В. И. Лесин подошел к изображению своего Е. И. Пугачева как историк. В его книге он показан обманщиком и самозванцем, тираном и убийцей, демагогом и похотливым хамом — таким, каким предстает он из источников. Как историк, В. И. Лесин не находит в источниках основания не только для романтизации, героизации и идеализации казака-самозванца, но и для оправдания деяний его и его воинства. Классовый подход к оценке Пугачева и Пугачевщины он решительно отвергает. Но в то же время, будучи глубоким, проницательным историком, В. И. Лесин не мог оставить без ответа вопрос о формировании личности «третьего императора» и дает его интересный психологический портрет.
Если бунтарь Е. И. Пугачев в изображении автора вызывает антипатию, то два других донских бунтаря — Евграф и Петр Грузиновы — выписаны им с глубокой симпатией. Это — предшественники декабристов. Изучив все сведения, относящиеся к биографии братьев и содержащиеся в письменных источниках, В. И. Лесин собрал, кроме того, семейные предания ныне проживающих потомков, которые позволили ему узнать новые дополнительные подробности о жизни и трагической гибели его героев.
Случай с братьями исключительный. Видные донские офицеры, служившие еще при гатчинском дворе наследника Павла Петровича, удостоенные царских милостей и успешно продвигавшиеся по службе, стали вдруг противниками существующих порядков и в конце концов погибли. Но в нетипичной судьбе двух казачьих офицеров проявилась типичная сторона русской действительности второй половины XVIII века, связанная с воздействием эпохи просвещенного абсолютизма на умонастроения дворянства, в результате чего на российской почве прижились идеи, которые распространялись в передовых странах Европы и которые стали идеями Французской революции. Следовательно, среди донцов в конце XVIII века появились два офицера, исповедовавших такие же идеи, что и русские дворяне, которые в 1825 году вышли на Сенатскую площадь, и Дон, таким образом, не остался в стороне от интеллектуальной жизни, которой жила Россия.
Значительный интерес представляет, кроме того, сделанный В. И. Лесиным анализ «Записки» Е. О. Грузинова, свидетельствующий о не меньшем, чем даже у А. Н. Радищева, радикализме политического мышления ее автора-казака.
Ярко, увлекательно и в то же время на строго документальной основе описал В. И. Лесин боевые подвиги донцов в их сражениях с турками и французами. Не могут не остаться в памяти читателя подробности первого боя М. И. Платова с татарами на речке Калалах 3 апреля 1774 года, воссозданные автором по источникам. Они дают представление не только о доблести и героизме казаков, но и об особенностях их боевой тактики…
Лучшие качества донской конницы хорошо знали русски» полководцы. В. И. Лесин приводит множество примеров, как A. В. Суворов, П. И. Багратион и М. И. Кутузов умело использовали эти качества, благодаря чему создавались более благоприятные условия для всей русской армии и в преследовании противника, и в арьергардных боях, и при совершении маршей.
Убедительно высказана авторская точка зрения по спорному вопросу о роли казаков атамана М. И. Платова в Бородинском сражении. Анализ сообщений различных источников позволил B. И. Лесину сделать вывод о том, что рейд казаков М. И. Платова и кавалерии генерала Ф. П. Уварова в тыл французской армии оказал большое влияние на исход генерального сражения.
Значительный интерес должна представить и трактовка В. И. Лесиным характера взаимоотношений М. И. Платова с П. И. Багратноном и М. И. Кутузовым. При всей их сложности и многогранности они отличались, как показано автором, близостью и теплотой и в то же время были направлены на достижение боевого успеха.
Книга В. И. Лесина относится к жанру научного исследования. Все приведенные факты имеют подтверждение в различных источниках как архивных, так и опубликованных. В то же время она написана языком художественной прозы. Считаю, что выход в свет «Бунтарей и воинов» вызовет большой интерес читателя и станет событием в литературной жизни Дона.
Всем, кого люблю, посвящаю эту книгу
Не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете, я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков такой, какой нам Бог ее дал.
