно обходит и вопрос о том, какие огромные массы населения, и прежде всего промышленного пролетариата, должны быть привлечены к работе на войну. Ведь не говоря уже о самой армии, которая, как бы Фуллер ни маскировал действительность, будет все-таки массовой армией, - за каждым самолетом, за каждым танком и пулеметом действующей армии необходимо встанут грозные в своей численности и, к великому сожалению буржуазии, необходимые массы рабочих рук на заводах, в ремонтных мастерских и на транспорте... . "Грядущая мировая империалистическая война будет не только механизированной войной, во время которой будут использованы \XIII\ громадные количества материальных ресурсов, но вместе с тем войной, которая охватит многомиллионные массы населения воюющих стран" (VI конгресс Коминтерна).
Неотвратимая перспектива эта не принадлежит к числу приятных, и Фуллер предпочитает о ней не говорить вовсе. В самом деле - зачем гадать о том, позволит или не позволит собственный пролетариат вести империалистическую войну? Зачем раздражать "общественное мнение" буржуазии лишним напоминанием о близящемся неизбежном конце ее господства? И Фуллер отмахивается от назойливых вопросов и противоречий, неразрешимых для буржуазии.
3. Тактические взгляды Фуллера
Фуллер - военный теоретик буржуазии послевоенного периода капитализма. Его теоретические построения не могли не отразить тех противоречий, которые раздирают умирающий буржуазный мир.
Экстремист и новаторствующий искатель новых форм войны будущего и организации современных вооруженных сил, Фуллер смело выдвигает "проблемные вопросы" и зовет генеральные штабы вперед, к новым формам военного искусства. Нужды нет, что его теории недоработаны и не могут быть доработаны. Преодоление противоречий капиталистического общества Фуллеру не по силам. Но ему нельзя отказать в оригинальности суждений.
Совсем иная картина получается, когда мысль Фуллера развивается вокруг вопросов вождения войск. Здесь, в области тактики, он сам в плену у оперативно-тактических идей эпохи мировой войны.
"Окопная беспомощность" наложила неизгладимый отпечаток на его тактическое мышление. Он плохо представляет себе бой как совокупность огня и движения, завершаемого ударом, схваткой с противником, уничтожением его. "Не бейся с врагом, а убей его!" - этот выразительный лозунг японской армии чужд Фуллеру.
Он утверждает, что "... физическое уничтожение, достигшее своего зенита в мировой войне, будет постепенно и все больше заменяться стремлением деморализовать волю противника в ее различных формах и тем не только дезорганизовать его армию, но и повлиять на его народ"{16}. И еще: "Самый бой может быть превращен в произведение искусства, а не в кровавую мазню"{17}.
Фуллер не без задней мысли идеализирует будущую войну с ее "гуманными" средствами борьбы. Черчиль значительно откровеннее.
Разумеется, будущая война с ее неслыханными орудиями истребления будет далека от "гуманности" и вряд ли будет кому-либо напоминать "произведение искусства". \XIV\
Но Фуллеру памятна пехота мировой войны. Он отлично помнит, как она отказывалась идти в атаку, если артиллерия и танки предварительно не превращали в пустыню впередилежащие позиции противника. В своих трудах он много раз возвращается к проблеме "последних 800 ярдов".
Он не верит в возможность пехотной атаки, он не верит в возможность рукопашного (близкого) боя, он не верит в солдата вообще.
Отсюда и стремление решить не только войну, но и бой - помимо воли солдата, без солдата.
Отсюда и ставка на моральное подавление противника, "воли нации".
В самом деле, какое моральное впечатление будет производить танк, если его появление на поле боя не связано с совершенно реальной угрозой учинить "кровавою мазню"? Моральный эффект, произведенный танками под Камбрэ, был весьма обоснован эффективностью их применения в предыдущих боях. И уже конечно не моральный эффект от появления танков привел к поражению Германии. Поражение было ей нанесено не на фронте .
Вуалируя истинное содержание вопроса, Фуллер предсказывает высокую моральную эффективность и своим излюбленным мотопартизанам. Они будут, по его словам{18}, сеять смятение и ужас Нетрудно представить себе, какими способами эти фашистские мотоволонтеры будут сеять ужас. Гитлеровские банды дали показательные уроки для всего мира.
