На другой стороне полянки росли шоколадные чипсы. Они пахли достаточно вкусно для того, чтобы захотелось попробовать, но сейчас у него не было на это времени. Если он съест один, за ним в рот тут же последует и другой, и Леспок просто не в состоянии будет остановиться. Поэтому пакетик шоколадных чипсов отправился в суму вслед за картофельными собратьями.
Последний — и хватит. Фавн огляделся и увидел посреди поляны старый блок питания. Он подошёл и выдрал чип у него изнутри. Блок питания упрямо сопротивлялся, не желая отдавать одну из своих частей, но, дотронувшись до него, Леспок почувствовал себя не менее упрямым и всё-таки забрал то, что ему требовалось.
Мысленно подбадривая себя, он вошёл в пещеру. Там было очень мило. Он знал, что пещера в действительности ничем не отличалась от других таких же, но поднимавшиеся из источника любви испарения придавали ей особый шарм. Это тоже было частью сложностей. Ему следовало дышать через тряпочку, но это тоже показалось бы не слишком-то вежливо, а грубость, когда кто-то приходил просить об одолжении, могла всё испортить. Поэтому он принял ситуацию, как само собой разумеющуюся, и его разум отблагодарил его за это. Большими шагами Леспок быстро достиг центра пещеры, где покоился деревянный ящичек с заляпанным каплями воды — конопатым — стеклом посредине, и отдышался.
Прежде, чем он смог заговорить, экран зажёгся, и появилась надпись красивым курсивом: «Кто здесь?».
Фавн Леспок, — ответил он — С ближайшего сандалового дерева.
«О, мой дорогой друг, как приятно тебя видеть», — снизу экран пересекла полоска подпрыгивающих сердечек.
— Эм, аналогично, правда, — сказал он. Разговор явно стремился повернуть не в то русло, куда фавну хотелось бы. — Эм, я принёс тебе подарок.
Экран ярко вспыхнул.
«Какой ты заботливый, милый!» — И сердечки увеличились в размере.
Ох, совсем нехорошо.
— Ну, да, вот они, — он расстегнул суму и вытащил шоколадные чипсы. — Сладкое — для сладкой… — за ними последовал пакетик с картофельными чипсами: — Острые — для остроумной… — правда, он не был уверен, что она воспримет это, как комплимент, поэтому быстро перешёл к последнему подарку — И чип со старого блока питания — для воспитания, — Ещё хуже!
«Ах, мой дорогой мальчик, ты так взволнован», — на экране высветился смайлик.
— Эм, да, — согласился он. Несмотря на то, что Леспоку стукнуло почти двести лет от роду, чувствовал он себя сейчас юным эльфом-несмышлёнышем.
«Как это мило, — экран порозовел, как в Валентинов день. — И в чём же заключается твоя просьба ко мне, мой сладкий?»
Леспок начал свой рассказ о судьбе Ветвяка и его осиротевшем дереве, которое нуждалось в срочном спасении.
— Так что мне надо спросить доброго волшебника, что делать, — закончил он. — Но я не могу оставить надолго своё родное дерево без присмотра. Поэтому я подумал, может быть, ты могла бы, ну, вроде как изменить реальность, чтобы деревья до моего возвращения оставались в безопасности, если тебе не трудно, конечно.
Внезапно история показалась ему полной чушью.
«Так это всё — только для того, чтобы помочь дереву?»
— Да, — признался он, чувствуя нарастающую неловкость. Его поведение выглядело абсурдно. Ему надо было поискать другие способы. — Но, наверное, у тебя полно более важных дел. Извини, что потревожил.
«Дорогой мой мальчик, у тебя такая щедрая душа, ты мне действительно нравишься. Разумеется, ты должен спасти дерево. Я помогу тебе.»
— Правда? — Леспок был потрясён. Он считал это дело таким тривиальным и не заслуживающим внимания со стороны, но теперь оно вновь показалось ему важным.
«Да. Конечно же, я возьму за это плату.»
Ужас вернулся. Что она потребует взамен?
— Да.
«Ты знаешь, какая я романтичная натура, но одновременно с этим я просто машина. Я могу только мечтать о любви, а испытать её мне не суждено.»
— Да. — Это он и боялся услышать.
«Но иногда я могу допустить возможность любви, если у меня будет подходящий партнёр.»
Она действительно могла это сделать? О чём она собиралась его просить? Но, чем бы это ни оказалось, он увяз в этом по уши.
— Да.
«Поцелуй мою мышку.»
— Но у тебя нет подмышек, Конопушка.
«Не подмышку. Мышь.»
— Что?
«У меня есть мышка, — терпеливо объяснила она. — Я хочу, чтобы ты её поцеловал. Что именно тебе не понятно?»
— Что это за мышка?
«Маленькое полезное существо, созданное, чтобы проникать туда, куда я не могу. В данном случае, в область романтики.»
Она думала, что романтично будет, если он поцелует её мышку?
— Я… Если надо, я…
«Недавно мне удалось выменять на неё того монстра с поистине ослиным упрямством, который заменял её прежде.»
Целовать ослиного монстра ему хотелось ещё меньше, чем мышку.
— Хорошо.
Затем пещера замерцала, и он понял, что Конопушка меняет реальность. Пещера превратилась в чудесную поляну, окружённую красными, зелёными, фиолетовыми, жёлтыми и оранжевыми деревьями, чьи ветви клонились от фруктов тех же цветов. В центре поляны росли ещё четыре растения. С дальнего конца поляны появилась очаровательнейшая нимфа из всех, когда-либо виденных им, с чудесными каштановыми волосами, укрывающими её фигуру, словно плащом. Но они всё равно не могли скрыть прелестные очертания её тела, когда она шла.
Она подошла к Леспоку, который стоял в смущении от происходивших вокруг перемен. Он не ожидал таких значительных перемен. И что здесь делала нимфа?
— Я Терриан, — сказала она. — Поцелуй меня.
— Но я должен поцеловать м-мышку, — ответил он.
— Это я и есть. Мышь Терриан. Я старше, чем кажусь.
— Ты мышка? — фавн воззрился на неё. — Но ты прекрасна.
— Спасибо. Со времени последнего полученного комплимента прошло сорок тысяч лет. Другие считают меня просто примитивным сырьём.
— О, ты совершенно далека от этого! Более сексуальное создание и представить невозможно.
— Спасибо. Теперь ты должен меня поцеловать, потому что я этого сделать не могу. Я не знаю, как.
— Вот так, — с энтузиазмом объяснил Леспок, притягивая к себе её уступчивое, податливое тело и твёрдо целуя манящие губы. Сначала она заколебалась, но затем вошла во вкус и ответила на поцелуй. То, что задумывалось, как наполовину вынужденный эксперимент, превратилось в полноценное счастье.
После весьма продолжительного поцелуя он почувствовал необходимость отпустить её. Отчасти из-за того, что забыл при этом дышать. Он посмотрел в её глубокие карие глаза.
— О, Терриан, это был лучший поцелуй за всю мою жизнь!
— Спасибо, — она повернулась к нему спиной и направилась обратно через поляну.
Он потрясённо смотрел ей вслед, не зная, что предпринять.
Сцена вновь замерцала, и вместо неё возникла пещера. Он уставился на экран с изящно напечатанной благодарностью на нём.
— Я не понимаю, — сказал он.
«Мышка Терриан не могла остаться. Я могу менять реальность только так. Может быть, кто-нибудь когда-нибудь выйдет наружу и принесёт мне с поля урожай бесстебельных зёрен для лучшей и бесконтактной связи с мышкой. Но твой поцелуй ей понравился. И мне тоже.»
Он медленно, с трудом возвращался в старую реальность.
— Она… Чем она является на самом деле?
На деревянной поверхности показалась крошечная мышка и на мгновение встала на задние лапки, разглядывая его. Вот.
Значит, Терриан и правда была мышкой. Он действительно поцеловал мышь. Принявшую другую форму в результате временного изменения реальности, но, тем не менее, мышь.
И всё же кое-что не сходилось.
— Но она говорила со мной! Я слышал её голос.
«Я горжусь своей звуковой системой. Когда слова появлялись на экране, они звучали и в реальности. Говорила с тобой я.»
Значит, всему нашлось объяснение. Нимфу создали из искусственных звуков и иллюзорной реальности. На самом деле её не существовало. Тем не менее, Леспок был впечатлён.
— Я думаю, ты подошла к романтике очень близко, Конопушка, — искренне сказал он.
«Спасибо. Подожди, пока я закончу следующий апгрейд. Тогда, помимо поцелуя, станут доступны и другие вещи.»
Её слова оказались сложными для понимания.
— Это… это всё?
«Да, к сожалению, пока всё. Возьми два диска, лежащие рядом со мной, и положи их в дупло каждого дерева. Они слегка изменят реальность деревьев так, что для них тебя не будет всего день. Они не засохнут и не ослабнут. Но ты должен вернуться через месяц, максимум, иначе эффект истончится, и деревья пострадают.»
